Корабль в вечность (ЛП)
— Это Ксандер, так? — спросил он.
Я взглянула на Зака из-под нахмуренных бровей и кивнула.
— Он мертв?
Я промолчала.
— Это не я, — отреагировал он. Шепотом.
Я не спросила: тогда кто же? Ибо не хотела выслушивать его ответ. Любые варианты — Дудочник? Инспектор? Зои? — были слишком ужасны, чтобы о них думать.
Зак побледнел.
— Знаю, они все считают, что предатель — я. Если мальчишка умер, они повесят на меня и его смерть.
— Три десятка детей спали в этой комнате до того, как вы с Воительницей их утопили. — Я даже не пыталась скрыть отвращение. — Никому здесь не нужна дополнительная причина тебя ненавидеть. И мне тоже.
Глава 16
Закончив на рассвете свое дежурство у дверей приюта, Саймон согласился сопроводить меня к восточной дозорной башне. Часовые на верхней площадке не обратили на нас внимания, когда мы к ним взобрались. Они невозмутимо наблюдали за горизонтом и заговорили только единожды — пожаловались на мое раздражающее мельтешение.
Не успел город проснуться, как по лестнице вскарабкалась Салли и присоединилась к нам. Трудно ей пришлось — я расслышала ее сиплое дыхание задолго до того, как морщинистые руки появились на верхушке лестницы.
— Уверена, что это случится сегодня? — спросила она, оказавшись наконец рядом со мной.
— Думаю, что сегодня. Но могу и ошибаться. Ты ведь знаешь, какими бывают видения.
Она фыркнула. Салли годами ухаживала за Ксандером с куда большим терпением, чем свойственное мне. И для не являющегося провидцем человека очень хорошо знала, насколько капризными бывают видения.
Мы втроем ждали в молчании.
Караул сменился дважды и уже миновал полдень, когда одна из часовых слева от меня подняла руку и указала на восток, где над дорогой поднимался столб пыли. Показались далекие силуэты, словно мираж на горизонте. Я знала, что они везут, задолго до того, как всадники приблизились достаточно, чтобы можно было рассмотреть длинный дерюжный мешок, лежавший поперек седла Дудочника.
Когда отряд добрался до городской стены, Саймон начал спускаться по лестнице. Я было последовала за ним, но остановилась, уже встав одной ногой на ступеньку. Салли даже не отошла от перил у дальнего края смотровой площадки. Я вернулась обратно и увидела, как она перевела взгляд с приближавшихся всадников на землю у основания дозорной башни. Я сделала шаг по направлению к ней, потом еще один, стараясь двигаться тихо и плавно. Салли склонила голову ниже, похоже, обдумывая прыжок.
Но не успела я заговорить или дотянуться до нее, как она повернулась, глубоко вздохнула и зашагала к лестнице. Если бы я нуждалась в наглядном доказательстве того факта, что жить в этом мире тяжелее, чем умирать, то получила бы его, поглядев на Салли, когда та прошла мимо меня и начала спускаться.
Мы ждали у ворот. Инспектор тоже пришел и встал чуть поодаль от меня, Саймона и Салли. Я задалась вопросом, счел бы он нужным встретить здесь тело Ксандера, если бы не повисшие над каждым подозрения.
Подъехав, Дудочник отпустил остальных солдат из своего отряда. Они молча спешились и повели лошадей к караульной у стены. Никакой болтовни, как обычно после завершения патрулирования; опущенные головы, плотно сжатые губы.
Дудочник остался в седле, держа груз, и мы скорбной процессией потянулись за ним к приюту для сирот. Когда он спешился у двери Эльзы, я подошла ближе и помогла ему спустить мешок наземь. Я ухватила за кончики, заскорузлая дерюга сминалась с трудом. Тяжелый мешок провисал посредине, когда мы заносили его внутрь и осторожно протаскивали по коридору, ведущему в кухню.
Зак был там, за дальним концом стола. Перед ним стояла тарелка с наполовину съеденным хлебом, рядом сторожила Зои. Он сел прямо, заметив меня и Дудочника с мешком. Я задумалась о том, сколько мертвецов видел Зак, не считая Кипа и Исповедницы. Он же никогда не был бойцом. Даже в детстве предпочитал прятаться от дразнивших нас деревенских детей, а не бросаться в драку. Обычно Зак выжидал, чтобы нанести ощутимый удар обидчику. Например, он подложил осколок стекла в ботинок, стоявший с другой обувью на крыльце соседей, лишь через день после того, как их мальчишка забросал Зака камнями на школьном дворе. Сомнительно, чтобы Заку доводилось вести свое войско в бой, как это делал Инспектор. Зак отдавал приказы — перебить жителей острова или утопить детей в Нью-Хобарте, — но лично при исполнении не присутствовал. Он командовал и строил планы, пребывая в безопасном уюте своих цитаделей. А здесь, в кухне Эльзы, уродство смерти приблизилось к Заку почти вплотную, отделенное лишь парой шагов да окровавленной мешковиной.
