Недоразумение (СИ)

— Да, может и можно было бы что-то придумать, но ты знаешь, Таня, — если ее понесёт, то на скаку не остановить. Вроде и да, безобидная смс-ка, но там она не одна была, там и мои исходящие выплыли тоже. Была у нас с Ирой такая игра вечерняя. Она мне напишет, какой я классный и замечательный. Я ей в ответ, как она прекрасна и обворожительна. Чуть ли не секс по телефону устраивали. Таня всё это и увидала. Слезы ручьем. Я к ней, она от меня. Не подходи. А затем и выпалила, что давно у неё мужчина есть, год целый вместе, и в отличие от меня — настоящий мужчина. У меня аж дар речи пропал. И что, говорю, у тебя серьезно? Да! И во всех красках мне рассказала, как у нее с ним было и в каких позах. Не выдержал я тогда, ударил ее! Наговорили друг другу море всякого. Тогда я и сказал ей, что может у нас ничего и не было, никакой любви? Может и не было, — сквозь слезы только и ответила она. Разрыдалась. Я оделся и ушел на улицу. Весь день тогда бродил, а вечером уже спокойно сели, и она предложила разойтись. Вот, как бывает, Дима. Простая смс-ка. — Андрей натужно улыбнулся, почувствовав, как в груди начал зарождаться смерч воспоминаний.
— Да ну, Анрюха! — деловито воскликнул Дима — может, еще все образуется. Вернется она, вот увидишь. Еще заново поженитесь. Просто у вас недоразумение вышло и все. Фигня какая-то. Смс-ки.
— Дело не в смс-ках, пойми. Запал я на неё, на Иру эту. Ущучил?
— О, как! — вскинулся Дима.
— Тупо запал. И самое главное, Тане сказал, что с Ирой у меня всё серьёзно. Короче, жирнющую я точку поставил на своей семейной жизни после этих слов. — Андрей грустно улыбнулся и налил водку.
— Было у вас чего?
— Было, в том-то и дело, что было! Она потрясающая! Знаешь, я помолодел рядом с ней. Мы вместе, прямо, на всех уровнях дополняли друг друга везде.
— Когда вы успели на всех уровнях, Андрюха? — Дима выдержал паузу и уставился с серьезным видом, как следователь на пойманного с поличным карманника. — Сколько тебе лет?
— Много.
— Ну, сколько? — не унимался приятель, явно желая, чтобы его друг раз уж начал, так уж, чтобы подыгрывал до конца.
— Сорок. И что?
— Сорок! А мне сорок два! — повысил голос Дима — Теперь послушай меня, дружище, как старшего товарища, что я тебе скажу. Эта девочка, Ира, она молодая еще. Сколько ей? Двадцать пять? Так вот, ваша ситуация и яйца выеденного не стоит. Это знаешь, как называется, это называется кризис среднего возраста. У нас у мужиков, это сплошь и рядом. Возраст! — Дима артистично скорчил гримасу обреченности, сразу состарив себя лет на двадцать. — Хочется еще себя почувствовать молодым, желанным, почувствовать, что ты еще можешь. И это нормально! А когда в твоей жизни появляется молоденькая девочка, да еще отвечает, как тебе кажется, взаимностью, то, естественно, ты начинаешь думать, что вы созданы друг для друга. Понимаешь?
— Что значит, «кажется отвечает взаимностью»? и что не так? — Андрей внутренне напрягся.
— А то и значит, что никогда, слышишь, никогда девочка, которой двадцать лет не будет на полном серьезе строить отношения с мужчиной старше себя чуть ли ни в два раза. Никогда! Только по расчету и больше никак! Поверь мне, как старшему другу. — Дима криво улыбнулся, изображая снисходительность. — Ты, как старый пердун, можешь себе что-то там представлять, что она к тебе испытывает чувства, но это только кажется, потому что реально — это надо тебе, и ты запал. У нее знаешь, сколько мужиков может быть? И гораздо моложе тебя. И ты даже знать не знаешь, возможно, об этом. А с тобой да, — интересно, — можно душу отвести, поплакаться в жилетку, опыта набраться. Но по факту, никогда она с тобой не замутит, брат. Так что, если повезло, то лови момент, пользуйся, но не западай. Это закон! — Дима выдохнул и откинулся на спинку стула. На лбу выступила испарина. Он достал вилкой из открытой банки маринованный огурец и положил себе в тарелку. — Не западай и пользуйся!
— Не такие уж мы и старые еще. Слишком ты сгущаешь.
