Библиотекарь государя. Буква (СИ)

И когда я уже было утихомирил здоровяка и начал различать кое-какие слова, исходящие от компании девушек, в кабинет с ноги залетела Алевтина Игоревна.
Она сходу обратилась к девушкам, даже не замечая нашего с Иваном присутствия. И это странно.
— Ну, что решили? — Спросила замдиректора у них.
После непродолжительного молчания первой голос подала Аксёнова.
— Будем исполнять гимн. — Не особо весело произнесла девушка. — Мы подумали, что это самый хороший вариант.
— Гимн? — Алевтина Игоревна в задумчивости почесала свой вытянутый подбородок. — Да. Прекрасная идея. Гимн — это очень патриотично. И вообще, понравится всем присутствующим. Воронцов! — Она резко обернулась в нашу с Иваном сторону. — Ты согласен?
За нас двоих решил отдуваться здоровяк.
— А о чём речь?
— Ох… — Театрально закатила глаза Алевтина Игоревна. — Воронцовы как обычно — позади планеты всей. Хорошо, повторю для особо одарённых. Мероприятие, к которому мы готовимся — торжественное. На нём будут присутствовать многие влиятельные люди. И поэтому нам необходимо как-то представить свою академию. И мы с девочками подумали, что будет чудесно, если прекрасная часть нашей команды перед началом дуэлей что-нибудь споёт. Решили, что это будет гимн.
— А-а-а! — Иван вскинул руки в озарении. — Понял! Тогда да. Гимн — это классно. Круто. Одобряю!
— Классно, круто… Воронцов, если ляпнешь что-нибудь подобное перед уважаемыми людьми, я тебя загублю…
Фхух. Ну, слава богу. Разобрались. Они сели за один стол только для того, чтобы обсудить своё выступление. Выступление, а не меня.
Теперь я спокоен.
— А нам, надеюсь, ничего не придётся петь? — Раздался голос Базарова с соседней парты.
Алевтина Игоревна со злобной усмешкой поглядела на сына.
— Размечтались!
Оу, чёрт! Неужели придётся позориться…?
— Петь вам не придётся, выдыхайте. Но… так просто вы у меня не отделаетесь.
— А что тогда? Танцы, художественная гимнастика, стендап? — Как из пулемёта накидывал варианты Базаров.
— Вам там что, минута славы? Нет конечно. Просто будете открывать свои рты, делая вид, что тоже поёте. Для общего фона, так сказать. Всю основную работу за вас сделают девочки, а вам остаётся поиграть роль торжественной мебели. Но слова чтобы знали наизусть. Проверю.
Ладно. Тогда ничего страшного. Открывать рот — это я умею.
— Ну, чего расселись? Не теряем зря времени, бегом в спортивный зал. — Скомандовала Алевтина Игоревна и мы поплелись по коридору.
День начался предельно необычно, но в целом ситуация выровнялась. Единственное, меня теперь немного беспокоил тот факт, что девушкам, отношения между которыми, мягко скажем, не самые доброжелательные, придётся репетировать друг с другом. Не знаю, чего из этого выйдет, но надеюсь, что до драки не дойдёт…
Когда мы с Герцен остались один на один, она тут же начала жаловаться мне на Алевтину Игоревну с её самодеятельностью. Оказывается, вся эта идея с пением принадлежит исключительно ей. И что московская академия ничем подобным заниматься не планирует.
— Да ладно тебе. Зато это сразу выделит нашу команду среди жюри.
— Конечно! Не тебе же гнусавить в микрофон… вот и не паришься. А я все эти «творческие» минутки просто терпеть не могу. Меня ещё со школы бесил весь этот нафталиновый стыд. Вот все же понимают, что ни одному человеку неинтересно смотреть и слушать то, как пыжатся другие. Но нет же, из года в год, из месяца в месяц устраиваются эти церемонии, и сотни людей просиживают штаны на кожаных креслах…
— Твои слова не лишены смысла… — Согласился я. — Но, чего уж тут поделаешь. Нужно ведь хоть что-то, чтобы заставить людей действовать сообща. Это сближает. Относись к этому, как к ритуалу. От тебя не убудет, а общество станет чуточку здоровее.
