Цена правосудия (СИ)

Впрочем, даже из откровенно религиозного повествования можно почерпнуть немало, если знать, где искать. Внимательно слушая рассказ автоматона, черноволосый аколит делал мысленные пометки, уточнял интересующие его аспекты, и вскоре в его голове сложилась довольно странная картина.
Мир, в который он попал, оказался намного необычнее, чем он ожидал. Для начала — это место не было единым “миром”. Люди жили на астероидах, которые называли островами. Острова были самых разных форм и размеров, какие-то почти не двигались, словно нанизанные на ось между находящимся в зените созвездием и тёмным “дном” этого мира, где сходились отходившие от черепа “рукава”. Другие острова двигались на таких скоростях, что аколит, услышав цифру, искренне удивился как можно жить при таких условиях. Но все движения проходили в “горизонтальной плоскости”. В вертикальной же плоскости острову было непросто сменить своё положение, ведь “подняться” или “опуститься” означало по сути “приблизиться или отдалиться к туманности Черепа”. Последняя имела огромное религиозное значение и потому движение относительно неё было не просто перемещением в пространстве, но показателем набожности и крепости веры обитателей острова. Поэтому выше всех располагался остров-резиденция верхушки жречества, а остальные, менее благочестивые и праведные, были ниже и ниже. В самом низу роя, скорее всего, были совсем неверующие и ужасные личности, но о них Аргента не стремилась особо рассказывать.
У местных такое устройство мира вопросов не вызывало, поскольку общество прочно застряло на уровне развитого феодализма с огромной ролью религии, сословным делением и прочими прелестями. Как именно люди при таком уровне знаний вообще оказались в открытом космосе, было совершенно непонятно. Самый логичный вариант, пришедший в голову аколита, что они были одичавшими потомками древних колонистов, Аргента решительно отрицала, хотя брюнет выдвигал такое предположение несколько раз в разных формах, пытаясь подловить автоматона на противоречиях. Не вышло.
Автоматон сообщила другую версию событий: оказывается, люди пришли в этот мир в результате “великого паломничества” к “божественной звезде”, которая как раз находилась в центре туманности Черепа. Путешествие это вроде как продолжалось до сих пор, поскольку людская вера приближала с острова к этой самой звезде с каждой минутой. Собственно, на этом путешествии и строился местный религиозный миф. Если отбросить шелуху, метафоры и иносказания, суть была такова:
Люди покинули погрязший в пороке “мир зла” и вознеслись на небеса при помощи своей веры и благословения богини. Эта вера и продолжала вести их вперёд к божественной звезде, той самой, что в центре глазницы черепа. Чем благочестивее люди на острове, тем быстрее они двигаются к цели, соответственно, оказываются “выше”. Ну и конечно, финал был понятный: когда все люди станут достаточно благочестивыми, рой островов достигнет наконец далёкой звезды, где всех ждёт рай и тёплые объятия доброй богини. С другой стороны, Мир Зла продолжает следовать за ними, пытаясь уничтожить самых благочестивых своих сынов, и если люди будут грешить, непременно догонит и низвергнет людей в пучину греха. Кроме людского благочестия, Зло сдерживали и вернейшие слуги богини — девять Аспектов её силы. Отражением их работы были девять рукавов туманности, уходившие к дну мира сдерживавшие продвижение Зла. Кроме того, эти Аспекты выбирали своих Аколитов: людей, которых наделяли особыми дарами в качестве символа своего расположения. Ну и аколиты эти, соответственно, должны были тоже под мудрым руководством Церкви сдерживать Мир Зла.
“Вот тут противоречие: если люди на островах летят к звезде Богини на своём благочестии и вере, то Мир Зла как их может догонять, если там остались как раз самые развратные грешники? Впрочем, глупо, наверное, обвинять религиозный миф в таких противоречиях, особенно ту версию, которую изложила Аргента. Наверняка новоприбывшим рассказывают максимально подготовленную версию текущих религиозных текстов,” — подумал Молчун, размышляя над услышанным.
 
Сложно сказать, сколько в рассказе Аргенты было правды. Даже если исключить преднамеренную ложь людей, закладывавших в автоматона информацию, сама форма религиозного текста, который автоматон пересказывала, подразумевает высокую синтетичность и стилизованность повествования. В рассказ вплетались фантастические истории и притчи, а реальные исторические личности обрастали сказочными возможностями. При этом отделить стиль, басню и притчу от реальности было непосильной задачей, ведь ответить на вопрос, что реально в этом мире, а что нет, для новичка, только-только появившегося здесь, было очень тяжело из-за повсеместной магии, заменившей в этом мире науку.
Потому что, естественно, все эти путешествия через тернии к звёздам были возможны только благодаря магии. Из трёх сословий два были напрямую связаны с разными родами магических практик, даже если одно из них называло свою магию “божественными чудесами”. Собственно, сословиями этими были нобили, церковники и ремесленники, и вот рассказ о них черноволосый слушал очень внимательно и, как мог, не позволял Аргенте сворачивать на басни и притчи.
Нобили являлись местной аристократией. Эти люди искали силы и знания в познании окружающего мира. Познавали они при помощи изучения и совершенствования магических практик, а применяли полученную силу для повышения статуса и места в иерархии. Что примечательно, решалось все не внутренними войнами или интригами, а простым и понятным всем методом — когда нобиль ощущал в себе достаточные силы, он призывал новый остров, присоединял его к флотилии и становился его лордом. Собственно, в этом и было главное отличие от обычной аристократии: положение нобиля определялось не столько древностью его рода, сколько его личной силой, поэтому в теории нобилем мог стать каждый, достаточно лишь пройти обучение магии в одной из многочисленных Академий и продемонстрировать необходимый уровень силы. Само собой, на практике это было не так просто сделать: количество мест в академиях было ограничено, а конкурировать нобили предпочитали не столько при помощи магических дуэлей, сколько при помощи интриги и кинжала, и тут, естественно, у представителей более богатых и древних родов было изрядное преимущество. Такая жизненная школа порождала людей холодных, жёстких и максимально циничных. Они знали, что без их магии и способностей никто не сможет удерживать острова в полёте, поэтому пользовались своей незаменимостью. Признанным лидером аристократии был король Карнак, он же являлся ректором Полуночной Академии — самого старого и престижного учебного заведения и исследовательского центра.
Но всё же, как ни сильны были нобили, служители Церкви Божественной Благодати, были, как минимум, столь же влиятельны. Церковь пронизывала все слои этого общества, и служители её были везде. Что неудивительно: познание церковных тайн требовало лишь истовой веры и было, судя по всему, проще обучения в Академиях. Последние черноволосого не удивило: несмотря на витиеватость формулировок Аргенты он понял, что пройти курс обучения нобиля было не так сложно, как пережить попытки товарищей-студентов уменьшить количество потенциальных выпускников. Служители церкви действовали иначе и поощряли товарищество, а не соперничество. В семинариях и монастырях учили взаимодействию друг с другом, и поэтому смерть студентов во время обучения была исключением, а не правилом. Правда, обилие выпускников означало и меньшую силу каждого студента, но церковники не придавали этому слишком большого значения. В сложившемся обществе от них требовалось две вещи: поставка духовной пищи для населения и навигация. Именно церковники направляли острова в нужном направлении. Как именно это происходило, Аргента не объяснила, но зато привела несколько примеров того, что случалось с островами, лишившимся своих пасторов. Примеры эти были яркими, красочными, и прекрасно объясняли причины, по которым воспитанные холодными и расчётливыми нобили к церковникам всё-таки прислушивались.