— Не старые? А знаешь, как меня одна девочка называла? Не поверишь — Стрик!
— Как? Что это значит? И что за девочка?
— Это не важно. Была у меня одна. Давно. Лет пять назад. Ездил я тогда в один город по делам фирмы, так сказать, и замутил. Долго мутил потом с ней. Имел её, как хотел и где хотел. И тоже подумал, что всё на всех уровнях у нас — , душа в душу. Была моложе меня лет…Короче, как Иришке твоей… Однажды утром лежим в кровати. Я говорю, может, кто-нибудь кофе принесет в постель? А она обнимает меня так нежно, целует в ушко и на это же ушко нежно шепчет, конечно, зайчик, и добавляет, ты у меня самый прикольный стрик. Она на кухню, а я лежу и думаю, что сие означает. И до меня допёрло. Она меня стариком считает на самом деле! Старик я для нее, представляешь? А мне и сороковника еще не было. Понял о чем я? Это мы с тобой думаем, что еще могём, можем, а для них, двадцатилетних мы уже старичеллы. Так, что понял я тогда, что нефига не светит нам уже. Лови момент, брат, тупо трахайся и досвидос к жене. А разводить все эти уси-масюси ни к чему хорошему не приведут.
— Расчёт в чем? Не уловил я пока. — Андрей и тоже достал огурец из банки.
— А хрен их знает, Андрей. Если ты её не поимеешь сразу, то в деньгах, в тряпках, в душевных разговорах… Так что мой совет, если клюнула, тащи сразу в койку, а там разберёшься.
— Какой с меня расчет, Дима?. Что я, олигарх?
— Значит был, раз говоришь «на всех уровнях». А когда по расчету, Андрей, то тут ни о каких чувствах речи нет, пойми это и прими. И тебе легче станет и, глядишь, Танька вернется. Ты — погулял, она — отомстила. Оттает, опомниться. Простишь. И все будет хорошо снова. Главное, пойми, твоё вот оно —
рядом сопит, бубнит иногда, дуется, обижается, но рядом, но родное. А там, там кризис среднего возраста. Не западай и будет тебе счастье.
— Я люблю ее, на полном серьезе.
Дима выпил свою водку, поморщился и, хрустнув огурчиком, авторитетно заявил:
— Ты заболел, Андрюха! И ничего не понял.
— Я понял. Понял, что я один, совсэм одын.
Дима насупился и стал молча ковыряться в тарелке, думал; губы его шевелились, брови сдвинулись. Слышался скрип вилки. Вдох. Продолжительный выдох. Дима выпрямился, вздернул голову и выпалил:
— Так бери Иринку! В чём дело?.
— Как я ее возьму? — Андрей грустно улыбнулся. — Она меня бортанула, когда у нас случилось с Таней. Где-то через неделю. И уволилась сразу. Сказала, что к Ване возвращается. В общем, мы с ней больше не пара, общение только по делу и все такое. Красиво я влетел в ситуацию, да? — Андрею стало грустно, и даже сквозь алкогольный туман просочилась струйка тоски и одиночества.
— К Ваньке? К тому дрыщу, что приходил за ней? — Дима скорчил гримасу, словно съел лимон. — Возьми и отбей! Позвони ей, скажи, что встретиться надо.
— Встретились уже. Бесполезно. Ваня — ее вторая половинка! Судьба и все такое. А мы так, погулять вышли. И ничего у нас не было.
— Тогда я ничего не понимаю, — в Андрея уперся удивленный взгляд приятеля, — было — не было. Ты сам разберись, чего хочешь.
— Скажи, Дима, вот тебе самому Ирина, как женщина, как?
— Неее, она не в моем вкусе, Андрюха. Мне нравятся фактурные. А у неё ни фигуры, ни груди.
Андрею показалось, что Дима лукавил. Как-то подозрительно уверенно и быстро он ответил. Хотелось ему верить, но не получалось.
— Послушай, Дима, а может, взять и сказать правду Ване про Иру, а? Напишу ему, что она не верна ему была, пока у нас работала. Что скажешь? — И тут же почувствовал, что сморозил что-то несусветное, как будто что-то внутри говорило — плохая идея. И тут же ревность с огоньком отмщения начали разрывать его изнутри.
  
Глава 4
 
— Зачем, Андрей? Не мучай ты себя! Лучше всё оставь как есть. Пусть она живет, как считает лучше для себя. Будь сильным. — Дима поставил пустую бутылку на пол. — Давай, баиньки! Завтра доделаем, что не успели сегодня, и все будет хорошо! — Последние слова он произнёс оптимистично и громко, как бы подводя итог сегодняшнему дню. На часах уже было половина второго ночи.