Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды (СИ)

— О боги, Тиль! — делаю шаг вперед, всплескивая руками, и обнимаю щуплое тельце мальчишки. — Я так рада, что ты воспринял это нормально!
Зажмуриваю глаза от подступающих слез облегчения, ведь теперь в этом мире есть и живой человек, от которого можно ничего не скрывать.
— Эй, а я? — возмущенно попискивает сзади Зинка, прыгая лапками на мешках.
— А ты не человек, — усмехаюсь уже при Тиле, который как раз отстранился от меня.
Радует, что больше не нужно скрывать свои воспитательные меры к безмерно болтающей белке. Она вовремя напомнила мне о себе. По словам Тиля выходит, что она мой фамильяр, а значит, отчасти может пользоваться моей магией. Это раз. Никуда эта егоза, получается, от меня не денется. От этого даже издаю горестный вздох, за что удостаиваюсь ее полного презрения взгляда. Теперь я знаю, какого рода магия во мне, это два. Кольцо у меня, так что и его вернем. Это три. Ох, а не будет ли последствий? Такие ведь угрозы нам Дворф обещал… И золота у нас столько нет. Как бы выкрутиться-то?
— А ты ему торт испеки! — вставила свои пять копеек оклемавшаяся белка, с ревностью поглядывая на Тиля.
Поняла, видимо, что не будет никто ее убивать, вот и подала голос. Задумчиво щурю глаза и подрываюсь. Ай да белка, ай да молодец, ай какая умничка. А это ведь неплохая идея! Мозг тут же стал обрабатывать информацию. И магию надо свою изучить, как следует, будет нужным подспорьем в готовке.
— Так, Зинка! Ты конкретно накосячила! Так что бери лапы в хвост, мы идем на рынок! — подбоченилась и воинственно уперла руки в бока. — А уже после двинемся за кольцом. Раз уж ты его запрятала, пусть там и лежит до вечера.
Хотела добавить, что лучше до завтрашнего утра, но вдруг подумала, а не изучить ли это самое кольцо? А что, когда еще возможность представится?
— А зачем тебе на рынок? — фыркнула белка, медленно подходя ко мне.
— Как зачем? Искать ингредиенты для торта! Да и в таверну не мешало бы прикупить скатертей, салфеток, посуды, — увлекаюсь, перечисляя нужное.
— Вот, моя госпожа точно бы не стала тратить золото на это место. На наряды вот — это да, а для таверны нет, — Тиль покачал головой, теребя опоясывающий его рубаху шнурок, а у самого глаза на мокром месте.
Всё время забываю, что это ребенок.
— Скучаешь? — грустно улыбаюсь, прекрасно понимая его чувства, все же некоторые перемены болезненны.
— Я рад, что появились вы, да и дядю ваше… то есть, Елинарии прогнали, а то спасу от него нет, — бьет рукой по бедрам Тиль. — Да и выяснили, что таверна всё-таки чисто ваша, так что и дань дядьке платить не будем…
Я улыбнулась теплой улыбкой и пошла на выход из маленькой комнатки, уже не волнуясь, не боясь, мы со всем справимся! А как же! Теперь-то нас трое!
  
Глава 7
 
В общем, спустя час мы все успокоились и выпили по чашке отвара, который споро заварил Тиль. А уже там, собравшись и оглядев себя в зеркало, я решила, что готова впервые выйти в свет. Нет-нет, то явление народу “я упала с сеновала — тормозила головой”, когда спешно в криках выбежала из подвала, не считается. Так что так белке выразительно и говорю мысленно, а то вижу уже ее ехидную физиономию. Взяла немного золота из нашего тайничка, а уже после подбоченилась и открыла с радостной улыбкой дверь в новую жизнь.
— Ну-с, удачи нам, — выдохнула, втянула больше кислорода и как чихнула неожиданно, что аж сама испугалась, а эти двое и подавно, вон как далеко отскочили, с подозрением косясь на меня. — Не дрейфьте, просто что-то пыль разгулялась на улице.
Ух, главное, не заболеть. Тиль и Зинка вроде поверили, так что лучше бы мне никого из нас не подводить. Прищурилась и прикрыла лицо рукой от ярко светящего светила, как вдруг белка резво выскочила наружу, в нетерпении помахивая из стороны в сторону хвостом, так что и я, и Тиль последовали ее примеру. Мальчишка сам закрыл таверну на ключ, так что мне не пришлось позориться в очередной раз, хотя он вроде как в курсе моей ситуации. Впервые, считай, я вышла из этой харчевни при свете дня, так что смогла, наконец, рассмотреть нашу таверну снаружи более досконально. Вот это ужас.
 
