В тени Рюджина (СИ)

— Именно. Сунагакуре полунамеками интересуется, могу ли я помочь Яшиме. Если такая возможность есть, то это может быть выгодно нам.
Поджав губы, склонив голову на бок и просверлив меня проницательным взглядом, Курама все-таки снизошел до объяснений и поделился своими мыслями:
— Не знаю, можно ли помочь восстановить поглощенное тьмой сердце. С этим должен справиться сам джинчурики, хотя блокировка чакры биджу в нем может упростить процесс. Бороться с собственной тьмой проще, когда ее не поддерживает чужая ненависть.
Я задумчиво кивнул в ответ на слова биджу, который продолжал рассказывать свое видение ситуации. Я примерно даже представляю, к чему он клонит. По местным представлениям, душа человека, его духовная энергия включает в себя: кокоро — чувства и эмоции, сейшин — духовное тело и вместилище разума, ишики — само сознание, ишши — воля, и тамаши — корень и основной стержень души. Мне лично не совсем понятна данная система, которая к тому же не включает саму душу в моем ее понимании. Но Курама сейчас как раз в рамках этой общепринятой системы объясняется.
Судя по его словам, сердце, оно же кокоро, джинчурики оказалось поглощено ишши, волей, биджу, которая наполнила собственные негативные эмоции Яшимы силой. Подточив чужую волю, сделав ее подобной своей, Ичиби подчинил разум, ишики, человека. После этого Шукаку смог подавить сейшин, чакро-душу, джинчурики, и сам занял ее место, по сути повторив техники Яманака, с помощью которых они завладевают чужими телами.
И в рамках местной науки это все выглядит вполне правдоподобным. Я сам этому аспекту чакры придавал не много значения, так как сам лично в нее вписываюсь слабо. Мои память и сознание объединены с душой, которая к чакре отношения никакого не имеет и в этом мире появилась не так давно. Но местные — это совсем иное дело. У них реально имеются духовные тела, которые в зависимости от тренировок и различных духовных практик могут быть как просто придатками из духовной энергии к физическому телу, как у гражданских, так и вполне функциональными частями организма, как, например, у Сасори, у которого от тела остался лишь кусок живой плоти. В рамках моей теории все это именуется рэй — нематериальной проекцией своего физического тела, созданной с помощью Интона. И чакры, так или иначе.
У меня эта штука так же имеется, пусть и не совсем правильная по местным меркам. Кое-какие техники клана Яманака мне изучить удалось, в том числе и те, которые касаются сейшина, так что, может, получится с их помощью попробовать помочь Казекаге с его братом-джинчурики? Если рассуждать логически, то подавления чакры биджу и пробуждения разума джинчурики должно быть достаточно для исцеления Яшимы. Не доверяю я местным поверьям про все эти кокоро, ишши и ишики. Сознание включает в себя и волю, и разум, и эмоции, и пусть они могут отражаться и сохраняться в духовном теле, но оно-то все-таки основывается на теле вполне материальном. Даже если сейшин джинчурики был поврежден биджу, пока есть его родное тело, его можно восстановить. Без влияния посторонней духовной энергии и чакры на то, что в моей терминологии называется шин, разум, и кон, эмоции, психическое состояние болезного должно вернуться к норме, и возможные сбои в гуморальной системе регуляции также должны быть исправлены.
В теории все логично, но прежде, чем начать воплощать все на практике, неплохо было бы опыты провести. Только где б на это все время-то выкроить? Или, еще лучше, где б компетентных людей найти, чтобы уже им все перепоручить?
— Ладно, наверняка переговоры с Суной насчет их джинчурики будут долгими и не факт, что мы с Песком вообще договоримся, — вставая, высказался я. — Оптимальным вариантом было бы выторговать у них половину чакры Шукаку, но это практически нереально. Добровольно на такое шиноби не пойдут, да и сам Шукаку без предварительной договоренности вряд ли будет гореть желанием отдавать свою чакру.
