За это я тебя и ненавижу (СИ)

Ну, в принципе, чем-то я могла согласиться с Еленой Викторовной, не про самое ужасное, конечно, но…
Но стоит признаться, что Альберт Иванович смотрелся в новой приемной, по меньшей мере, странно. Однако озвучивать это я, конечно же, не собиралась. Еще чего, я вчера еле освободила его из цепких лап клининговой компании.
Представьте себе, в нашем городе вдруг появилась клининговая компания! Ради неприлично большого бонуса в денежном эквиваленте наш "ЖРЭУ" себя и не так обозвать мог.
— Да нормально, как мне кажется.
В ответ на мое «нормально» помощница Ильи Владимировича удостоила меня взгляда в стиле «да вы тут все долбанутые, я и не сомневалась», еще раз с презрением посмотрела на пальму и села за стол. За мой, стоит заметить, стол. Ладно, на то место, где еще несколько дней назад стоял мой стол.
— Это полная безвкусица! — через пару минут все же добавила Елена Викторовна.
Я уж хотела сказать о том, что полная безвкусица будет дня через три, когда придет время отмечать тот самый день рождения завода (ладно, про сжигание куклы владельца я немного приукрасила), но Илья Владимирович, появившийся в приемной, не дал полностью убить чувство прекрасного Елены Викторовны.
— Это еще что за…
— Альберт Иванович. — заметьте, это не я сказала!
— Что?
— По ходу, кто. — Елена Викторовна даже не подумала поднять взгляд на своего босса. — Пальма это их, тотемное растение.
И вновь стало обидно. Мухи и котлеты, вы же помните?
— У нас еще ведьм в жертву принято приносить на праздники. — не осталась в долгу. — Мы их в реке топим.
До того, как Елена Викторовна смогла переварить информацию, Илья Владимирович распахнул дверь в кабинет и жестом пригласил меня войти. И все бы было просто прекрасно, если бы мужчина не решил, уже оказавшись в дверях, тихо поинтересоваться:
— А ведьм у вас топят после сожжения чучела босса или до?
— Что вы, самых властных мы оставляем на финал. — пф, решил меня засмущать? Я готовилась, между прочим. — Кстати, именно о дне рождения завода я и хотела поговорить. Он в грядущие выходные… — я замялась. — Должен бы был праздноваться…
— Ну, раз должен… — Илья Владимирович скинул пиджак, достал из шкафа простую куртку (интересно, ее на заказ ему сшили, чтобы сразу такой потрепанной казалась?), после чего вновь посмотрел на меня. — Проведем, Анна Львовна, проведем. Только пока простой в цеху меня волнует куда больше массовых гуляний, давайте уже начнем решать проблемы!
Я очень хотела сказать о том, что, не появись здесь все эти столичные гости с их нововведениями, проблем бы и вовсе удалось избежать, но успела себя остановить. Кивнула, поправила платье и направилась к выходу, если честно, искренне надеясь, что свита босса в костюме за шестьдесят восемь тысяч (я гуглила) не решит составить нам компанию.
К счастью, Елена Викторовна решила, что цех (читать, как преисподняя), ее внимания не заслуживает, поэтому предпочла остаться в кабинете, целиком посвятив себя более важным занятиям (перекладыванием бумажек с места на место, например).
Зато Илья Владимирович прям излучал энтузиазм, так и хотелось ему гадость какую-нибудь сказать. В принципе, не сдержалась я уже в первом же коридоре, резко остановилась, чем, конечно, привлекла внимание босса:
— Что-то случилось?
— А что, нано-звездолет за нами не прилетит? В цех не отвезет?
— Анна Львовна. — ох, как мне нравится это плохо скрываемое раздражение в голосе, как бы не переборщить только. — Ваше предприятие занимает помещения, которым около пятидесяти лет. Из современного здесь только станки, условия труда ужасные.
Какая пафосная речь!
— Именно поэтому вы решили благородно облегчить людские страдания, избавив их от столь печальных условий. Ну, и лишив работы, заодно.
— Я уже говорил, что подобное решение — необходимость.
Спорить дальше было бесполезно. Точнее не так, спорить изначально было бесполезно, но теперь, по крайней мере, Илья Владимирович не сиял подобно новенькому пятаку. Хоть какой-то плюс.
