Попала, так попала, или Невеста на двоих (СИ)

– Су-у-ша!
Конечно же, так зычно кричать может только наш капитан.
Его оглушительный голос прокатился над всеми кораблями, укрытыми опалово поблескивающей защитой пресвятейшего, хранившей нас все путешествие.
А берег все приближался. Он выглядел совершенно пустынным, но вдруг, будто ниоткуда, высыпало множество людей, и все они рухнули на колени – не оставалось сомнений, они знают эти корабли и поклоняются тем, кто на них приплыл.
Так вот ты какой, мой новый дом.
Я жадно рассматривала смуглых аборигенов, белый песок, то исчезающий под изумрудной водной, то вновь обнажаемый белой пеной, приветливо покачивающиеся пальмы, и сердце сжималось от неизвестности.
– Все будет хорошо. Ты их полюбишь, – прошептал Ладислав и поцеловал меня в висок.
ЭПИЛОГ
Прошло, наверное, около двух лет с тех пор, как мы высадились на гостеприимном берегу. Точнее сказать сложно, поскольку здесь нет смены сезонов, но уже двадцать четыре раза мы встречали рождение новой луны.
В одну из таких ночей появился и наш малыш.
– Добрый знак, – склонившись над нами, прошептал Ладислав. – Так же как луна в ночи, он  станет для людей путеводным светом, – и поцеловал сначала темноволосую головку сына, а затем и меня.
Через несколько дней пресвятейший осенил малыша благословлением Светлейшего в недавно отстроенном храме.
Как и все проводимые им обряды, церемонию сопровождали яркий свет и ощущение теплого покоя. Малыш даже ни разу не заплакал и с любопытством осматривал светлые, украшенные жемчугом стены. Почти с таким же любопытством и благоговейным трепетом заглядывали самые смелые и любопытные из местных жителей.
Сами не обладая магией, они приняли Ладислава, да и всех, кто приплыл на кораблях, давно обещанными посланниками Морского Владыки. Готовы были поклоняться, как вышедшему на сушу Богу, и нам с трудом удалось убедить их, что это заблуждение.
Кажется, местные жители так до конца и не поверили. Они повели нас вглубь острова, где низкие домики, больше похожие на сложенные из веток шалаши, окружили шумный и искрящийся водопад. Предложили самую лучшую хижину, но Ладислав отказался, и мы продолжали жить на корабле, пока все вместе не построили храм и дом. Обеспечили жильем и остальных бежавших от произвола принца. Предлагали аборигенам, но они предпочли свои шалаши и наотрез отказались от более крепких убежищ.
Жизнь постепенно входила в свою колею. Семья за семьей, Ладислав освободил от неволи всех, кто остался ему верен. Функции в небольшом селении распределились как-то сами собой: Грета открыла пекарню и небольшой магазинчик и кормила всех вкуснейшей выпечкой. Рыбаки добывали рыбу, ныряльщики – кораллы и жемчуг. Крестьяне взялись обрабатывать землю, чем весьма заинтересовались аборигены и приняли в этом деятельное участие.
Авторитет Ладислава даже на новой земле не подвергся ни малейшему сомнению, и со всеми вопросами, как бывшие подданные, так и местные, бежали к нему, а если был занят, то к пресвятейшему. А занят Ладислав был часто – наравне со всеми принимал участие в возведении храма и усовершенствованию деревни.
Я тоже не сидела без дела. За время пока длилось плаванье мои силы окрепли, да и занятия с пресвятейшим не прошли даром, и я вполне уверенно управляла своей магией. Даже иногда помогала капитану, когда не требовалось специальных знаний. И на новом месте нашла себе занятие – вместе с пресвятейшим обеспечивали на время строительства хорошую погоду, помогала Грете с пекарней, чтобы никто не страдал от голода, а когда срочные работы закончились, начала учить детишек всему, что знаю. Иногда приходили и взрослые, но, не обладая детской непосредственностью, очень стеснялись.
Услышав, что на поселок нападают хищники и уносят детей, Ладислав собрал нас с пресвятейшим, и втроем мы установили защитный купол, через который без труда проходили люди, но не могли проникнуть животные. Вот тогда степень обожания Ладислава достигла апогея.
Ему приносили шкуры зверей, драгоценные камни, даже приводили дочерей, чтобы они стали вторыми и третьими женами. Я вежливо улыбалась, но радости испытывала мало, а Ладислав благодарил и отсылал камни в храм, а девушек, к моему немалому облегчению, обратно в отчий дом.
 
Старейшины печалились, что посланник Владыки лишает их своей милости, спрашивали чем могут угодить и не верили, что ничего не нужно.
А когда узнали, что белая спутница посланника ждет младенца, их радости не было предела. Все решили, что на них ниспослано особое благословение. Только пресвятейший расстроился и настаивал на немедленном свадебном обряде, а мы с Ладиславом не видели причин отказываться.
Праздник, который устроил Ладислав и пресвятейший, аборигены, наверное, запомнят на всю жизнь – языки костров доставали до самого неба. Приводя в священный трепет, трещали и взрывались фейерверки, застилая всполохами скромный свет звезд. Женщины нарядили меня в местную одежду, сотканную из стеблей водяных лилий и осыпали лепестками цветов. Вся деревня гуляла до самого утра.
Конечно, меня беспокоило не разыщет ли нас принц или его отец, не заявится ли на огромных кораблях в наш личный рай и не разрушит ли его.
– Не переживай, – сказал тогда Ладислав, поймав мой обеспокоенный взгляд. – Никто не знает об этом острове. Отец не нанес его ни на одну карту, кроме своей личной. Он хотел приехать сюда в старости и коротать остаток жизни греясь на солнышке, но все пошло не так.
Предаваясь воспоминаниям о прошедших двух годах, я придерживала уже довольно большой живот и прогуливалась в щекочущей пене прибоя, наблюдала, как малышня, а вместе с ними и маленький Эрнор, играют на мелководье, и посматривала на горизонт, дожидаясь, когда же там появятся белые паруса торговых кораблей. Ладислав довольно давно ушел в плаванье и вот-вот должен был вернуться, а у меня была для него прекрасная новость – малыш стал пинаться, а пресвятейший сказал, что это девочка.
Конец