Засранец Бэдд (ЛП)

Она покупала всевозможную еду, которой мы никогда не запасались, мыла посуду без повода, пылесосила, даже вытирала пыль — не поймите меня неправильно, для квартиры, где жила куча холостяков, мы были достаточно чистоплотны. Я бывший военный, так что у меня имелся стереотипный заскок по поводу аккуратности и порядка, а Баст нес ответственность за всех нас, когда мы росли, и он ненавидел беспорядок и грязь, поэтому нас нельзя было назвать неряхами. Но мы были пижонами и жили пижонской жизнью в пижонской квартире. Однако, мы были холостяками и жили холостяцкой жизнью в холостяцкой берлоге.
Затем Дрю переехала к нам и все изменилось. По большей части к лучшему, но иногда она могла наорать на нас, если мы не опустили за собой стульчак ночью или случайно сходили мимо унитаза. Довольно впечатляющим было то, как легко она смогла вписаться в нашу холостяцкую жизнь. Остальные братья жили в студии районом дальше, но этот дом был основным для всех нас. Тут часто можно увидеть, как кто-то на диване лежит в отключке или играет в Xbox, или как кто-то готовит на кухне, особенно учитывая то, что Дрю взяла на себя походы в магазин за продуктами и закупалась так, что холодильник всегда был забит под завязку.
Я переоделся в шорты и затем начал искать новую зубную щетку. Когда нашел одну, к моему счастью возле нее лежали несколько небольших белых пачек, на которых было написано "салфетки для снятия макияжа". После того как я сходил в туалет, почистил зубы и помыл руки, то стащил одну из них и вместе с зубной щеткой отдал Маре.
— Смотри что нашел! — Я показал ей свои находки. — У нее там таких штуки четыре, поэтому я не думаю, что она будет против, если ты ими воспользуешься.
И только после этого я осознал, что увидел — Амаранта была в моей любимой футболке, сонная и сексуальная. Она выглядела идеально и так правильно, так естественно в этой обстановке, валяясь на моей кровати и залипая в телефоне. Только взглянув на нее, я понял, что под футболкой на ней совсем ничего не было, что не могло не пошатнуть мою уверенность в том, что сегодня мы будем только спать и ничего большего.
Она подняла на меня взгляд, как только я вошел в комнату, и мило, но хитро ухмыльнулась.
— Спасибо. Снять с себя макияж обычной водой не так-то просто. — Она подмигнула мне. — Почему ты так на меня смотришь?
То, что я чувствовал в тот момент, было тяжело описать. Что-то чувственное, нежное, собственническое, успокаивающее… все это одновременно и многое другое, для чего слов у меня не находилось.
Я позволил своему взгляду задержаться на ней чуть дольше.
— Ничего, просто… — сказал я, — ты в моей постели, в моей футболке. Выглядишь изумительно.
Она покраснела.
— Опять ты со своей лестью.
— И одна мысль о том, что ты здесь, в таком виде… — Я замолчал, подыскивая правильные слова.
— Успокаивающе домашняя в довольно странном и незнакомом смысле?
— Именно.
Она приподнялась.
— Может быть сейчас я и выгляжу как икона уверенности, хладнокровия и рациональности, но внутри сердце у меня сейчас… — она начала в быстром ритме стучать по своей груди там, где оно находилось. — и на самом деле все совсем не так.
Я сел возле нее и прижал ее мягкую и теплую руку к своему сердцу.
— Чувствуешь? — Мое сердце билось как сумасшедшее. — Милая, ты не одна такая.
Продолжив прикасаться к моей груди, она подняла на меня свой взгляд.
— Почему мы оба так странно себя ведем? Мы же просто будем спать.
— Я знаю, тоже думал об этом. Очень глупо так нервничать из-за этого, но ничего не могу с этим поделать. — Засмеялся я. — Даже если бы меня сейчас посадили в самолет, надели парашют и дали оружие с приказом высадиться через тридцать тысяч миль отсюда и атаковать кучу плохих ребят, которые были бы рады меня прикончить… я бы и не дрогнул. Сердце бы и удар не пропустило. Но все это? Просто лечь в кровать с женщиной, с которой я уже занимался сексом, с женщиной, которая нравится мне больше, чем все мои предыдущие вместе взятые, и я… чувствую себя мальчишкой, который вот-вот в первый раз поцелуется.