 
— С ним можно поговорить…
— Тебе с помощью вашей связи? Ну уж нет, Шукаку о тебе лучше не знать. Ты его со своим хвостомерством порядком достал, так что в роли переговорщика не годишься, — произнес я, протягивая руку, чтобы помочь Кураме встать на ноги. — Вы, биджу, иногда совсем как люди. Вас всего девять на планете, но даже так вы не смогли не перессориться.
Курама несколько секунд недоуменно разглядывал протянутую ладонь, прежде чем догадался, что с ней делать, и немного неуверенным движением принял помощь.
— Мы не ссорились, — естественно, Кьюби не устроило сравнение с людьми.
— Может быть, — не стал настаивать я, помогая Кураме подняться. — Только, когда вас начали одного за другим запечатывать, вы почему-то не объединились. Хаширама — монстр, ками шиноби, у него была поддержка всей Конохи и Узушио, но вы даже не попытались объединиться и противостоять ему вместе, хотя все возможности для этого у вас были.
— Это не принято, — невольно скорчил недовольную гримасу Кьюби. — Каждый из нас жил на своей территории и не заходил на чужие земли. Так повелось.
— Может, вам Хагоромо еще запретил пересекаться?
— Не знаю. Может быть, и так, — пожав плечами, ответил биджу.
Вот о чем я и говорил, память у Хвостатых избирательная. Мало того, что у них так же имеется процесс забывания, как и у простых смертных, так они еще и живут без малого тысячу лет. За это время, похоже, часть воспоминаний не просто забылась, а оказалась переврана. При детальном рассмотрении, как выяснилось, Курама не всегда уверен, были ли известные ему факты из прошлого действительно реальными и такими, какими он их помнил, или они замещены, частично или полностью, его фантазией. При этом признаваться в пробелах в своих воспоминаниях или их недостоверности Кьюби упрямо не желал, старательно уходя от любой неудобной ему темы. Это, например, часто происходит, когда речь заходит о Хагоромо, его матери или Десятихвостом.
— Ладно, разберемся по ходу дела. Посмотрим, как пойдут переговоры с Песком, может, у меня найдутся аргументы, чтобы склонить Суну к более тесному сотрудничеству, хотя я сам в это слабо верю, но надежда умирает последней. А пока идем, нужно подготовиться к церемонии.
— Мне в самом деле нужно на ней присутствовать? — недовольно поинтересовался Кьюби.
— Лишним не будет, — коротко ответил я ему, хлопком в ладоши разрушив барьеры.
Со странным звуком, напоминающим звон разбитого стекла, пространство вокруг нас исказилось и рассыпалось. На месте остались деревья полигона и изрытая сражениями земля, но за невидимой ранее чертой ограждающей техники обнаружился десяток людей из клана Ямада, которые поддержанием барьеров и занимались. Здесь же была Юко Учиха в качестве страховки на случай незапланированного буйства Курамы. Еще сегодня она же выполняла функции моего адъютанта или секретаря.
— Рюджин-сама, вы как раз вовремя, — с поклоном обратилась ко мне Юко. — Вам пора готовиться к церемонии. И вам тоже, Курама-сан.
— Да, пойдем.
На сегодня намечены большие праздничные мероприятия по случаю моего воцарения, если можно так выразиться. Год и три месяца назад мне пришлось покинуть Коноху, и ровно год назад мной было принято решение официально заявить о себе в Стране Звука. Такую годовщину стоило отметить. Тем более, ситуация в мире складывается так, что праздник придется как нельзя кстати. Пора донести до народа, как в собственной стране, так и за ее границами, определенные мысли.
Мир сейчас нестабилен: война в восточных морях началась, ее участники активно пытаются привлечь на свою сторону другие большие какурезато. Угроза новой Мировой войны уже не кажется чем-то нереальным, людей это беспокоит. А меня конкретно беспокоит переброска подразделений Ивагакуре на южных границах Страны Земли. Переговоры в Санро для Оноки не многого стоят, меня об этом не предупреждал только ленивый. Да и сам я не рассчитывал на реальные выгоды от тех переговоров.