Ты моя Необходимость (СИ)
— Добрый вечер, прошу проходите, — взяв меню, направила гостя к столику с мягким креслом, — желаете что-то прямо сейчас? Я обязана вас предупредить, что через час мы, к сожалению, закрываемся.
— Американо, — тяжёлым голосом выдал мужчина примерно тридцати с чем-то лет, в джинсовой чёрной куртке, с развёрнутой обратно кепкой на голове и пристальными тусклыми зелёными глазами, смотрящими на меня.
Отталкивающий тип. Я согласно пошла заваривать кофе, видя, как Вика достает из сумки пачку сигарет и зажигалку, идя на кухню к поварам.
— Анит, я быстро! Покурю с ними и вернусь, не теряй давай!
— Хоть раз я исчезала, пока ты курила? Быстро только, а то вдруг…
Закатив глаза, я взяла сахарницу и направилась к гостю. Мои ноги подкосились, когда я увидела его без кепки. Я сразу вспомнила, будто находясь сейчас во вчерашнем страхе, того самого мужчину. Слегка лысый, простовато одетый и голос этот же, просто эхом так не отдавался, как в подъезде. Меня знатно переклинило, но кофе всё-таки добрался до стола с сахаром вместе.
— Желаете продолжить заказ?
Он противно осмотрел меня с головы до пят, отставив меню в сторону. Я бросила своё внимание на его костяшки, покрытые шрамами, как и рубец на ключице. Несмотря на факт, что судить людей по внешности нельзя, он до крайности выглядел угрожающе.
— Мне больше ничего не нужно. Я пришел за другим, — он отпил горячий кофе залпом, будто пробуя водку. Он встал с кресла, преграждая мне путь, его противные жирные ладони схватили меня за кисть, повысив тон.
— Пойдёшь со мной! Начнёшь рыпаться, поганая сука, и в тебя нечто по-острее члена войдёт! — из его рукава торчал сияющий нож, смотревший на меня.
На меня напал скованный по всему телу страх, пробежавший по каждой вене, добираясь до сердца. Паника и истерика ушли на второй план, замирая в судорожном омуте своего конца. Так больно я ещё ни разу не глотала воздух, беспомощно оглядываясь в вере и надежде, я выпиваю первые капли слёз, стекавшие по бледневшим щекам. Оставаясь атеистом, я впервые прошу Бога о помощи, оставить меня в живых, словно пытаясь успокоить себя. Я не имела права умирать.
Глава 3
С самого детства я не могла на что-либо понадеяться, пришлось привыкать. Если папа принимал участие в нашей жизни ещё до своей смерти, то мама не менялась ради нас, она вообще, кажется, и не планировала нас любить. Пришлось свыкнуться, будучи всегда в состоянии ответственности за себя саму, не надеясь ни на кого другого. Ты у себя один! Вот мой гимн на протяжении 19 лет. Дошло до того, что сейчас за моей спиной торчит нож в руках психа, возомнившего вытащить меня из кафе.
— Ногами волочи! — покрикивал мне в уши лысый.
Мы покинули заведение через главный вход. Как же это глупо с его стороны. Ведь повсюду камеры и будь что будет, но ты прямо на виду, словно напоказ выводишь за угол. За переулком стояла небольшая чёрная газель, по одному только виду побывавшая не в одной аварии. Психопат открывает задние двери, вталкивая меня внутрь. Я всячески упираюсь, пытаясь выражать сопротивление, я даже обрела надежду на шансы, но после его вскрика из машины вышло ещё двое, закидывая в багаж.
Не произнося и слова, сволочи дали газу и выехали на проезжую часть. Интересно, Вика уже вызвала полицию? Или ещё пытается осознать где я нахожусь? Оно ли важно? Я уже не в безопасности и сомневаюсь, что мне кто-то сможет помочь, кроме себя самой.
Мы ехали ещё какое-то время, примерно минут тридцать, мои руки дрожали, а с глаз и слезы не упало. Мне страшно до такой степени, что я не могу выдавить из себя слёзы, я думаю лишь об одном. Как мне выбраться живой… нет, не ради себя, ради Дамира. Он один, кроме меня у него никого нет, лишь бабушка, а она уже не в таком бодром возрасте, как раньше. Я не имею права умирать! Просто не имею! Я обязана жить!
Оглядывая каждую вещь, лежащую вокруг, мне приглянулась сломанная на две части пила, уже без зазубрин, просто кусок метала. Схватив его, я поняла: мой шанс в том, что я не связана и даже не укрыта мешком на голове. Видимо, похитителям я не показалась достаточно самоуверенной, раз они мне дарят возможность сбежать. Я взяла зубец и зацепила за внутреннюю часть брюк. Больше вокруг себя ничего полезного я не нашла.
