В тени Рюджина (СИ)

Недовольное ворчание родственника Нанаби выносил с невозмутимостью истинного приблизившегося к нирване монаха, на коего и был похож. Я дал ему тело мужчины в биологическом возрасте около сорока-пятидесяти лет. То время, когда организм еще крепок, но его уже не так тянет на приключения. Сам Чомей кажется более сдержанным, чем Курама, так что на нем и проверю без лишних рисков, насколько верны мои предположения насчет влияния биологических тел на психику биджу. Раз нормальный опыт и наблюдения не провести, то хоть изображу их видимость.
В целом Нанаби недовольства своим обликом не проявлял. Хотя чувствую, что ему в человеческом теле некомфортно, но он старается привыкнуть к нему. Насколько я смог узнать Чомея, он вообще относится к жизни безмятежно. С верой, что все однажды наладится само собой, если не влезать в неприятности. Наверное, примерно так, только со своими хвостатыми особенностями.
В целом он в своем облике удачно вписался в компанию к Кураме, своей комплекцией, некоторыми способностями и густой растительностью на лице — у него имелась опрятная длинная борода и усы — во многом походя на мужчин клана Ибури, что только подчеркивала одежда.
— И все-таки, куда мы идем? — снова прозвучал вопрос из уст Курамы.
— Хочу встретиться с одним новым гостем нашей страны, — завернув за поворот коридора замка, в котором не чувствовалось чакры, я быстро применил технику превращения, незаметно меняя свой облик.
С моими спутниками слиться с толпой мне не удастся, но хотя бы не буду собирать вокруг себя толпы почитателей.
— Что за гость? — насторожился Курама.
— Скорее всего, он не из тех, кого требуется выдворять силой, — Какуза был не единственным за последний год незваным гостем на территории Страны Земли, и Кураме очень не нравились подобные ему авантюристы, — но конкретно пока ничего сказать не могу. Нужно поговорить с ним лично.
— Это тот, о ком говорила Малис-сан? — уточнил Чомей, следуя за мной к неприметному выходу из дворца, предназначенному в основном для слуг.
— Да.
— И после этого тебе срочно потребовалось «подумать»? — это вопрос задал уже Курама, добавив в голос немного иронии.
— Да, — снова лаконично ответил я, мимолетом отметив, что Кьюби все лучше учится проявлять эмоции не только интонациями, но и жестами.
— К чему такая спешка? Он же, кажется, прибыл только сегодня. Вряд ли сегодня же покинет страну.
— Если мои догадки верны, то может и уйти…
Столица Страны Звука встретила нас весенним теплом и ярким солнцем, постепенно скатывающимся по небу к горизонту в сопровождении тяжелых облаков. Воздух был влажен, порывистый ветер трепал флаги на стенах замка. Похоже, скоро быть грозе. Может, это задержит гостей в городе, и я все же успею с ними встретиться.
— Мы не собираемся ускориться, раз ты так торопишься? — все не унимался Курама.
— Нужно сначала найти, куда идти, — активируя кецурюган, ответил я. — В городе слишком много людей, это может быть сложно.
— Он в городе? — удивился Кьюби. — Как? Да и зачем? Обычно они в города не заходят. Животным в городах людей делать нечего, особенно таким сильным, если верить словам Малис.
— Этот должен быть здесь, если я прав. А я прав! Идем, нашел.
Улицы Отомуры, в новых ее кварталах, пока не изобиловали зелеными насаждениями. Чтобы лишний раз не печься под лучами солнца, приходилось прижиматься к стенам домов. Хорошо еще, что людей было мало — до конца рабочего дня время еще оставалось. Тут и без рабочих народа хватало.
До нужной таверны, идзакаи, я добрался, уже когда в небесах прогремел гром, а на землю начали падать первые капли дождя. Висящий перед входом бумажный фонарь тревожно покачивался на посвежевшем ветру.
— Сейчас здесь будет уйма народа, — недовольно поджав губы, пробормотал Курама, уже имеющий представление о человеческой жизни.
— Нам место найдется, — уверенно ответил я, решительно входя в распахнутые двери.
Биджу был прав, людей в идзакаю набилось прилично, многие хотели переждать намечающуюся грозу с комфортом и за рюмкой горячего саке. И эта же гроза, похоже, привела сюда и нужную мне личность. Глаза быстро вычленили в просторном зале, занимающем почти весь первый этаж идзакаи, нужный столик. Хотя зал был разделен бумажными ширмами для уединения посетителей, но они преградой для кецурюгана не были.
