Плата (СИ)

— Хорошо. Скажу по-другому. Виктория станет моей женой.
У Роберта заходили желваки на скулах. Ещё один кавалер. Сколько же их у нее?!
— Но этот брак будет фиктивным, — добавил Марк спустя короткую паузу, — на какое-то время. Может быть год или два, не больше. Мы будем с ней супругами, для всех это должно будет выглядеть по-настоящему.
Они стояли друг против друга в кабинете Марка, куда Роберта привезли для разговора. Он продолжил:
— Все это время, Ксения будет жить с Вами, потому что находиться рядом с матерью ей будет небезопасно. Виктория даже не сможет видеться в живую ни с ней, ни с кем-либо, только через интернет, и это тоже для Вашей же безопасности. Сидеть в запертом особняке и принимать доставку с магазинов, вы не согласитесь, я думаю. Поэтому Вам предоставляется работа, чтобы Вы сами могли обеспечивать семью необходимым. Ситуация не может быть изменена в любом случае. Если вы откажетесь, вы просто уйдете.
Роберт хотел послать его или плюнуть ему в рожу, настолько ему все это осточертело! То один ее хахаль диктовал ему условия, теперь другой! Сгорели бы они все в аду, держась за ручки! Наверное, действующий вулкан кипел тише, чем то, что творилось у него в душе в тот момент. Он еле сдерживал себя. Но прекрасно понимал, что их силы не равны, и зная наверняка, что он проиграет чтобы не предпринял, Роберт вынужден был отступить. Еще образ Ксении всплыл перед его глазами — ее лицо, ручки, голос, зовущий его «папочка», «папа..», и он согласился.
 Глава 12 
 
Роберта и Викторию в скором времени развели. Они появились перед судьей по отдельности, эта была его просьба. Он не хотел встречаться с ней больше никогда. И спустя неделю, она стала женой Давыдова Марка Анатольевича. Ее горю не было предела, в тот день она открыла вино и, заперевшись в своей спальне, напилась до чёртиков.
Уже после всего, они падали заявление на Владимира, с обвинением в принудительных мерах и давлении на Викторию, с целью ее отказа от наследства в его пользу. Возбудили уголовное дело.
Владимир прибыл на очную ставку и, сев напротив Виктории, яростно взглянул на нее. Его гнев выплескивался через край, он готов был ее придушить. Видимо такой поворот событий он не только не ожидал, но и вообще не представлял.
Она смотрела на свои руки, дрожа всем телом от страха. Каждый сидел со своим адвокатом.
Следователь прокуратуры задавал вопросы и каждый из них отвечали по очереди.
— Каким образом, этот гражданин угрожал вам либо принуждал написать отказную? — спросил следователь.
— Он… сказал, что я пожалею, если не подпишу, и я… испугалась.
— Я поставил пистолет к вашей голове? — в негодовании вскрикнул оппонент.
Следователь сделал ему замечание и его адвокат принес извинения, постаравшись успокоить своего разъярённого подопечного.
— Вы уже сейчас пытаетесь запугать гражданку Соколову, — сказал следователь, посмотрев на него.
— Я просто удивляюсь ее наглости!
— Сколько мужчин к вам пожаловали для разговора? — обратился следователь снова к Виктории.
— Пять.
— Они все вошли в дом, где вы находились с пожилой женщиной и маленьким ребенком?
— Все.
— Какое это имеет значение?! — хлопнув о стол, сказал Владимир.
— Большое. Вы должны были действовать через соответствующие органы. Ее должны были вызвать, и Вы в присутствии ее адвоката либо свидетелей могли бы сделать соответствующее предложение. Вот тогда никаких претензий к Вам ни с чьей стороны не было бы.
— Но мы же пригласили ее к нотариусу, в нотариальную контору следовать она сама отказалась. Так или нет? — обратился он, перегнувшись через стол.
— Держите себя в руках, гражданин, — сказал следователь, потом, повернувшись к Виктории, спросил, — Вас пригласили в нотариальную контору через повестку, телефонный звонок или посыльного?
— Что происходит, я не понимаю?! — сказал Владимир своему адвокату.
— Происходит то, что вы нарушили закон, и мы вынуждены наложить арест на ваше имущество до выяснения всех обстоятельств, — проговорил работник прокуратуры ледяным тоном.
 
Виктория почти выбежала из кабинета и сразу направилась к тонированному джипу, ожидавшему ее у подъезда. Но Владимир нагнал ее, и когда он подошёл ближе, из машины вышел Марк и встал между ними, задвинув Викторию за свою спину.
— Ах вот оно в чем дело?! — с ухмылкой проговорил Владимир, отходя назад.
— Да, она отныне не одна, именно так, — ровным голосом ответил он.
— Как будто Вам интересна эта девица, Вам нужны денежки моего отца!
— Этого я с тобой обсуждать не собираюсь.
— Вы ни черта не получите их, — выпалил он ему в лицо, с выражением полной ненависти и отвращения.
Марк, не моргая, смотрел на Владимира, не произнося ни слова. И когда тот фыркнув ушел, он развернулся и сел в машину. Виктория все еще дрожала, он взял ее за руку и немного сжав, в полголоса проговорил, заглядывая в ее глаза:
— Не беспокойся ни о чем, я не дам тебя в обиду, — потом он дал знак водителю ехать.
***
Через две недели состоялся суд, на котором присутствовала вся семья покойного любовника Виктории. У Нины Васильевны лицо было багрового цвета от бешенства, она еле сдерживала себя. Там же присутствовали младший брат Владимира и его сестра.
Виктория сидела со своим адвокатом и мужем, Марком Давыдовым.
— Ваша честь, ее новоиспеченный муж, был врагом моего покойного мужа, они используют ее чтобы забрать имущество моих детей себе, — сразу заявила вдова Антона Семеновича.
Но судья остановил ее, ответив, что это к делу не относится, гражданка Соколова имеет право выходить замуж, за кого пожелает.
— Но это же все подстроено, разве Вы не видите?!
— Гражданка, будете говорить, когда Вас вызовут, и только отвечая на вопросы, а пока прошу Вас не мешать суду и сидеть тихо. В третий раз Вас выведут из зала.
Владимир обернулся и что-то сказал матери, она притихла.
Всех по очереди вызывали как свидетелей, и только тогда она смогла увидеть Роберта. Он тоже был свидетелем и старался не смотреть на нее, избегая взгляда. Виктория не слышала ни вопросов ни то, что он отвечал, только смотрела на него, готовая кинуться ему на шею.
Со стороны Владимира пришли его пятеро товарищей. Только один их вид внушал присутствующим сомнения в их искренности. Все, как один, были высокими и крепкими мужчинами. Роберт и двое парней, которых отправил Руслан, не могли противостоять их группе, случись потасовка.
В итоге суд постановил считать недействительным заявление Виктории Соколовой об отказе от наследства.
Через полторы недели с их стороны последовало встречное заявление о мошенническом действии со стороны гражданки Соколовой в отношении покойного. Но дело дошло только до слушания, и последовал отказ, в виду истечения срока отведённого для обжалования завещания.
— Но мы же получили «отказную» в этот период, поэтому и не стали возбуждать никакого дела! — негодовал Владимир.
— Заявление об отказе аннулировано и не считается действительным, а значит всё остаётся на прежнем уровне. Единственное, что вы можете сделать в данной ситуации, это потребовать обратно подаренную квартиру в Москве и сто тысяч долларов, которые гражданка Соколова приняла у вас, — ответили ему на слушании дела.
— И что я ничего теперь не могу сделать? — никак не мог успокоиться Владимир.
— Пригласите ее с адвокатом. И при независимых свидетелях обсудите дело вновь. Если гражданка Соколова снова подпишет документ, он будет считаться действительным, — получил он ответ.
— Ее муж — враг нашей семьи, он не даст ей этого сделать!
— Гражданин, ваши меж семейные отношения к делу не относятся. Улаживайте их сами и действуйте только лишь в рамках закона.
— Я тебе устрою! — в чувствах сказала Нина Васильевна, сделав угрожающий жест указательным пальцем, глядя на Викторию, и добавила. — Проститутка!