Машина остановилась. И это заставило меня ещё раз вздрогнуть. Окна закрыты плёнкой и догадаться, где нахожусь, трудно. Послышались удалённые мужские голоса, один из которых точно принадлежал лысому.
— Повезло, что её сразу нам сдали.
— Ты гонишь, что ли? Нас о таком не предупреждали! Ты вообще о чём думал, кретин, когда соглашался?
— Бабки лишними не будут! За два счёта всё закончим.
— Ты конченый. Я отказываюсь! За такое десятку дадут, если отловят!
— Мозги свой подключи, Подольский и деньги отдадут чё тебя, дебила, не устраивает?
— Смотри сам, я в это не лезу. Мне не нравится, что эта шкура в моей машине!
«Сдали?» — пронеслось у меня в голове явным подозрением, — Кому вообще нужно меня сдавать? Я от силы пять близких знаю.
Двери открылись, ранее неизвестный мне молодой парень силой вытащил меня наружу, кидая на траву. Я попыталась встать, но на меня поставили уперто ногу, давя на плечо. — Лежать!
Попробовав на вкус зелёную траву, закатила глаза в небо. В округе мне видны берёзы, сосны и вымершие деревья вокруг. Самое первое меня забеспокоило отсутствие дороги поблизости, машин и людей. Цивилизация не близко. Ситуация адски плоха.
— Что вы хотите от меня? — осмелела я на секунду, сразу пожалев об этом.
— Завались, — дерзко схватил меня за волосы парень.
— Руки убрал от неё! — лысый отдёрнул пацана подальше от меня, кидая брезгливый взгляд, — нам не за её труп заплатили. Куда она денется? В лес, коза, не побежит! — он обратился ко мне, — сдохнуть же не хочешь? Вот и лежи лицом в землю.
Не рисковав жизнью, я лежала на прохладной росе, пока к газели не подъехало второе авто — крупная синеватая Volvo, следом за ней вторая. Из одной вышло двое похоже одетых мужчин, из другой тоже двое. Внимание привлёк мужчина по середине, значительно ниже остальных громил. Мне с трудом удалось разглядеть его лицо: лёгкая щетина, явная седина. Дорогой, наверняка на заказ пошитый бежево-кофейный пиджак с приподнятым воротником и кожаный браслет с серебристой змеёй. Так названный ими «Подольский» протянул лысому серый наполненный конверт. Посмотрел на меня, придавая значение, будто он видел во мне покупку, необходимую для оправдания своей траты.
Так просто? Украли, передали деньги и на этом всё? Слава богу, что не убили, но меня просто продали как товар на рынке, если не хуже. Совсем не уедаётся передать эти ощущения… До какой же степени я отчаялась, раз больше не плачу и не молю о спасении?
— Она ваша, как и договаривались, Ренат. Ничего не было. Ничего не происходило.
— Прагматично, — ответил на рукопожатие лысому Подольский, намекнув одному из телохранителей поднять меня с земли, — прощайте.
Меня тащили волоком за руки к тачке. Я, оглядываясь, заметила, как Ренат остальным троим что-то шепнул и шёл за нами следом. Вступив ногой в салон машины, я услышала громкий выстрел. Вытянув голову вперёд, моё сердце испуганной синицей затрепетало. Люди Подольского застрелили владельцев газели, лысый начал отруливаться, стреляя в ответ. Продолжение увидеть мне не удалось, меня насильно нагнули, усаживая на заднее сиденье. Прозвучало ещё пару выстрелов и затем тишина. Тройка вернулась обратно в целости. И это значило, что лысому пришёл покой.
Volvo тронулись в лес по узкой дороге, выбираясь на трассу. Моё тело начало трястись, а из глаз в конечном итоге потекли солёные прозрачные капли. Я и не почувствовала в каком ужасном я нахожусь состояний, плечо начало больно ныть, свежая царапина покрылась каплями крови, у меня не поучалось сложить руки в кулак, настолько они были холодными и неподвижными, что мне оставалось только терпеть. Подняв подбородок, я посмотрела в водительское стекло. Щёки из всегда розоватых стали мертвецки бледными, из карих согревающих глаз остались ледяные осколки угля. Мне казалось, что я давно испытала достаточно страха, кошмара, ужаса в жизни, но это перешло все границы. Увидеть смерть и стать жертвой аферы ни единому здоровому рассудком не под силу вытерпеть.