А на что он рассчитывал, без предупреждения врываясь со своими правилами на незнакомую территорию?
 
Теплый прием ему тут точно теперь не устроят, однако эти мысли я предпочла держать при себе, пожала плечами и зашагала в сторону лестницы. Самостоятельно зашагала. Звездолет почему-то так и не появился.
Недовольство Петровича, который, как и обычно, высказывал мнение всех мужиков в цехе, я поняла, еще проходя мимо раздевалок. Место шкафчиков родом из прошлого тысячелетия заняли новые навороченные с каким-то подобием кодового замка и подсветкой.
— Вы бы еще сканер отпечатков пальцев присобачили. — проговорила тихо, однако начальник услышал.
— Думаете, стоило? — поинтересовался он с полной серьезностью.
— Ага, сразу после сканера сетчатки глаза.
— Ах, все никак не могу привыкнуть к вашему сарказму. — фыркнул мужчина в ответ, даже улыбнуться захотелось.
Однако это желание быстро прошло, едва мы дошли до входа в цех. Там, где еще несколько дней назад стоял столик, за которым сидела милейшая тетя Галя, теперь находилась ограда и два турникета.
— Где тетя Галя? — моментально поинтересовалась я, а Илья Владимирович лишь развел руки, давая понять, что понятия не имеет, кто это такая, пришлось пояснять. — Техничка, сидела здесь, журнал вела.
— Абсолютно бесполезная работа. — равнодушно ответил босс, рассеивая сомнения относительно судьбы женщины.
— Конечно. Ровно такая же, как и работа уборщицей, которую ей дополнительно давал Валерий Степанович и несложная работа в цеху, которой с ней делились мужики.
— Компании от этого никакой выгоды нет. — холодно отрезал Илья Владимирович, который моментально был удостоен презрительного взгляда.
— Конечно же, нет. Компании ведь абсолютно по барабану, что пару лет назад ее сын и невестка разбились в аварии, а у тети Гали осталось двое несовершеннолетних внуков. Куда уж компании до такой фигни.
Я не знаю, собирался ли начальник мне отвечать, к счастью, в этот момент нас заметил Петрович. К счастью для жизни Ильи Владимировича, конечно, потому что еще пара фраз о компании, и я бы перестала за себя ручаться. А я ведь знаю, где у работяг лежат молотки. Поверьте, с ним ия могу быть вполне убедительной и опасной.
Разговор с работниками цеха был тяжелый. Одно радовало — новый владелец «Великолепных пластмасс» предпочитал помалкивать и в нужных местах кивать. Я бы не сказала, что мужики остались в восторге от итогов переговоров, но главного добиться удалось — устраивать забастовку они точно передумали.
Если честно, такого исхода я боялась больше всего. Дело в том, что Илья Владимирович и не моргнет лишний раз, когда будет подписывать приказы на увольнение всех оставшихся сотрудников.
А вы знаете, как сложно найти работу в маленьком городке? В городке, где даже градообразующего предприятия нет, где годами ничего не меняется…
Сложно, очень сложно.
А если речь идет о паре десятков мужчин, которые всю свою жизнь проработали здесь? О мужчинах, половина которых являются единственными кормильцами в семье?
В общем, из цеха я вышла, чувствуя себя абсолютно выжатой, даже дерзить Илью Владимировичу не было никакого желания.
— Спасибо, Анна Львовна.
Тишина.
— Все прошло даже лучше, чем я мог предположить.
Все та же тишина.
— И я постараюсь вернуть вашу тетю Галю на работу, если она согласится, конечно же.
На этой фразе все же не сдержалась:
— Илья Владимирович, давайте прямо. Родин Гуд из вас выходит отвратительный. Не надо делать из меня провинциальную дурочку, которая от малейшей милости с вашей стороны начнет биться в экстазе. И договоры я читать умею. Не слепая, знаю, что через три месяца, когда, видимо, все устаканется, вы меня уволите. — только высказавшись, смогла пойти дальше, уже на ходу добавив. — А про Галину Юрьевну это, конечно, хорошо. Вы, главное, плакат, который сообщит об этом всем не вешайте. Не оценят.