Место, где земля закругляется 2 (СИ)

Старший почтарь опустил глаза, чтобы не видеть тощий волосатый зад его высочества.
— Прекрасно! — его высочество взмахнул свитком. — Это донесение полковника от Дальних Шахт.
— Что там? — пропыхтел его кузен, плюхнувшись на задницу. Широкий ошейник мешал ему, и принц оттянул его пальцем.
— Отличные новости. Набор мусорщиков идёт успешней, чем мы ожидали. Все хотят быть солдатами нашей непобедимой армии!
Пухлый кузен хлопнул ладонями по ковру. Розовое пузцо всколыхнулось.
— Да! Ты слышишь, моя лапочка?
Девушка кивнула. Сверкнули узкие чёрные глаза из-под густой гривы волос, острые ушки качнулись.
— Теперь мы сможем показать этим ублюдочным графам и князькам, кто здесь настоящий хозяин. Они посмели поднять руку на нашего посла. Они претендуют на господство в море. Они называют себя потомками великого предка майити. Ложь! Наглая ложь! Все знают, что мы — единственные прямые потомки нашего предка.
Пухлый кузен поднялся на ноги, расправил рыжие бакенбарды, гордо пригладил покрытые светлым пушком уши. Топнул ногой по ковру:
— Только мы имеем право разрабатывать серебряные рудники и залежи ценного камня. Так завещал наш предок, и никто не смеет оспаривать его слово! Никто, даже покойные графы Холодных Земель со своими фальшивыми наследницами. Мы знаем, в ком на самом деле течёт кровь великих графов!
— Дружище, ты не на площади, — прервал его тощий кузен. Он неторопливо сворачивал свиток пергамента, всё туже и туже. — Ближе к делу.
— Да. Ближе к телу, — пухлый принц взял девушку за руку и встал на одно колено: — Дорогая, вы окажете мне честь, и станете моей женой?
Почтмейстер, всё это время молча глазевший на эту сцену, увидел, как тощий принц повторил движение пухлого кузена. Оба принца стояли на коленях перед девицей в церемониальном обряде сватовства.
— Окажет ли мне честь истинная дочь великих графов, и отдаст мне свою руку, свою честь и имя, дабы соединить наши тела, наши земли и наши судьбы? — голоса принцев звучали в унисон.
Черноволосая девушка склонила голову. Обе её ладони лежали в руках принцев. Помедлив в полной тишине (только пухлый кузен со свистом дышал сквозь ошейник), девушка подняла голову и сказала:
— Да. Я согласна. Да восторжествует истинная кровь. Смерть ублюдкам.
— Смерть ублюдкам, — хором повторили за ней оба принца.
Почтмейстер попятился к двери. Кажется, он здесь лишний.
— А ну стой.
Светлый принц Фррант'шенди Т’Фарр отпустил руку невесты, живо поднялся на ноги и шагнул к письмоносцу. Жилистые руки принца всё туже и туже скручивали пергамент экстренной почты.
Принц глухо сказал, глядя в упор на своего чиновника:
— Ты увидел лишнее.
Метнулась жилистая рука, и в глаз почтмейстера воткнулось что-то острое. Затылок чиновника ударился о дверь, и тут же второй глаз пронзила жуткая боль.
Сквозь собственный истошный крик почтмейстер разобрал слова принца:
— Ты слышал лишнее.
Жёсткие пальцы клещами ухватились за язык бедолаги почтмейстера.
Последнее, что он услышал, захлёбываясь собственной кровью, были слова его высочества:
— Ты никому не расскажешь.
***
Серебряный кругляш жёг кожу даже через набедренную повязку. Бывший охранник вытер лицо линялой тряпкой. Тряпка тут же промокла от пота. В башмаках можно было варить яйца — ноги там уже сварились.
Багровое солнце, не заслонённое ничем, кроме далёкой гряды гор впереди, жгло сухую землю медленно, но верно.
Один цикл, один малый цикл — и будет привал. Проклятье, неужели он так изнежился в охране, что ноги теперь годятся только чтобы топтать периметр, а руки — поднять плеть?
Пот ел глаза, но даже сквозь туман усталости охранник видел, как топчут каменистую землю босые ноги бывших шахтёров — мерно, без устали. Раз-два, раз-два, и так без конца.
Офицеры гарцевали вдоль марширующей колонны на верховых ящерах. Пожилой лысый офицер то и дело прихлёбывал из фляги.
Нога в раскалённом башмаке подвернулась — кажется, на ровном месте. Бывший охранник растянулся в пыли. Нет, он встанет. Осталось совсем немного. Только отдохнёт чуточку — и встанет. Глотнуть бы воды… Но вода кончилась. Фляга пересохла, как глотка пьянчуги поутру.
 