 
Она засмеялась и прильнула ко мне, положив руку на мою талию и прижавшись щекой к моей груди.
— Откуда ты всегда знаешь что сказать, чтобы успокоить меня?
Прошептав это, Мара уткнулась в мою грудь и нежностью своих рук, которые обхватили меня, украла мое дыхание, поэтому мне оставалось только пожать плечами. Мне казалось, будто ее место всегда было здесь, рядом со мной.
Она немного задержалась в моих объятьях, затем встала, прихватив салфетки и зубную щетку.
— Я ненадолго.
Я вытащил свой телефон из кармана джинсов и поставил его на зарядку, затем лег на кровать и открыл переписку с Бастом.
Я: Не спишь?
Баст: Нет. Как дела?
Я: Вопрос на засыпку, но не смей лезть не в свое дело. Как ты понял, что хочешь быть с Дрю? Понял, что у вас с ней все серьезно?
Баст: Та горячая медсестричка?
Я: Пацаны уже растрепали? Нужно будет кое-кому навалять.
Баст: Неа, просто видел вас на свадьбе.
Я: Так как ты понял?
Баст: Меня бесит этот ответ, но… ты сам поймешь.
Я: Хреновый ответ.
Баст: Я знаю, прости, но так оно и есть. Ты поймешь, когда не сможешь ее отпустить. Поймешь, когда одна только мысль о том, чтобы отпустить ее навсегда, будет сводить тебя с ума.
Я: То есть, предположим, чисто гипотетически, что я вот-вот буду с ней спать, ПРОСТО спать, а сердце будто готово выпрыгнуть из груди и руки трясутся сильнее, чем перед первой высадкой?
Баст: Тогда возможно ты уже понял.
Я: И что мне делать?
Баст: А мне откуда знать? Не отпускай ее? Выясни это сам. Если смог заработать медаль за спасение товарища в бою, думаю догадаешься, что нужно делать с женщиной, от которой ты без ума.
Я: Откуда ты знаешь?
Баст: А что, это секрет?
Я: Я об этом не рассказываю.
Баст: Марко?
Я: Ага.
Баст: Прости.
Я: Я рассказал Маре о нем.
Баст: О черт.
Я: Я знаю.
Баст: Ты все поймешь, если же нет, мы всегда с тобой, бро. А теперь прости, у меня сон с моей женой.
Я: Почему не сказал, что я тебя разбудил?
Баст: Потому что ты мой брат, и ты бы не стал писать мне по пустякам в пять утра.
Я: Спасибо.
Баст: Без проблем. Спишемся.
Я: Спишемся.
Было странно переписываться с Бастом… он был пещерным человеком, если дело касалось технологий всех видов, поскольку у него не было ни телефона, ни компьютера, ни игровой приставки — ничего. Первое, что сделала Дрю, когда переехала к нам, то четко приказала ему "достать телефон и научиться отправлять сообщения, долбанный ты неандерталец". Дрю материлась, как моряк, и я, будучи морским котиком, могу заявить, что это довольно впечатляюще.
Я отложил телефон в сторону, когда Мара вошла в комнату. Ее волосы были расчесаны, лицо чистое без макияжа. Девушка часто моргала и теребила край футболки. Я отодвинул одеяло и протянул руку, Мара на мгновение замешкалась у кровати, но затем забралась ко мне, засунула ноги под одеяло и устроила голову на моей груди. Я обхватил ее талию рукой и положил ладонь на ее бедро, ее рука сначала погладила мой торс, затем остановилась на моей груди, под подбородком. Несколько минут мы лежали неподвижно, пока я не засмеялся, выключил лампу и притянул ее поближе к себе, опустившись ниже в кровати.
Постепенно мы оба расслабились.
— Это… действительно прекрасно, правда, — сказал я, чувствуя как меня начало, наконец-то, клонить в сон.
— Ммм, — ответила она, ее голос был опьяняющим. — Превосходно. Рада, что додумалась до этого. — Я отчетливо уловил усмешку в ее сонном голосе.
— Да, что ж, ты чертовски умна.
— В моей голове самые лучшие идеи.
— Бесспорно.
Затем наступила продолжительная тишина. Я уже почти уснул, когда услышал ее голос.
— Зейн?
— Хм?
— Мне часто снятся кошмары, до сих пор, и они меня дезориентируют. Если я просыпаюсь, то словно сумасшедшая…