Проклятие для мага или сердце на троих (СИ)

- Получается те Веды, которые живут сейчас, продолжают расплачиваться за грехи своих праотцов? - Дея уже не в первый раз поразилась суровости законов применяемых к Ведам.
- Дорогая моя, это только поверье. Как там на самом деле никто, конечно, не в курсе и проверить не может. Я знаю только одно, - проговорил Вайес, поднимаясь с кресла, -Влад уже сходит с ума от того, что он, по сути, нестерпимо одинок в своем стремлении постигнуть Вселенную. Он отчаянно нуждается в том, кто мог бы разделить с ним его одержимость. Он нуждается в вас, Дея. Просто он сам не вполне понимает почему.
А вы понимаете?
- Вы из другого мира, вы мыслите не так как багортцы. К тому же обладаете знаниями, до которых в нашем мире дойдут еще не скоро. Но там откуда вы прибыли, бережно хранимые нами истины безвозвратно утрачены. Вместе с Владом вы можете соединить опыт веков и изначальные нетронутые временем откровения, позабытые в вашем мире.
Вайес надел свой алый плащ и выходя из кабинета, поманил за собой оторопевшую Дею.
Зал для праздничных трапез был великолепен. Высоченные сводчатые потолки со свисающими люстрами в сотни сверкающих кристаллов, устремленные ввысь остроконечные окна сквозь, которые просачивался радужный свет и каменные стены увешанные шпалерами и живыми цветами. Над подиумом громоздилась сложная конструкция укрытая драпировками, а столы ломились от яств.
Придворные уже рассаживались, когда Вайес ввел Дею через задний ход, располагавшийся за подиумом. На нем уже устроились основные члены совета. Глава Мрамгора усадил Дею по левую руку от себя, справа же сидел немолодой Вед в черной мантии, который оценивающе, но без злобы посмотрел на девушку.
Когда все устроились, Вайес встал и обратился к собравшимся.
- Приветствую вас, жители Мрамгора, - начал он. - Я устроил сегодняшней обед в этом зале, чтобы собрать всех вас вместе. Вам должно быть уже известно, что Синий лес, наконец, обрел своего долгожданного Хранителя, - придворные согласно закивали. - Так вот, наша несравненная Дея Ладгальд, многим из вас уже знакомая, разделит с нами эту трапезу, но у нее есть к вам обращение, и прежде чем мы вкусим ниспосланные нам яства, я хотел бы дать ей слово.
Деи было ужасно неловко среди всей этой помпезности, она чувствовала себя здесь чем -то инородным, не вписывающимся в ковровые проходы праздничных залов. И хотя присутствующие вели себя сдержанно и достойно, она знала, отношение к ней здесь не многим отличается от того, что она увидела в городе. Дея так и не стала в Багорте своей. Нелепо выбиваясь из пышного букета столичных деятелей, походивших на розы и астры, она торчала неприглядной ромашкой. Благо, воспитанные и чопорные обитатели замка делали вид, что не замечают ее невзрачной инаковости. Но их снисходительного молчания было недостаточно. Как представителю Синего леса, ей сейчас надлежало выглядеть уверенной, а с этим у Деи вдруг возникла проблема.
С края стола сидел Ян. Крепкий и прямой как копье, он всем своим видом демонстрировал мощь и величие братства. Дея посмотрела на него, словно пытаясь вобрать в себя частичку его состоятельности, и заговорила чужим, но сильным голосом.
- Я приветствую вас, достойнейшие жители Багорта! Сегодня я имею честь не только разделить с вами трапезу, но и пригласить на ежегодный праздник моего леса, что начнется с рождением последней летней луны и продлиться пять сказочных ночей. Мы с нетерпение будем вас ждать. Синий лес, древний Озерный народ и я желаем только одного - процветания Мрамгора. Это в наших с вами силах. Лес уже открылся для вас, придите и убедитесь в этом, - закончила она и плавно опустилась на свой стул.
Дея ожидала вопросов, упреков, ухмылок, но публика отреагировала равнодушной тишиной, чем окончательно расстроила девушку. Положение спас поднявшийся со своего места Ян, он звонко зааплодировал краткой Деиной речи, оживив сонную знать. Вскоре уже большая часть хлопала, кто стоя, кто оставаясь на местах. Это была маленькая победа, но Дея прекрасно знала, она значит не так уж и много, пока эти ханжи не пришли на ее зов.
