Засранец Бэдд (ЛП)

— Ее там не было, — сказал я, проигнорировав то, что он мне поведал.
— Я знаю. — Баст схватил меня за футболку и притянул к себе так, что его лицо оказалось прямо перед моим. — Она переехала в Сиэтл.
Я пожал плечами.
— Окей.
— Туда же, где и Брок сейчас. — Он отпустил меня и разгладил футболку с едкой ухмылкой на лице.
— Окей.
Баст толкнул меня в плечо.
— Думай, дебил.
Я нахмурился, откровенно устав от долгого перелета и от еще более утомительного разочарования.
— Если хочешь что-то сказать, тогда черт побери говори, Себастиан. Я не в настроении играть в твои игры.
— Брок в Сиэтле, потому что его новая подружка в Сиэтле. — Он замолчал. — И Мара в Сиэтле.
— К чему ты ведешь?
Баст зашипел от негодования.
— Каким образом Брок мог узнать о том, что Мара в Сиэтле?
Я уставился на него и затем до меня дошло.
— Ох. Ооооох. Он видел ее?
Баст вытащил телефон из заднего кармана штанов, разблокировал и передал мне.
В сером облаке было сообщение от Брока: "Оказывается, моя девушка — лучшая подруга Мары. Мара в Сиэтле. Я сейчас у нее дома в гостиной вместе с ней".
Я зарычал, отдав телефон обратно.
— Твою мать. Ну, конечно же, его девушка лучшая подруга Мары.
Баст ухмыльнулся.
— Теперь ты сможешь увидеться с ней.
Я покачал головой.
— Если бы она хотела увидеться со мной, то ответила бы на сообщения. Она бы ответила на звонки или перезвонила бы. Она бы сказала, что переезжает. — Я, полностью раздавленный, поплелся наверх, игнорируя попытки Баста воззвать к разуму.
Но мне было плевать.
На следующее утро меня разбудил стук кулака в дверь, я взглянул на часы — девять часов восемь минут.
— Что? — прорычал я.
— Поднимай свой унылый зад с кровати, жалкий ублюдок, — прозвучал голос Баста. — К тебе кое-кто пришел.
— Если это не Джэк Дэниелс собственной персоной с бочкой бурбона, то мне насрать. — Я перевернулся на кровати и накрылся одеялом с головой.
— Тебе не насрать, поверь, — ответил Баст.
— Что ты, мать твою, вообще знаешь?
— В данном случае знаю больше, чем ты.
— Зейн, поднимайся и выходи. — Это уже был Брок.
— Я думал, ты в Сиэтле с Клэр.
— Я был. Но вернулся и не один.
— Передай Клэр привет от меня, — сказал я. — А теперь заткнулись нахрен и оставили меня в покое.
— Ты откроешь дверь через три секунды или я ее выломаю и лично стащу тебя с кровати, — заорал Баст.
Я даже не удосужился встать.
— Я сломаю тебе коленные чашечки, если только попробуешь.
— Раз.
— Я серьезно, Бакс. Не надо. Ты сам покалечишься, а потом я сделаю тебе еще больнее.
— Два.
— Я серьезно, придурок.
— Три. — Тишина. — Окей, я ломаю дверь.
Я услышал грохот, а затем треск.
— Ох. — Бакс зашипел от боли. — Черт, нога, ай, ай-яй-яй, блядь, нога, сука, ай.
Я проигнорировал эти звуки.
Еще один удар и снова аханья Бакса, и я не выдержал и засмеялся.
— Ты даже хлипенькую дверь выломать не можешь с одного удара. Слабак.
И тут я услышал еще один голос. Более мягкий. Женский. Нежный, знакомый голос.
— Бакс, хватит. Рана опять откроется. Давай я попробую. Это в любом случае разговор только между нами. — Я услышал, как повернулась ручка двери. — Зейн? Это я… Мара. Открой, пожалуйста.
— Черт. — Выругался я под нос. — Ладно, иду, — сказал громче.
Я скатился с кровати, натянул шорты и открыл дверь, вздохнув в разочаровании, когда увидел, что произошло с деревянным полотном под ручкой, и открыл дверь.
— Нужно было пинать рядом с ручкой, — сказал я Баксу. — Замок — самая уязвимая часть двери.
Мара стояла прямо напротив двери, прекрасная, обескураживающая, и выглядела несчастной — прям как я себя чувствовал. На ней были обтягивающие черные леггинсы и розовый свитшот с круглым воротом с надписью "РОЗОВЫЙ" поперек груди и пара леопардовых мокасин.