Мы с Дудочником положили тело Ксандера перед камином и отступили прочь. Эльза закрыла ставни; на окне уже собирались мухи. Инспектор положил руку на кувшин вина, стоявший на столе, но пить не стал. Дудочник подтащил стул к Салли. Она не обратила внимания ни на стул, ни на самого Дудочника. Сохраняя молчание, все мы перемещались по кухне с осторожностью, обходя тело стороной, словно уже вырытую могилу.
Зак отсел назад, к стене. Он держался на расстоянии, но не сводил глаз с мешка. Его подбородок слегка выдвинулся, на лбу ниже клейма прорезалась морщинка.
Зои уставилась на него и спросила:
— Этот-то здесь зачем нужен, раз такие вот дела?
— Пусть полюбуется на то, что натворил, — ответила Эльза.
Дудочник заставил обеих умолкнуть одним взглядом. Затем снова сосредоточился на мешке.
— Его бросили посредине восточной дороги, — сказал он.
— Задушили, как Леонарда? — спросила я.
Дудочник кивнул, но не стал вдаваться в подробности.
Я вспомнила прикушенные губы солдат, вернувшихся вместе с ним, а еще вспомнила пальцы повешенного барда, похожие на переломанные веточки. Нет, я не хотела знать больше.
Зои и Палома стояли близко друг к другу, Дудочник — в стороне от сестры, один. Что бы он ни увидел, когда обнаружил тело Ксандера, это перенесло Дудочника в недосягаемое для нас место.
— Никакой записки? Послания? — уточнила Эльза.
Инспектор хмыкнул.
— Послание вполне ясное.
Салли с тревожащей медлительностью опустилась на колени и потянулась, чтобы откинуть дерюгу. Дудочник присел рядом с ней и накрыл ее руку своей.
— Тебе не обязательно на это смотреть, — тихо проронил он. — Теперь ты ничем ему не поможешь.
— Не указывай мне, — возразила Салли, не глядя в его сторону. В ее голосе не звучало ни намека на злость, а лишь стальное спокойствие. Все еще не поднимая головы, она продолжила: — Эльза, дай теплой воды и тряпок. А остальные пусть уходят.
Никто из нас, даже Инспектор, не посмел ее ослушаться. Эльза с ведром пошла за водой. Прочие потянулись во двор, цепь Зака брякала по пути.
Салли окликнула Дудочника и Зои, когда те уже были за порогом.
— Займитесь-ка делом, вы оба, — снова не глядя, бросила она. — Выкопайте ему могилу.
* ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
Дудочник и Инспектор могли бы приказать рыть могилу солдатам, но эту работу мы оставили для себя. Дудочник выбрал местечко за городской стеной, на северной стороне. Меня обрадовало, что могила будет далеко от места битвы на южной равнине. Там хватало сожженных и зарытых тел, а для Ксандера, который знал так мало мира при жизни, хотелось более тихого и уединенного пристанища. Саймон отправился на поиски лопат, но вернулся только с двумя, так что пришлось копать по очереди. Мы прихватили с собой Зака, не рискуя выпускать его из виду в текущей ситуации.
Воительница не по доброте душевной вернула нам тело замученного Ксандера, тому была причина. Та же самая причина, по которой ее солдаты повесили Леонарда у дороги к Нью-Хобарту: чтобы мы увидели, что они сотворили с ним.
Вот только на этот раз палачи действовали не сами по себе. Кто-то, кому мы доверяли, предал Ксандера, и это человек нес такую же ответственность за его ужасную кончину, как и Воительница. Возможно, еще и по этой причине мы получили тело Ксандера — как пищу для всеобщей подозрительности, которая запустила в меня когти и заставляла оглядываться по сторонам, подавляя позывы тошноты от мысли, что кто-то из присутствующих точно выдал несчастного врагам. Я смотрела на них по очереди. Саймон. Зои. Палома. Инспектор. Дудочник. Зак.