Старая вывеска висела боком, державшись явно на святом духе, покоцанные двустворчатые двери были снаружи отделаны металлом, местами съеденным ржавчиной. Оконные ставни по-хорошему пора выкидывать, ведь дерево отсырело, и все это теперь выглядит не просто непрезентабельно, а просто позорно. Неудивительно, что никакой мало-мальски значимой клиентуры. Да что уж говорить о светских господах, тут даже явно жители ниже средней выручки не околачиваются. Даже клумба у окон заросла непонятными темно-зелеными кустами, которые уже вылезли из ограждения, нет-нет, но явно цепляя подолы платьев зазевавшихся прохожих. В общем, в осадок выпала не одна я. Зинка запрыгнула мне на плечо и просто молча глядела на весь этот позор вместе со мной.
— Зина, это то, о чем я думаю? — сипло спрашиваю у своей соратницы, в шоке глядя на творящееся безобразие.
— Это полный трындец, Ленка, — соглашается она со мной и впервые не ехидничает, явно сама потрясена.
Белка утешающе погладила меня по уху, ведь только до него могла дотянуться, сидя на своем излюбленном месте, впиваясь коготками в мое плечо. Тяжело вздохнув, решила оставить это все на потом. Сейчас главное — не впасть в немилость этого змеелорда. Кошусь на белку, норовящую каждый раз поправить меня в этом вопросе, но та на удивление молчит, что явно свидетельствует об уровне ее ошарашенности.
— Тиль, а окна можно починить? Или только менять? — задумчиво спрашиваю пацана, который рассматривает больше наши лица, чем остальное.
— Можно купить чин-камень. Он будет все нам ремонтировать, — кивает он, а затем смурнеет: — Но стоит он целых четыре золотых! Это наша выручка за месяц. Дорого очень.
Я тут же вспоминаю нашу выручку после посещения того странного красавчика, который всучил мне кулон. Надо бы, кстати, не забыть узнать, что это за штука такая, но это уже потом, после посещения змеелорда.
— Берем! — тут же принимаю решение, ведь фасад — это лицо нашего заведения, и только потом толпа ломанется пробовать мои блюда. — А работает он случаем не так же, как чистоплюй?
Сначала Тиль подвисает, а потом вспоминает, что так я нарекла камень, который всё нам очищает.
— Ага, тот же принцип работы, вы правильно подумали, — улыбается и делает шаг вперед, намекая следовать за ним.
— Куда идем? — спросила у него, когда мы двинулись направо, вдоль дороги, проходя мимо местных домиков, которых с каждым шагом становилось все больше и больше. — На рынок, гос… Лена, — чуть было не ошибся, но тут же поправил себя Тиль, вызвав мое одобрение кивком головы и полуулыбкой.
А дальше мальчишка ведет нас по переулкам, напоминающим больше не город, а деревню этак восемнадцатого века. Даже сливы сточных вод тут были, в виде еще старых арыков. Правда, зловония от этих ручейков не исходило, видимо, чистят и их. Дорожки усеяны коричневыми гладкими камешками, отполированными временем и почти замурованными в бетон. Изредка можно увидеть снующие туда-сюда кареты с разномастными гербами и напылением золота на металлических корпусах красивых громадин. Широкие колеса были небольшими, но при каждой кочке внутри что-то тихо шипело, будто выпуская воздух, видимо, тут придумали свою амортизацию, чтобы не отбивать пятые точки на кочках. Запряженные звери шли спокойно, не беспокоясь об остальных прохожих и практически не реагируя ни на что, кроме собственных удил. Народ был одет не пестро, на них больше красовались белые или, скорее, серые рубахи, кожаные брюки или льняные шаровары, вот они были теплых тонов, а то и вовсе просто черные. Жакеты, накидки, изредка можно было встретить шикарных леди, которые надевали, по-видимому, сто и один подъюбник, умудряясь не исходить семью потами в такой жаре.
— Духота такая, а они, как капуста, — тихо говорю себе под нос и встряхиваю головой, представив, что и мне вдруг придется такое носить.