— Привет. — Прошептала она, уставившись на носки своей обуви.
Я застыл, не зная, что сказать, что чувствовать и о чем думать в этот момент.
— Привет.
Наконец-то, она подняла на меня взгляд, и я увидел, что ее прекрасные серозеленокарие глаза были красными от слез.
 
Мне не понравился ни тон, с которым она сказала эти слова, ни то, что она сказала.
— Ладно. Входи.
Она прошмыгнула мимо меня в комнату и села на край кровати. Мара начала перекручивать пальцами ремешок на черной маленькой сумочке, которую держала в руках.
— Насчет того, что я не отвечала на твои звонки и смс…
— Я понял, что ты не хотела видеть меня.
Она протянула руку и ухватилась за мою ладонь.
— Нет, Зейн. Нет. Я потеряла телефон, и мне пришлось приобрести новый. Просто я считала… что ты бы в любом случае не позвонил мне, поскольку за полтора месяца так и не сделал этого.
— Так ты бы ответила на звонок?
Она кивнула.
— Конечно. Первый месяц мне было так хреново от того, что ты не позвонил и не написал.
Я застонал.
— Черт.
Она прильнула ко мне, положив голову мне на плечо.
— Ты ездил в Сан-Франциско, чтобы найти меня?
— Да, было дело.
После долгой, странной и тяжелой тишины Мара выпрямилась, расстегнула сумочку и вытащила что-то похожее на белую полоску с прозрачном зип-пакете.
— Нам нужно поговорить.
Мое сердце сжалось.
— Ты уже говорила об этом. Что… о чем нам нужно поговорить? — Я взглянул на ее руки и на предмет, что она держала. — Не о том, чтобы мы были вместе?
Она покачала головой.
— И да, и нет.
— Что ты хочешь сказать, Мара?
Она разжала руки и протянула пакет с предметом внутри.
— Взгляни.
Это была белая пластиковая полоска, в середине было овальное утолщение с отверстием и экраном покрытое розовой крышкой. Слева от овального утолщения было слово "Беременна" рядом с которым были две полоски и "Не беременна" ниже с одной полосой.
Я уставился на полоску, обрабатывая всю информацию.
В отверстии были две розовые полоски.
Я повернулся к Маре.
— Эм… Я… Это… это то, о чем я думаю?
Она кивнула.
— Зейн, я беременна.
Я почувствовал, как все мое нутро перекрутилось, завернулось, сжалось и подпрыгнуло.
— Ты беременна.
Она вновь кивнула.
— Да. Это уже восьмой тест, не считая анализа крови в больнице.
Я тяжело сглотнул.
— Ты беременна. Моим… нашим ребенком.
Она взглянула на меня, затем уставилась себе под ноги, отодвинувшись от меня.
— Да. Прости… Мне жаль.
В моей голове и в моем сердце творился такой бардак, что я почти пропустил то, что она сказала мимо ушей.
— Подожди, почему тебе жаль?
Она немного, почти незаметно дернула плечом.
— Я… ты… Я имею в виду, как все сложится?
Я почувствовал, как непонятные сильные эмоции, подобно волне, захлестнули меня. Я приподнял ее, усадил себе на колени и обнял.
— Мара. Я полетел в Сан-Франциско, чтобы найти тебя, потому что хотел быть с тобой.
Она шмыгнула носом и посмотрела на меня.
— Правда?
— Конечно, правда. — Я улыбнулся. — Я хочу быть с тобой. Я не знаю, как все должно быть, Мара, но я хочу попробовать и понять как. Я хочу… Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу тебя.
— Ты не остановил меня, когда я уезжала.
Я тяжело выдохнул.
— Я был идиотом. И все еще не уверен, достоин ли я тебя, но попытаюсь. Я ничего не могу поделать — ты нужна мне. Я попытался жить без тебя, но не вышло.
— Почему ты считаешь, что недостоин меня? — спросила Мара.
Я не мог посмотреть на нее, признаваясь в том, в чем едва признался сам себе.
— Я не должен быть здесь. Не должен был выжить. Тот выстрел, который убил Марко, предназначался мне. Он должен был выжить, должен был быть со женой и сыном, но этого не случилось, а я здесь и понимаю, что это не имеет никакого смысла, но… черт побери. Мне кажется, что я не достаточно хорош для тебя. Не достоин был выжить тогда, и тем более не достоин кого-то как ты.