Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг
Напротив, междисциплинарные проекты представляются как открытие дверей или окон, строительство мостов и разрушение перегородок. Президент Йельского университета Джеймс Энджелл описывал один из таких проектов (то ли высокопарно, то ли с оттенком иронии) как снос «Великой Китайской стены» [839].
В свою очередь, критики специализации тоже использовали язык метафор. В начале XIX века Уильям Уэвелл уже упоминал об опасности того, что «содружество наук» распадется «как разваливающаяся на части великая империя». О специализации говорили как о «балканизации» или «дисциплинарном шовинизме». Норберт Элиас отмечал, что «отрасли научного знания в том виде, каковы они сейчас, имеют некоторые характеристики независимых государств». По словам Герберта Саймона, «в академическом мире дисциплины играют ту же роль, что и национальные государства в системе международных отношений» [840].
Цели критиков специализации были разными – от скромных до весьма амбициозных. Некоторые, подобно Отто Нейрату, были мечтателями (мечтой было единство науки или еще шире – всего знания вообще). Другие были прагматиками. Ортега-и-Гассет не отрицал специализацию полностью, но выступал за баланс между специальным знанием и «культурой», которая «неизбежно является универсальной» (no puede ser sino general) [841]. Ученый-полимат Дональд Кэмпбелл предложил так называемую модель рыбьей чешуи для описания перекрывающихся зон различных дисциплин, подразумевая, что ученым нужно обращать особое внимание на то, что происходит в смежных областях [842].
Методы сторонников междисциплинарности тоже разнились. Одни выступали за создание новых институтов, другие предпочитали неформальные договоренности. Возможно, будет полезно выделить шесть периодов, частично перекрывавшихся, когда старые формы кооперации сосуществовали с новыми.
Первый этап, начавшийся в середине XIX века, был временем неформальных или полуофициальных групп, собиравшихся в салонах, клубах и кафе. За ним последовали остальные этапы: международного движения за единую науку; основания междисциплинарных исследовательских центров (особенно в области социальных наук) в США и, параллельно, возрождения идеи общего образования; государственной поддержки исследований в области естественных наук, а также «региональных исследований», тоже в США; возникновения в Европе и других регионах новых университетов, нацеленных на междисциплинарное обучение; появления междисциплинарных журналов и распространения организаций, занимающихся перспективными исследованиями.
Иными словами, мы перешли от эпохи институционализированной специализации второй половины XIX века к эпохе институционализированной антиспециализации, начавшейся во второй половине ХХ века и продолжающейся по сей день.
Полуформальные объединения
Неформальные дискуссионные группы всегда были одним из способов содействия междисциплинарности. Дать четкое определение слову «неформальный» довольно сложно; возможно, будет удобнее рассуждать в терминах «полуформальных» групп, члены которых встречались вне кафедральных и зачастую университетских стен. Одни регулярно собирались в определенном месте и в определенное время, причем имели постоянное, порой выборное, членство в группе. Другие просто встречались в кафе, куда заглядывали, помимо основного ядра группы, и те, кто не был завсегдатаями. Участники таких встреч обсуждали общие темы и проблемы с точки зрения разных научных дисциплин, а кофе, вино и пиво оживляли дискуссию и способствовали свободе высказываний.
Такая форма интеллектуального общения находилась где-то между традиционной испанской тертулией (вечерним собранием скорее социального, нежели интеллектуального характера, где беседы сочетались с игрой в карты и музыкой) и академическим семинаром (мероприятием больше интеллектуальным, чем социальным, хотя дискуссия могла происходить в кафе или пабе) [843].
Клубы, общества и кружки: избранная хронология, 1855 – ок. 1950
1855 г. Saturday Club, Бостон.
1869 г. Edinburgh Evening Club, Эдинбург.
1872 г. Metaphysical Club, Кембридж, штат Массачусетс.
Ок. 1887 г. Кружок Лампрехта, Лейпциг.
1905 г. Кружок Eranos, Гейдельберг.
1908 г. Кружок Galileo, Будапешт.
Ок. 1915 г. Воскресный кружок, Будапешт.
Ок. 1922 г. Венский кружок.
1923 г. History of Ideas Club, Балтимор.
1928 г. Пражский кружок.
1932 г. Кружок Парето, Кембридж, штат Массачусетс.
1949 г. Ratio Club, Лондон.
Ок. 1949 г. Innominate Club, Чикаго.
Ок. 1954 г. Группа в Глазго.
Задолго до того, как появился термин «междисциплинарный», стремление к универсальному знанию и дискуссиям, не ограниченным рамками одной дисциплины, приводило к основанию обществ типа The Club (1764), созданного Сэмюэлем Джонсоном и Джошуа Рейнольдсом и собиравшегося в одной из лондонских таверн. Историк музыки Чарльз Бёрни вспоминал: «Джонсон хотел, чтобы в наш клуб входили лучшие представители каждой свободной и литературной профессии, благодаря чему мы бы не говорили глупостей, когда завязывался разговор по какому-то вопросу, а всегда могли, в случае сомнений и споров, обратиться к кому-то знающему, чья ученость просвещала бы всех остальных» [844].
В XIX веке клубы такого типа получили широкое распространение. Уильям Робертсон Смит, один из членов Edinburgh Evening Club, собиравшегося дважды в неделю с ноября по июль, описывал его как «разговорный клуб», включавший в себя «весь круг литераторов и ученых Эдинбурга и окрестностей с той целью, чтобы для любой возможной темы среди членов нашелся по меньшей мере один человек, хорошо в ней разбирающийся» [845]. Это предполагало наличие специализации и в то же время обеспечивало общественную реакцию на нее.
В Лейпцигском университете на рубеже XIX – XX веков существовал так называемый Лейпцигский кружок, участники которого собирались пятничными вечерами в кафе Hannes для беседы за чашкой кофе. В кружок входили Вильгельм Вундт, Вильгельм Оствальд, Карл Лампрехт и Фридрих Ратцель, каждый из которых был полиматом в своем роде. Вундт более всего известен как психолог (благодаря своему экспериментальному методу), но при этом он был еще и врачом, физиологом и философом, а также интересовался «психологией народов» (Vö lkerpsychologie) и синтезом гуманитарных и социальных наук [846]. Оствальд, профессор химии, также интересовался философией и опубликовал биографию Огюста Конта. Лампрехт, как и Вундт, занимался коллективной психологией и опирался на нее в своих исторических работах, эпатируя более консервативных коллег, но вдохновляя французских историков «ментальности» начала XX века [847]. Что касается Ратцеля, то его обычно причисляют к географам, но его интересы были гораздо шире. К географии его подтолкнул опыт журналиста, немало поездившего по миру. Будучи профессором этой дисциплины, он активно интересовался смежными науками, в частности этнологией и политологией [848].
В автобиографии Оствальд упоминает, что встречался с Вундтом «время от времени в узком кругу друзей, еженедельно собиравшихся после ужина на час-другой в театральном кафе в течение нескольких лет». Было бы очень интересно узнать, о чем говорили эти люди и как много Ратцель, например, узнал от Лампрехта об истории, а тот, в свою очередь, от Вундта о психологии. В книге Оствальда «Энергетические основы науки о культуре» (Energetische Grundlagen der Kulturwissenschaft, 1909) влияние идей Лампрехта хорошо заметно [849].