 
После окончания обеда, на котором у Деи от волнения кусок в горло не лез, к ней подошел Ян, чтобы обнять и поздравить.
- Я сейчас очень тороплюсь, - сказал он, выпуская ее из объятий, - Маюн ждет. Мы должны лететь на разведку к Медовому лугу, там что-то неладное случилось с пасечником. Он повыпускал всех пчел и они искусали пол деревни. Я лечу с двумя Ведами, поэтому к вечеру уже вернусь. Если ты не против, я бы прокатился с тобой до Лимонной реки. Сегодня закат обещает быть особенно красочным, а значит и дикие кони, и сама речка будут очень яркими.
- Пожалуй, прогулка - это именно то, что мне сейчас нужно.
- Вот и отлично, - обрадовался Ян. - Я пришлю к тебе овсянок с вестью.
- Буду ждать.
Ее преданный друг был сейчас необходим ей как сам воздух. Она так устала от нескончаемого душевного напряжения, что хотела снова почувствовать себя маленькой девочкой, которую от любых бед оберегал Ян. Дея никогда не стремилась быть сильной и независимой, но вынуждена была взрастить в себе эти качества, а затем и принять, как принимают неудобный, но необходимый на войне доспех, облачаясь в тяжелые стальные оковы. Они были нужны ей, ведь в этом мире волшебной сказки ей досталась роль чудодея, которую становилось исполнять все сложней и сложней.
Проводив Яна долгим, измученным взглядом, Дея вздохнула и побрела в конюшни за Дореной.
Несмотря на то, что на дворе стоял последний летний месяц, жара была невыносимая и Дея в своем платье из плотного шелка и жемчужном плаще изнемогала от перегрева. По дороге в лес она свернула с тропы, чтобы проехать к ближайшему озерцу, прятавшемуся в редких зарослях дикого шиповника. Ей нестерпимо хотелось смочить лицо и пополнить опустевшую флягу.
Приблизившись к водоему, она увидела, что его уже кто -то облюбовал. У берега, лицом к воде сидело двое. Дея поторопилась свернуть, не желая смущать отдыхающих своим присутствием, но они уже услышали ее приближение. Девушка, что вплотную прижималась к полураздетому парню, обернулась и ее иссиня-черные волосы взметнулись, словно стая воронов.
У Деи перехватило дыхание и прежде чем хоть одна мысль возникла в ее голове, она натянула поводья, пытаясь остановить скачущую лошадь. Этот отчаянный маневр чуть было не выбил ее из седла, но не об этом она сейчас думала.
Как она могла не узнать Родмилу? Может потому, что в Мрамгоре все Веды имели черные волосы? Влада бы она, конечно, признала, если бы девушка не закрывала его собой полностью (он сидел, притянув колени к подбородку, а Ведунья обнимала его со спины).
Вскочив на ноги и даже не пытаясь прикрыть обнаженную грудь, она плавила соперницу торжествующим взглядом, словно хотела прожечь в ней дыру. И Дея вместо того чтобы проехать к озеру как ни в чем не бывало, развернула кобылу и бросилась наутек, выдавая свою уязвленность.
Глаза застилали слезы, в висках пульсировала готовая вскипеть кровь, все плыло, вертелось, клокотало. То, что она увидела, превзошло все ее мыслимые ожидания. Она просидела как затворница в своем лесу несколько недель, боясь встретить безразличный взгляд Влада, а он даже не обернулся в ее сторону, продолжая самозабвенно разглядывать водную гладь, пока полураздетая Родмила таращилась на нее. И это после вчерашней сцены на площади!
На один день ей показалось, что он снова благоволит ей, а теперь на нее лавиной обрушилась сумасшедшая боль. Она чувствовала, как немеет, заиндевает все ее существо, словно изнутри, из самого ее центра распускается ледяной, кристаллический цветок с острыми, очень острыми гранями.
Лучше бы она приехала немного раньше, тогда, когда происходило то, чего она так страшилась. Возможно, это зрелище вырвало бы ей сердце, но сейчас она желала именно этого, потому что не могла стерпеть той муки, что оно причиняло.
Если бы не ее умница Дорена знавшая дорогу к лесу, Дея так и блуждала бы по окрестностям. Когда кобылка довезла ее до озера, Дея с трудом спешилась и, не помня себя, кинулась с головой в воду, позволяя телу безвольно падать на дно. Сначала она ощутила уже знакомый приступ удушья, но потом вода приняла ее и чьи -то нежные руки подхватив, потянули ко дну, укладывая на мягкие губки.