В губы ткнулось горлышко фляжки, во фляжке булькнуло. Вода!
Он глотал, пока фляжку не вырвали изо рта. На него смотрело тёмное лицо мусорщика — того, со срезанной татуировкой дракона на груди.
— Вставай, человек.
Твёрдая, будто железная, рука помогла подняться.
— Иди. Держись за меня.
— Зачем помогаешь? — прохрипел охранник. Вода помогла, ноги двигались, плечо мусорщика казалось каменным и надёжным, как стена. — Я же тебя бил…
— Я хочу, чтобы ты жил, человек. Хочу, чтобы ты увидел, как над нашей землёй расправит крылья великий предок.
— Кто? — охранник поднял голову. Над краем земли, там, где вздымался медный полукруг солнца, кружились чёрные точки — это водили хоровод падальщики. — Зачем?
— Чёрный дракон. Он вернётся. Тогда ты узнаешь.
  
Глава 35
 
Мир без психопатов? Он был бы ненормален.
Станислав Ежи Лец
Маринка поправила волосы, решительно вздохнула и влетела в палату. Надо было что-то делать. Остановить это безумие. Но геройский её поступок остался без внимания.
Муж одевался. Тело Игоря, исхудавшее за время пребывания в коме на больничной койке, но такое знакомое, казалось чужим.
Нисколько не смущаясь своей наготы, муж стоял посреди палаты. Когда Маринка вошла, он как раз разглядывал стильный костюмчик юриста. Неторопливо обвёл глазами сухопарого законника и перевёл взгляд на более крупного Валерку. Ткнул пальцем в пиджак.
— Снимай.
Валерка заморгал. Впервые в жизни Марина видела его таким растерянным. Да она и сама удивилась — никогда Игорь, обычно такой смирный в семейной жизни, не вёл себя так уверенно. Как подменили человека.
Валерка принялся медленно расстёгивать пиджак.
Воскресший друг ухватил снятый пиджак и захотел рубашку. За рубашкой последовали брюки.
Брюки Валерка отдавать не захотел. Последовала короткая борьба, закончившаяся полной победой бывшего коматозника. Игорь просто коротко ткнул закадычного дружка в глаз костяшкой пальца. И пока Валерка стоял, согнувшись, толкнул дружка на освободившуюся койку, и деловито стянул с него брюки.
Валерка вскинулся было, но доктор многозначительно покашлял и выразительно подвигал бровями. После чего переодевание пошло без задержек.
Марина смотрела, разинув рот, как багровый Валерка сидит на больничной койке без штанов, а оживший муж спокойно натягивает на себя его одежду.
— Альберт Александрович! — воззвала она к юристу.
Юрист с усилием оторвался от созерцания ожившего клиента. Перевёл взгляд на его жену, и Маринка с холодком в груди поняла, что только что потеряла союзника. Альберт Александрович всегда умел держать нос по ветру. Наверное, ветер переменился.
Муж повертел в руках модные ботинки змеиной кожи, на мгновение наморщил лоб, как отличник на контрольной. Потом натянул обувку, притопнул ногами и удовлетворённо кивнул.
Маринка сунула кулачок в рот, заглушив рвущийся наружу стон. Всё, построенное с таким трудом в последние месяцы, рушилось на глазах. Оставалось только одно средство…
***
— Зачем ты сожрал капитана? — стражник пытался разрезать сеть, но верёвки поддавались с трудом. Сеть была сплетена на совесть. — Отвечай, скотина!
— Подожди, — Игорь убрал кинжал в ножны, поднял руки с пустыми ладонями. Конечно, для Края всё равно, с мечом к нему подходят или нет, но всё же. — Край. Мне нужна твоя помощь. Отпусти Марта и поговорим.
— Я ничего тебе не должен, человек, — молодой мусорщик и раньше не был приветливым парнем. Теперь он был словно вырезан из камня.
Март засипел. На шее майити появилась тонкая красная полоска — там, где был прижат клинок.