КЖД III (СИ)

— Достоин чего? — огрызнулся он, но она уже была спокойной.
— Пройти весь путь до конца. Когда осмелишься.
— Я всё ещё жив?
Она остановилась напротив его лица, загадочно улыбнулась, а гнев только сильнее вскипел в нём. Да. Он не умер в спальне Мерроу. Он всё ещё жив. И снова кайрам.
— Ты поэтому жгла меня?! Чтобы испытать?!
— Я жгла тебя, чтобы отомстить, — резанула она и снова ощетинилась в улыбке.
— За что чёрт тебя дери?
— За то, что ты проиграл. Я не люблю проигрывать... — прошептала она и он понял, что от знакомства с Мерроу она смогла почерпнуть многое. Её жесты и манеру говорить.
— Вот же чёрт... И что мне теперь делать?
Она снова обошла его кругом, провела острыми пальцами по его руке и груди, покачала головой.
— Это у тебя свобода воли, не у меня. Делай, что нужно.
— А если брошу всё и пойду на восток? — он успехнулся.
— О-о-о, ты ещё даже не представляешь, куда тебя заведёт твой путь... и твои желания.
— На данный момент... — он попытался говорить спокойно. — Я желаю проснуться и перестать быть твоим пленником... Если найдётся более достойный, ты оставишь меня?
— Да, — ответила она с ещё более хищной улыбкой. — Если найдётся.
— Что это за место и почему оно такое огромное?
Гнев стихал в нём, уступая место страху. Царство Серой Тени в сравнении с ледышкой Колосса казалось просто необъятным. И он больше не хотел тут оставаться.
— Сначала узнай пределы своей силы, носитель. А потом спрашивай про мою. Это мое царство, сюда ведут все тени, которых я касаюсь. Вам смертным просто не хватило времени понять то, на что мы, кайи, способны. Но может быть, ты ещё поймешь.
— Почему моя кожа почернела?
— Потому что она теперь тоже тень. Это то, кем ты стал, после того, как я коснулась тебя.
— И что это значит?
— Ты поймёшь со временем. А теперь иди. Мы ещё встретимся в этом месте и ни раз.
***
Он пришёл в себя на холодном полу.
Снаружи снова шёл дождь, и пахло свежестью. Обугленное тело Мерроу было ещё теплым, а его тело было целым, пускай и лишённым волос и старых шрамов. Но хотя бы не чёрным. Что всё это значит?
Он снова носит в себе Серую Тень?
Он определённо чувствует её, чувствует силу, но не чувствует самого креста внутри. Как такое возможно?
Что она с ним сделала? Во что превратила?
Он задышал, почувствовал в лёгких воздух, блаженно закрыл глаза и отдался чувству спокойствия, которое растекалось по нему с каждым вдохом. Колено больше не болело, вообще ничего не болело, он будто только что проснулся, выспавшись на такой же потрясающей кровате, поел и принял немного на грудь. Страх, шок и гнев были буквально задавлены ощущением вернувшей силы и спокойствия.
Очень странно, что их свидание с Мерроу и тем, что он забрал у неё, не было прервано.
Они же оба кричали.
Страшно.
Почему никто не пришёл ей на помощь?
Слух пришёл к нему сразу же, он даже не успел подумать о том, что нужно призвать доспех. Он и забыл, насколько остро и чётко могла слышать Серая Тень. Он чувствовал звуки всем своим телом, улавливал малейшие колебания, и сразу же мог определить источник и сконцентрировать на нём…
— …же немного жаль парня, — произнёс Гарз где-то выше по склону и сплюнул на землю.
— А я больше не завидую прислуге, которая будет убирать его ошмётки, — усмехнулся Томмет и пыхнул трубкой.
Около них горел костёр и где-то ещё дальше в траве звучал сверчок.
— Слыхал вообще, чтоб так люди орали? — не унимался Гарз.
— А тебе какая разница? Ну громкоголосый попался…
— Но мне интересно, что она с ним такого сделала? Она же обычно быстро… ну и всё… башка с плеч.
— То обычно, а помнишь позапрошлого хахаля сколько она дней по кусочкам нарезала?
— Дак тот устал орать, и тише куда было, а этот…
— Ну... может... она чего нового удумала. Хрен ему с корнем вырывала, или что-то такое.
— Фу, Томмет. Ты иногда перебарщиваешь.
— Нельзя переборщить борщ, Гарзо.