 
Похоже, наше приближение гость заметил слишком поздно, чтобы пытаться бежать. Чакра биджу была скрыта достаточно хорошо их новыми телами, я же прятался под Хенге. Но вблизи маскировка была уже не так эффективна. К счастью, гость был адекватен. Пока мы шли по проходам между ширмами и столами, он не делал попыток сбежать.
— Кайбье Ясунеко-сан, — выходя из-за последней отделяющей меня от гостья ширмы, обратился я к нему, одновременно избавляясь от Хенге, — приятно наконец встретиться лично.
Долгую секунду мужчина в потрепанном кимоно с длинными, стянутыми на затылке седыми волосами смотрел на меня молча, прежде чем аккуратно подняться из-за стола и склониться в неглубоком быстром поклоне.
— Взаимно, Орочимару-сан.
— Рику-сан, — посмотрел я в этот раз на неприметного, закутанного в серую накидку и с нахлобученной на голову соломенной шляпой человека, — может, будете так добры и освободите мне место? Нам с Кайбье-саном, наверное, найдется о чем поговорить.
Этот человек, только-только пригубивший из небольшой фарфоровой рюмки саке, невольно закашлялся, со стуком опустив сосуд на стол.
— Да, конечно, Орочимару-сан, — охрипшим голосом ответил он мне, откашлявшись.
— Хана-тян, Дайчи-кун, — вновь садясь на стул, обратился Ясунеко еще к двум своим спутникам, таким же мутным типчикам, как и Рику, — уступите место и спутникам Орочимару-сана. Похоже, это очень уважаемые люди, не стоит им стоять во время нашего разговора.
Занимая место за столом, я с интересом взглянул на этого некомату. Интересный он тип. Может поднимать мертвецов, выводя их тела из-под власти джудзюцу джашинитов, и, похоже, неплохо распознает биджу в джинчурики. На последнее способны немногие. Сейчас Курама и Чомей не используют свою чакру, и она скрыта фуиндзюцу, замаскирована энергией человеческого тела. Но непростую суть моих спутников Ясунеко заметил.
Давая время некомате насмотреться на меня и собраться с мыслями, я осторожно приподнял рюмку со стола. Рику от души приложился ей о столешницу, расплескав содержимое, на отполированном дереве осталась ровная лужица в виде кольца. Прикоснувшись пальцем к жидкости, я заставил ее принять форму нужной мне печати, ограничивающей распространение звука. Не хотелось бы смущать отдыхающих в идзакае людей нашими разговорами.
— Вам стоит прекратить баловаться мятными напитками, Рику-сан, — принюхавшись к рюмке и почувствовав, что в саке была добавлена кошачья мята, заметил я, опустив посуду обратно на стол.
— К-хе, — неловко кашлянул Рику, стрельнув на меня зелеными глазами из-под полы шляпы. — Да, наверное, вы правы, Орочимару-сан.
— Что же, надеюсь, вы не в обиде, что я не пригласил вас на официальный прием, Кайбье-сан, — снова обратился я к некомате.
— Вот уж чего мне не нужно, так это приемов, — с кривой ухмылкой ответил Ясунеко. — Мы к такому не привыкли.
Я кивнул в ответ. Да уж, Кайбье Ясунеко точно не из тех, кто привечает всякий официоз. Ниннеко в этом мире с давних пор разделены на два лагеря. Одна их часть несколько веков назад решила жить в более тесном контакте с людьми. Долгое время у них был договор со Страной Неба, пока та не кончилась. Теперь они ведут дела с кланом Учиха, проживая в бывшей гражданской столице Страны Неба, ныне опустевшем и медленно приходящем в упадок Сора-ку. Их можно назвать городскими ниннеко, их возглавляет один некомата. Но кроме них была еще одна группа, во главе с другим некомата, Кайбье Ясунеко.
Эта группа со Страной Неба договоров не заключала и предпочитала обитать в горах на границе со Страной Горячих Источников, поэтому этот клан называли горным. Различить ниннеко из разных групп довольно просто: городские имеют окраску домашних кошек, горные — диких. Тот же Рику и Хана, например, полосаты, как лесные коты или рыси, а Дайчи пятнистой окраской напоминает сервала.