Цена правосудия (СИ)

Пять пар фонарей — конец зоны, притормозить, перепрыгнуть плиту. Повторить.
Пять пар фонарей — конец зоны, притормозить, перепрыгнуть плиту, повторить.
Пять пар фонарей…
Парень резко остановился, потому что никаких фонарей больше не было, вместо них коридор перегородили высокие двойные ворота, над которыми виднелся уже знакомый крюк.
— О нееет… — раздался сзади голос мажора.
— Не волнуйся, — ответил зеленоглазый, оперевшись на ногу-дубину, — на этот раз тебе не придётся играть роль свиной туши.
С этими словами он подпрыгнул, зацепился рукой за крюк и подтянулся, ещё раз подбросил себя вверх, на этот раз одной рукой, и схватился за почти незаметный в темноте край тоннеля. Почти то же самое, что было в начальной комнате. Правда, на этот раз ему пришлось выполнять всю эту акробатику одной рукой, поскольку во второй он сжимал импровизированное оружие, которому предстояло исполнить более мирную функцию.
Перекинув тело в дыру, а точнее — в узкое пространство над воротами, где едва можно было бы встать на четвереньки, он свесился вниз и спустил оружие, держа его двумя руками.
— Хватайся за ступню и держись, я тебя подниму.
— Держусь, — ответил мажор, схватившись за протянутую ногу помощи.
Зеленоглазый стиснул зубы, выдохнул и медленно, чтобы не порвать мышцы, втянул товарища по несчастью в проём. Мажор пару секунд восстанавливал дыхание, а потом замер, прислушиваясь.
— Это же… визг? Ну такой, который те коротышки издают при выстреливании рога. Только… далеко?
— Да, — кивнул зеленоглазый, — Как я и думал, ловушки забрали не всех. Идём, надо спешить.
Тоннель был похож на тот, который провёл их над коридором с ловушками. Свет ламп освещал достаточно просторный коридор и потолок, хоть и низкий, но идти оба испытуемых могли не пригибаясь.
Впрочем, идти пришлось недолго: метров через сто впереди показалась дверь с узким зарешёченным оконцем. Зеленоглазый подошёл, взялся за ручку, взглянул в оконце и замер. Мажор, вынужденный идти вторым и потому не видевший впереди ничего, кроме спины товарища, недовольно воскликнул:
— Что ты встал? Что там такое? Наши? Опасность? Враги?
— Там зал, выложенный белым мрамором, — ответил его спутник ивпервые усмехнулся, — так что может быть всё тобой перечисленное сразу.
  
Глава 3
 
Брюнет коснулся ручки двери и, взглядом указав на неё мажору, осторожно повернул ручку и потянул створку на себя. Он действовал медленно, опасаясь скрипа или другого шума. И как выяснилось — зря. Дверь открылась беззвучно, словно петли кто-то хорошо смазал. Парень перехватил дубину-ногу поудобнее и шагнул внутрь, огляделся и тут же слегка расслабился. Выдохнув, он повернулся к мажору и сказал:
— Заходи, тут никого нет.
Молодой парень послушно шагнул следом и оказался в массивном зале, выложенным белым камнем, возможно — действительно мрамором. Куполообразный потолок зала поддерживали толстые колонны, напоминавшие античные, а сам потолок тонул во тьме, что стало уже привычным. На стенах, тоже белых, виднелись сложные мозаичные узоры, а на полу словно бы выложена карта непонятных созвездий.
Но первым, что он увидел были не детали отделки зала, а здоровенные часы на противоположной стене, представлявшие собой механический диск, на котором было лишь две стрелки: секундная и минутная, и вместо цифр череп над риской, которая расположилась там, где у обычных часов была бы цифра 12. Минутная стрелка, кстати, не дошла до этой самой риски четыре отметки, секундная же к ней подходила. Не нужно было быть гением, чтобы понять значение увиденного.
— Мы успели! И в запасе четыре минуты!
— Чуть больше, — заметил педантичный брюнет, — но это неважно.
— Вот именно! Мы выполнили задание! — мажор был готов прыгать на месте.
Брюнет кивнул, признавая этот факт, но отметил:
— Да, выполнили. Но где остальные?
— Какая разница? Ведь мы…
Тут раздался скрежет, и двери, которые он до этого не замечал, раскрылись, и в зал ввалилась толпа уже знакомых людей. Впрочем, толпа эта уже изрядно поредела, но, судя по тому, что первым шёл слишком хорошо знакомый обоим татуированный бандит, расклад по лидерству в группе не изменился.
 
— Ничего себе! Парень, ты как здесь оказался раньше нас? — бандит распахнул глаза в неподдельном удивлении.
Брюнет не удостоил его ответом. Его взгляд скользнул по толпе, потом вернулся к бандиту, и на пару секунд задержался на заткнутом за ремень татуированного роге. Парень кивнул, поняв, что произошло с рогом твари, пронзённой шипами.
Бандит заметил взгляд и хмыкнул:
— Ты тоже вооружился, — он кивнул на высохшую ногу.
— Можно и так сказать. Что с ним произошло?
— Стена всосала, — ответил зек, изобразив лицом приличествующую моменту скорбь, — не повезло ему.
— Ясно. А кто его в эту стену толкнул? — уточнил брюнет.
Бандит ощерил в улыбке зубы. Зеленоглазый лишь дёрнул щекой:
— Я смотрю, ты продолжаешь идти по пути наименьшего сопротивления, зек. Никаких понятий о справедливости.
— Ты что, не видишь, где мы оказались? — оскалился Слон, внезапно разозлившись. — Справедливо, несправедливо — какая разница? Кто судья?
— Прежде всего — ты сам, — наклонил голову зеленоглазый, окидывая взглядом изрядно поредевшую толпу выживших. — Семь человек мертвы, а могли бы быть живы. И это только потому, что ты решил поступить «как проще», не так ли? Так только зверьё поступает. Даже мелкие уродцы, гнавшиеся за нами, вели себя человечнее.
Слон скрипнул зубами, глаза его сузились, а ладонь легла на оружие.
— Зверьё, значит… Зря ты не сгорел в том зале, молчун. Забавно, для того, кто почти не говорит, ты совершенно не знаешь, когда лучше бы заткнуться…
— Зато я знаю, что можно делать, а чего делать не стоит, — заметил парень.
Бандит расплылся вдруг в широкой улыбке, и брюнет приготовился, уже понимая, что сейчас последует атака. Но вместо этого в конфликт влез новый участник.
— Эй, старший! — крикнул вдруг Биба, пытавшийся до этого привлекать внимания Слона жестами, но теперь уже, видимо, устав ждать пока на него обратят внимание, решил воспользоваться паузой.
Зек скривился и повернулся к нему:
— Что тебе надо?
— Слушай, а разве тот хрен в балахоне сказал, что испытание будет закончено в зале?
Слон замер и попытался вспомнить. Зеленоглазый успел раньше:
— Он сказал, что мы должны добраться до зала, устланного белым мрамором по путям, начинающимся за дверьми зала, — сообщил он, — после чего из других залов будет откачан воздух…
— И всё, — встрял вдруг мажор. Зеленоглазый бросил на него короткий взгляд, но парень лишь моргнул и скрипнул зубами, отворачиваясь и беззвучно шевеля губами, словно пытался вспомнить что-то важное.
В этот момент из темноты под потолком снова раздался странный скрежет, чем-то напоминающий звук, издаваемый, когда ногтем скребут по школьной доске.
— Поделись с людьми, о чём задумался, — пробормотал зека, оглядываясь по сторонам. Этого явно совершенно не смущало связывавшее его с мажором недавнее прошлое.
Тот, впрочем, был не готов прощать так легко. Ощетинившись, парень бросил на бандита короткий взгляд.
— Ах ты…
— Я в прошлом не копаюсь и тебе не советую. Ну, в чём дело-то?
Мажор обернулся к зеленоглазому, но тот лишь коротко кивнул, подбадривая воспоминания парня. С его точки зрения было не время играть в загадочность и вспоминать обиды. Учитывая, насколько легко брюнет лез в бутылку, это было странно, но… мажор вдруг понял, что для его спутника действие всегда важнее рефлексии о прошлом. Он тоже чувствовал неправильность и угрозу, но не мог на ней сфокусироваться, а мажор мог. И потому должен был поделиться с остальными мыслями.
Все эти мысли пронеслись в голове мажора сумбурным потоком, но суть он смог уловить, а потому сдался и опустив глаза произнёс: