В тени Рюджина (СИ)

Огонь Судзаку врезался в Кьюби, объяв его обширными пламенеющими крыльями и опаляя шерсть, обдавая биджу жгучим паром и заставляя его взреветь. Хотя большого урона тайдзюцу нанести в дождливую погоду не могло, но главное для меня сейчас было перекрыть Кураме на некоторое время обзор, окутав всю округу паром. И это получилось. Упав на землю, я словно нырнул в молочный кисель.
Плотное облако испарившейся воды поднималось вверх, и обдало меня приятным теплом. Не будь у меня кецурьюгана, то сейчас пришлось бы ориентироваться только на звук. Но у меня было додзюцу, а у Курамы нет. Это дало несколько секунд на создание следующей техники.
Использование мощных техник уже потрепало меня самого больше, чем моего противника, а следующее ниндзюцу будет еще более затратным и болезненным в первую очередь для меня. Сейчас мне нужно было показать максимум своих способностей в контроле чакры, чтобы сохранить как можно больше сил для продолжения битвы.
Я почти успел завершить серию ручных печатей, когда мощный порыв ветра едва не снес меня с ног. Кьюби продемонстрировал что-то похожее на мое тайдзюцу. Я заметил, как его лапа пронеслась в нескольких метрах надо мной, подхватывая огромные массы воздуха и сметая ими все на своем пути. Пар, дождь, камни и деревья — смело все. Мне пришлось увернуться от летящего в меня облака подхваченного ударной волной мусора и дополнительно снова прикрыться водяным панцирем.
Маскировка продержалась недолго, но когда Кьюби снова заметил меня, мои руки уже сложили последнюю печать.
В следующее мгновение тело пронзила боль от исторгнутого наружу огромного объема чакры. А еще через мгновение пришла уже реальная физическая боль.
Слепящая вспышка длилась меньше доли секунд, а потом мне показалось, что я оглох, настолько резко пропали звуки грома и дождя. Но вместе со звуками пропали и тучи над головой, исчезли изрытая лапами Кьюби земля и разрушенная дорога. Я оказался в воздухе под чистым звездным небом над освещенным ярким лунным светом лесом. Все тело ныло от боли, меня скрутило от резкого приступа кашля, рот наполнился кровью. Перемещение с околосветовой скоростью я переносил гораздо хуже, чем Третий Райкаге и даже моя деревянная копия, созданная Малис. Однако я все еще был жив и относительно здоров.
А вот на Кьюби Тенсо сказалось гораздо серьезнее. Я и не старался перенести его бережно. Сбрызнувший с небес на землю в нескольких сотнях метров от меня Лис подмял брюхом деревья и распластался на земле. Правда, он сразу же попытался подняться, но лапы явно подрагивали. По всему телу были видны рваные раны, сочащиеся кровью. Рыжий мех быстро покрывался алыми пятнами. А местами и вовсе текла не кровь, а кипящая алая чакра — сильные повреждения заставили биджу частично утратить материальность.
Утерев кровь с губ и стремительно несясь к земле, я криво усмехнулся, глядя на ползающего внизу Кьюби.
— Ну, теперь-то можно полноценно сравнять весовые категории, — негромко проговорил я самому себе.
С хлопком сведя ладони вместе и сложив ручную печать Дракона, я сжал зубы, почувствовав, как взбесилась чакра внутри меня. Физическая боль быстро отступала, раны мгновенно заживали, но это был лишь побочный эффект от ниндзюцу.
Лесной покров седьмого полигона Отогакуре стремительно приближался, но врезалось в него уже не мое человеческое тело, а быстро растущий шар плоти, покрытой белоснежной чешуей. Ломая ветки и стволы деревьев, он влетел в лес. А через секунду над кронами начали быстро расти восемь могучих змеиных шей, увенчанных зубастыми драконьими головами, чьи багряные глаза зловеще сияли на фоне ночного неба, восемь мощных хвостов сминали старые деревья, неся массивное тело вперед.
Под действием техники Восьми Ветвей я не мог двигаться так же быстро, как и в человеческом теле, да и был слишком крупным, чтобы остаться незамеченным Кьюби. Поднявшись на ноги, биджу издал оглушительный рев, вызвавший ударную волну, помчавшуюся в мою сторону. Но взметнувшаяся вверх земля накрыла вызванный Курамой ураган и обрушилась на него, гася на корню. Но пока отвлекался на Дотондзюцу, Девятихвостый начал вновь собирать чакру для Бомбы Хвостатого.