— Надо бы хоть проверить её. Может она там расстроенная.
— Или ещё в ярости. Сам вот иди и проверяй.
 
— Твоя правда, — натянуто усмехнулся Гарз. — Утром зайдём, дело какое придумаем, да и мимоходом заглянем, что тама и как она.
— А что тама? Кусок мяса. К утру ещё может и не завоняет. А она как обычно. Походит задумчивая… да и всё. Это не баба, Гарзо, не надо жалеть её и справляться.
— А кто она? — Гарз рассмеялся. — Новую теорию удумал, так давай рассказывай по тихой.
— Ничего я не придумал, — огрызнулся Томмет. — Сам же знаешь, у неё слух, как у мыши. Да и ваще спать пора. Уже на два часа лишних пересидели.
— Твоя правда. Утро вечером мудренее. И может госпожа наша поспокойнее завтра будет, да попокладистее.
— Не спеши. Вино-то и допить надо. А потом и спать пойдём.
Гарз встал, и Кальдур услышал его шаги, как он возиться с ремнём и штанами, и перестал слушать, когда тот начал справлять нужду. Тут же его слух привлёк другой разговор.
— Ну? Чего остановилась-то? Всю ночь тут сидеть будем?
Грубый голос был незнаком Кальдуру, а вот девичий плач и зарёванный голосок он узнал.
— Не могу больше… — взмолилась служанка. — Отпусти меня.
— Ну как это не можешь? Рот у тебя всё ещё на месте, по нему сегодня даже не стучал никто. Давай работай. Зачем мы тебя ещё держим? Заканчивай побыстрее и всё спать пойдём. А то как спать, когда яйца сталью налились всё и к полу тянут?
Девушка заплакала только сильнее. Раздался звук пощёчины, треск одежды и ещё более грубый голос.
— Ты опять хочешь, чтобы тебя поучили уму-разуму? Мы госпожу-то послушали, знаешь ли, на части тебя не рвём, чередуемся, отдохнуть даём, заботимся о тебе. А ты вот так вот ведешь себя. Можем и по плохому снова. Хочешь?
От последующих звуков Кальдуру стало противно. Приятное чувство испарилось, ему стало удивительно сухо внутри, и его снова захватила ярость. Он призвал доспех.
***
Тени скрыли его.
Изящные бронированные ступни не производили никакого шума. Он шёл быстро, на его пути попались двое часовых, с которыми он расходиться не пожелал. Положил их обезглавленные тела подальше от глаз и продолжил путь.
Он слышал мерзкое хихиканье, пошлые комментарии и подначивание ещё сильнее мучить забитую девушку, слышал её почти беззвучные всхлипывание, и как её слёзы бьются о каменный пол.
Раскалённые от его злобы и жара Серой Тени клинки неспешно вышли из те, почти без сопротивления вошли под кожу того, что стоял ближе всех, и прежде чем тот успел закричать, оборвали его жизнь. Двое других, и третий, что был занят бедной девушкой, непонимающе уставились на странную картинку — их товарищ вдруг поднялся в воздух, задёргался, попытался вырваться, тихо обмяк и был опущен на пол.
Их зрачки только начали расширяться, они только формировали мысли и вопросы, но всё уже происходило слишком быстро. Его доспех был не только ловким, как у Розари, но и очень сильным, пускай и не таким, как Мрачный Колосс. Он вонзил ладонь в грудь, пробил рёбра, схватился за позвоночник и, удерживая несчастного другой рукой, вырвал его наружу. Он просто хотел показать им хотя бы на те жалкие мгновения, что им остались, что такое ужас, что такое неотвратимость, и как меняются знакомые им люди, когда их превращают в фарш.
Второму он снёс голову ударом ноги, а третьего, который едва успел подтянуть вверх портки, он коротко пронзил тонкими лезвиями, выпустив кишки, и тут же ткнул ребром ладони в горло — чтоб не смог закричать. Тот захрипел, не зная за что хвататься — за вмятое горло, через которое он не мог втянуть достаточно воздуха, или за выгадывающие влажные кишки, которые разматывались с каждым его шагом.
Он мягко упал на пол и умирал ещё минуту или две.
Девочка дрожала, вжалась в пол, и боялась поднять голову, не смотрела на то, что происходит, но знала — рядом с ней смерть. Чтобы не пугать её ещё больше, чтобы она не закричала и не побежала, он освободил лицо и своим голосом тихо сказал ей: