Мстительные духи (ЛП)

Женщина попыталась вырвать из хватки Харуто, но он оттянул ее и толкнул к лестнице.
— Кира, прошу, отведи ее наверх, — Кира взглянула на ёкая, сжала женщину и повела ее.
— Звезды, — Янмей добралась до погреба. — Что… — она укуталась сильнее в одеяло и скрыла уголком нос.
— Это нуппеппо, — сказал Харуто. Он смотрел, как рыдающий ёкай сунул еще горсть земли в рот. — Идем, — он повернулся и пошел по лестнице.
— Ты не убьешь ее? Ничего не сделаешь? — спросила Янмей.
Харуто пожал плечами.
— Да, я кое-что сделаю. Но я еще не знаю, что. Не все ёкаи жестокие. Не всех нужно жестоко убивать.
Женщина сидела на коленях у маленькой кроватки, рыдала в ладони. Кира стояла рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, ей было не по себе.
— Гуан, — позвал Харуто. Старый поэт что-то буркнул о том, что не был слугой, и заглянул в дом. — Поищи хворост. И возьми принца.
— О, да, мой лорд, — сказал Гуан. — Что-нибудь еще, мой лорд? Может, свежих булочек и горячую воду? — он рассмеялся и пропал за дверью. Через миг Харуто увидел в окно, как он подталкивал принца перед собой на заснеженной тропе.
Харуто опустился перед женщиной на колени, нежно убрал ее ладони от ее лица. Ее глаза опухли.
— Вы можете ее спасти?
— Меня зовут Харуто, — сказал он с улыбкой. — А тебя?
— Сен.
— Сен, — сказал Харуто. — А твоя дочь — Шиори?
Она кивнула.
— Прошу, спасите ее.
Харуто нежно сжал ладони женщины.
— Сен, Шиори мертва.
Глаза Сен расширились, она замотала головой, уже пытаясь встать. Харуто крепче сжал ее ладони, не пустил ее в погреб.
— Нет, — взвыла Сен. — Она не может быть мертва. Это ёкай. Вы должны убить ёкая, не мою девочку.
— Шиори мертва, — повторил Харуто. Ей нужно было принять это. Дальше будет тяжелее.
Сен покачала головой.
— Твоя дочь не у ёкая, Сен. Ёкай и есть твоя дочь. А стать ёкаем можно только через смерть.
Лицо Сен исказилось, она прижалась к Харуто, уткнулась лицом в его кимоно и закричала. Она била по нему костлявыми кулаками, рыдала в его плечо. Вскоре у нее кончились силы. Бедная женщина голодала, устала от тревоги. Ее отрицание позволяло ей держаться, и от этого проблема ухудшилась.
— Она не всегда была такой, — сказала Сен, отодвинулась от Харуто. Она вытерла глаза и нос рукавом. — Шиори была худой девочкой. А потом она стала расти, становиться выше и худее. Даже когда она не ела, когда у нас не было еды, она росла. Магистрат пришла и обвинила нас в краже еды. Она приковала мою маленькую Шиори. Она не сделала так со мной, потому что я еще могла работать. Мы не воровали еду. Честно.
— Знаю, — сказал Харуто. — Твоя дочь умерла, Сен. Она стала нуппеппо. Это ёкай, который… худшее еще не случилось. Но я могу помочь. Я не могу ее спасти. Но я могу попытаться дать ей покой. Неподалеку есть храм? Посвящённый шинигами?
Сен шумно вдохнула и покачала головой.
— Ближайший храм — Кладбище Мечей, но это в трех или четырех днях ходьбы отсюда.
Харуто улыбнулся, хоть и злился.
— Я что-нибудь придумаю. Поспи. Завтра мы подарим твоей дочери покой, в котором она нуждается. Вместе.
Сен скривилась, но не заплакала в этот раз. Она легла на пол у кроватки и закрыла глаза. Она тут же уснула. Харуто немного завидовал ей. Его всегда удивляло, как легко люди могли уснуть, когда кто-то забирал у них часть бремени.
Он встал и поманил Янмей и Киру выйти, последовал за ними из дома. Гуан и принц возвращались, каждый нес охапку прутьев.
— Все решено? — спросил Гуан.
— Даже не начал, — сказал Харуто. — Разведи внутри огонь. Следи за женщиной. Когда она проснется, не пускай ее в погреб.
Гуан прищурился, но кивнул. Принц открыл рот, но Гуан толкнул его внутрь.
Два стража из дома магистрата стояли у ветхого дома с другой стороны дороги, следили за ними. Они не выглядели голодными, один из них был толстым, как буйвол.
— Та девочка умерла от голода, — сказал Харуто как можно спокойнее. — Не знаю, было это до того, как магистрат приковала ее, или после. Но она умерла от голода, и вряд ли она одна.
 
— Я видела такое раньше, — сказала Янмей. — Магистрат и ее стражи — бандиты. В некоторых местах бандитам дают землю и титул, а не прогоняют мечом. Это никогда не помогает. Они часто продолжают забирать, и они забирают у людей, которых должны защищать, — она хмуро посмотрела на стражей, следящих за ними. — Ты можешь помочь девочке?
Харуто прислонился к стене, скользнул вниз и сел. Он так устал. Снежинка опустилась к нему, Шики прыгнула к ней, схватила из воздуха и съела. Она радостно закружилась.
— У оммедзи есть четыре способа разобраться с ёкаями, — он закрыл глаза, Тян ждал его во тьме, скаля окровавленный рот. Харуто быстро открыл глаза. — Мы не можем просто убить бедную девочку. Смертельный удар отделит духа от тела, но только отпустит его. Дух найдет другое тело, еще одну бедную душу, умершую от голода. Я мог бы ритуальными посохами создать барьер, который направит духа к небесам в руки Оморецу, моего покровителя-шинигами.
— Прости, — сказала Кира.
Харуто отмахнулся. Это все еще раздражало его, но он сомневался, что злость была его. Лучше было просто отпустить. Она пыталась помочь.
— Оммедзи может забрать себе бремя ёкая. Тогда, когда ёкай убит, он сразу переходит к перерождению. К сожалению, я уже принял бремя. Я не могу взять еще одно.
— Тян? — спросила Янмей.
Харуто кивнул.
— Пока йорогумо не мертва…
— Сифэнь, — сказала Кира. — Так ее зовут. Леди-паучиху.
— Пока йорогумо не мертва, — повторил Харуто, — я не могу взять бремя другого ёкая. Шики — духовный меч, не смертное оружие. Ее удар может убить ёкая и отправить его на небеса, но без ритуальных посохов Оморецу не сможет забрать душу.
— Что это означает? — спросила Янмей.
Харуто скрипнул зубами, приходилось все им объяснять.
— Работа шинигами — собирать души мертвых и направлять их в следующую жизнь, — сказал он. — Но они — не самые охотные работники. Они — духи, великие ками, которые получили от богов бесконечное задание. Они видят в нем бремя, когда другие ками, как драконы, могут летать, как птицы, и делать, что пожелают. Смертные духи летят к шинигами. Если я отправлю ёкая к Оморецу, он сделает работу. Но шинигами не летают по небу в поисках непривязанного ёкая. Они не отправляют их в следующую жизнь. Они делают это, только если хотят своих приспешников в мире, — он пожал плечами. — Если я направлю дух Шиори к Оморецу, она отправится на небо такой, какая она сейчас. Она всегда будет нуппеппо. Она сможет однажды найти выход и захватить другое тело.
— А четвёртый способ? — спросила Кира.
— Ты его видела, — сказал Харуто. — Он похож на третий, но не такой жестокий. Обычно. Ёкай вернулся из-за причины — месть, неисполненное желание, нарушенная клятва. Кто знает? Но причина есть всегда. Если я смогу дать нуппеппо то, чего она хочет, дух уйдет мирно.
— Как мальчик в шахте? Мы поиграли в прятки, и он исчез.
Харуто улыбнулся и кивнул.
— И это тоже позволяет пропустить шинигами? — спросила Янмей. — Сразу к следующей жизни?
— Да, — сказал Харуто. — Звучит просто, да? Сначала нужно понять, с каким ёкаем имеешь дело, а потом решить, что сделало его ёкаем, и как исполнить его желание или ослабить бремя, — он вздохнул. — Думаю, тут все очевидно. Магистрат забирает еду. Ее стражи сытые, даже толстые. Они обвинили девочку и ее мать в краже, но девочка умерла от голода, прикованная в подвале. Думаю, нужно украсть немного еды у магистрата и дать ее Шиори.
— Справедливость, — сказала Янмей, — отчасти.
— Или отмщение? — спросила Кира. Тьма вокруг ее глаз стала светлее, но не пропала. Девушка и ёкай боролись за контроль. — А если Шиори хочет увидеть, чтобы голову магистрата снесли с плеч?
 
Янмей бросила взгляд на девушку.
— Возможно, — не спорил Харуто. — Но вряд ли. Нуппеппо — безвредные ёкаи. Почти всегда. Они просто едят все, что видеть. Если оставить нуппеппо одного, он никого не убьет, но их неутолимый аппетит — удар по запасам еды.