 
Я никак не успевал его остановить, а затягивать бой отступлениями и попытками увернуться было нельзя. Моя чакра не бесконечна, и с биджу мне не сравниться. Тенсо исчерпала большую часть моих сил. Сейчас мне нужно было максимально быстро добраться до противника.
Все восемь шей взметнулись вверх, головы образовали круг и испустили темную энергию к центру кольца. Мы собрали энергию для техники почти одновременно. Биджудама полетела в меня, когда шар из сверкающих, скрученных пурпурных молний был завершен. Моя техника во многом копировала Бомбу хвостатого и, наверное, напоминала рассенган, хотя создал я ее после боя с джинчурики Однохвостого, взяв за основу его Футон: Ренкудан и заменив элемент Ветра на Молнию.
Два наполненных смертоносной чакрой шара встретились в воздухе на полпути ко мне. Взрыв превзошел все мои ожидания. Поток разрушительной энергии из Биджудама метнулся в стороны. Шар ослепительного света поглотил все вокруг, породив мощнейшую ударную волну, подхватившую и деревья, и землю. Моя техника, кажется, сплелась с Бомбой Хвостатого, испепеляя материю и разогревая воздух. Столп из молний ударил в небеса, поднимаясь над облаком пыли и дыма.
Чтобы сбежать от ударной волны, мне пришлось нырнуть в землю, используя Дотон: Могурагакуре. Ставшая мягкой и рассыпчатой земля вокруг меня приняла в себя гигантское восьмиглавое тело, словно вода. Не тратя времени, я под поверхностью почвы пополз в сторону Кьюби. Курама из-за взрыва не видел, куда я пропал, и сейчас явно пребывал в недоумении. Настороженно оглядываясь по сторонам, он пытался найти меня.
Аккуратно продвигаясь в толще земли, я чувствовал каждое движение Девятихвостого. Вибрации передавались по земле. Я видел его кецурьюганом. И, оказавшись ровно под Кьюби, рванул на поверхность.
Он почти успел сбежать. Лапы Кьюби уже были готовы оттолкнуться от земли и отбросить тело в сторону, но просто провалились в мягкую из-за моего дотондзюцу почву. Одна из пастей быстро вцепилась в загривок биджу, остальные обхватили тело, быстро закручиваясь вокруг туловища и лап, восемь хвостов перевились с девятью. За считанные секунды Кьюби оказался обездвижен и обвит змеиным телом. Он еще пытался вырваться, пытался порвать меня своими лапами, укусить или обжечь чакрой, но с каждым движением змеиные кольца на его теле сжимались только сильнее. Техника Чакра Кьюин позволяла потихоньку выкачивать чакру из Девятихвостого, она обжигала и причиняла боль, но это было терпимо. Главное сейчас — не отпускать лиса, иначе снова его поймать у меня может и не хватить сил.
Постепенно я смог начать блокировать чакру в Кьюби, лишая его сил. Его тело обмякло, из-за сжатой грудной клетки он уже не мог ни дышать, ни рычать. Я позволил себе расслабить челюсти на шее Девятихвостого, вместо этого обвив его одной из восьми ветвей. Освободив все восемь голов, я поднял их к морде Курамы. Он все еще был жив и в сознании, дыхание, похоже, не особо-то и нужно этому монстру. Он смотрел на меня горящими ненавистью глазами, будь возможность — и рычал бы еще.
Мои восемь голов остановились перед взором Кьюби. Во внезапно сгустившейся темноте восемь пар багряных глаз засияли еще ярче. Зрачки Курамы, который физически не мог отвести взгляда от моих глаз, постепенно замерли. Его радужка потеряла цвет, а по ее краю слабо сверкнуло кольцо алого цвета. Ощерившаяся в яростном оскале морда Девятихвостого медленно разгладилась, острые клыки скрылись под губами, глаза почти скрылись под веками.
Кагачи — сильнейшее гендзюцу, имеющееся в моем распоряжении, фактически это усиленное в восемь раз обычное гендзюцу кецурьюгана. И на биджу оно сработало не хуже максимально развитого шарингана. Так что теперь можно немного расслабиться и ждать прибытия моих шиноби.