— Ты бредишь…
Сегодня наши тренировки выдались ещё более сложными. Мы, как бы, перешли на новый уровень. Теперь, и старик тренер сказал, что это главное, мы тренировали слаженность. То есть, учились с Анной действовать сообща. В паре.
На то мы и дерёмся спина к спине, чтобы выжимать из тандема максимум. Естественно, можно, как это очень часто делают, полагаться только на себя, и драться как придётся.
 
И даже при этом шанс нашей победы довольно немаленький.
Но в чём тогда смысл совместной работы?
Перед тем, как начать тренироваться, старик сказал запомнить как молитву один важный принцип. Звучал он так — «Ни одно твоё действие не будет эффективно так же, как совместное».
И в чём-то он, безусловно, был прав.
На таких же основах, например, строится и государство. Только вместе, только сообща люди могут построить что-то стоящее, что-то нерушимое.
Да, банально, но от банальностей не уйдёшь. Это, так скажем, — база.
Также, мы, наконец-то, подключили и магию. Тянуть было незачем, и наши тренировки довольно скоро начали походить на реальную битву. И вот когда мы задействовали магию, я понял, что Алевтина Игоревна не зря поставила меня именно с Анной.
Стихией Герцен была — тьма.
Моя, как известно, — свет.
Казалось бы, две полные противоположности, и, следовательно, плохая совместимость. Но нет. Ситуация была прямо обратная.
Наши стихии не мешали, но дополняли друг друга.
Я знал сам, и учитель подсказал нам огромное количество комбинаций, при которых сочетание света и тьмы было мощным оружием. В один момент, проводя одну из таких комбинаций, мы с Анной случайно вырубили освещение во всём огромном помещении. Все до единой лампочки полопались. А так как починить всё это — дело небыстрое, пришлось мигрировать в другой зал.
Благо, что Алевтины Игоревны в этот момент не находилось поблизости. А иначе бы… пришлось несладко.
Впрочем, никакой серьёзной проблемой это не стало. После неприятного инцидента мы довольно быстро возобновили тренировки.
Рискну это сказать, но…
Несмотря на то, что сегодняшние занятия получились изнуряющими, по их окончании я испытывал лишь физическую усталость, но не моральную. Мне, чего греха таить, нравилось тренироваться с Герцен. Наше взаимодействие шло как по маслу. Анна, очень умелая и упорная девушка, с лёгкостью подхватывала мои движения и дополняла их своими.
Наши отношения двигались семимильными шагами. Казалось бы, знакомы каких-то два дня, но при этом уже ощущалась та самая связь, достигаемая лишь со временем.
Взрывная, дерзкая, самовлюблённая на первый взгляд, при ближайшем знакомстве она оказалась довольно весёлой, ответственной и в целом очень даже толковой особой.
Я и не заметил, как день подошёл к концу. В раздевалке я сидел уставший и довольный. Находился в том состоянии, когда всеми фибрами души чувствуешь, что день прожит не зря.
Как и в прошлый раз оказалось, что мы закончили самые последние. Получалось это не специально. Наверное, из всех пар мы были самые трудолюбивые…
Когда я вышел из раздевалки, Анна стояла, опершись спиной о стену, с руками в карманах. Одета она была в чёрно-синий спортивный костюм. Штаны в облипку, полурасстёгнутая мастерка, на плече — спортивная сумка, в которую, при желании, может поместиться и сама девушка.
— Меня, что ли, ждёшь? — Спросил я и оглянулся на тёмный коридор.
— Ну а кого ещё? Не братца же твоего великанского.
Я ехидно улыбнулся.
— Ну давай. Провожу…
Герцен играючи толкнула меня плечом, и мы пошли к выходу.
— За тобой должны заехать? — Спросил я.
Анна кивнула.
— Правда, водитель освободится только через полчаса. Так что придётся подождать. Одной… на тёмной и опасной улице… маленькой, беззащитной девушке…
— Отставить жирные намёки. Я всё с первого раза понял. Прогуляемся по парку?
— Ни разу там не была. Давай… а там, говорят, красиво?
— Ну… смотря кто говорит. Я бы не согласился.
— Почему?
— Там охрененно!
— Мхм… а там растут пинии?
— Пинии? — Удивился я. — Мы ведь не в Италии. В этом парке нет пиний.
— Ну тогда до статуса «охрененно» этот парк не дотягивает…