Шелковая лента

– Вроде бы, легко снимается, – она критично оглядела себя в зеркале. – Дерни за ленты, проверь.
Стефания убедилась, что платье раскрывалось от легкого прикосновения, словно бутон цветка, обнажая корсет, который практически ничего не скрывал.
– Хороший сюрприз я заготовила для лорда? – подмигнула Хлоя.
Сестра кивнула.
– Полночи вчера с завязкой мудрила, – похвасталась младшая из сестер. – Ну, пожелай мне удачи! – вздохнула она и пригладила волосы. – И непременно застань нас в постели.
Нужно бы зачесать волосы, заплети их в две косы, но распущенные соблазнительнее. Хлоя прикроет их узорным платком, никто не заметит.
Стефания поцеловала сестру в лоб и заверила:
– Сделаю все, как нужно. Лишь бы ты оказалась в безопасности!
Хлоя слабо, вымученно улыбнулась.
– Ты самая лучшая, сестренка! – шепнула она.
Может, Стефания и скромница, зато отличная сестра.
Они вместе вышли из особняка, укутанные в накидки. Плотные вуали скрывали лица от посторонних. Впереди шел слуга, разгоняя толпу – иначе передвигаться благородным дамам не полагалось. Молчали, не желая спугнуть везенье. Обе думали о своем.
Вечернюю службу сестры отсидели, как обычно. Родители остались дома, да и религия не требовала от них ежедневного очищения души. Юность склонна к греху, ее надлежит постоянно наставлять на путь истинный, а зрелость не нуждается в наставнике, она наделена мудростью бога. Молодые девицы больше других заслуживают пристального внимания церкви, особенно накануне таинства брака или светского обручения, поэтому лэрд Эверин настаивал на том, чтобы дочери посещали вечерние службы. Сам он с супругой присутствовал только на воскресной мессе.
«Скажи, будто я осталась поговорить со священником, – шепнула Хлоя. – Мол, страшусь будущего брака».
Стефания кивнула, и младшая сестра осталась в медленно пустеющем нефе. Она и вправду перебросилась парой слов с иереем, после незаметно выскользнула через боковой придел, словно простолюдинка, и поспешила к месту встречи. Путь предстоял неблизкий, пришлось бежать, подхватив юбки.
Накидка и вуаль полностью скрадывали внешность, девушка специально выбрала подобный наряд. Пусть он не по фигуре, зато никто не признает Хлою Эверин. Она уж точно так себя не изуродовала бы. Наконец Хлоя остановилась у ворот сада при Дворце правосудия. Дом Амати недалеко, если взобраться на скамью, можно разглядеть крышу. Теперь дело за малым – за лордом Дугласом.
Хлоя не стала унимать биения сердца: чем чаще она дышит, тем лучше.
Ворота сада на ночь не запирались. Возможно, потому, что в саду нечего красть. Да и кто осмелится под носом правосудия? Только и оно по ночам спит.
Смеркалось. Лиловые тени ложились на землю, выползая из дальних уголков сада, уже покинутых солнцем. Дневное светило дарило последние ласки большому шумному городу, не обошло стороной и Хлою, мазнув золотом по лицу. Она нервничала – не из-за лорда Дугласа, из-за слуг. Не прибрал ли мальчишка золотые, не забыл ли предупредить? Но тут уж все в руках божьих. В конце концов, врач ее тоже устроит, если к тому моменту Амати успеет снять штаны. Заодно подтвердит, что не утерпел, соблазнился.
Хлоя быстрым шагом направилась вглубь сада, туда, где сгущались сумерки. Лабиринт сада вывел к беседке, увитой плющом – именно там она назначила свидание лорду. Он еще не появился, Хлоя успеет подготовиться: попрактиковаться в мимике и дыхании, отрепетировать свое падение на скамью. Наконец послышались шаги. Девушка встрепенулась и укрылась в тени.
Походка лорда Дугласа вызвала довольную улыбку. Праздновать молодые люди умели, юный Амати успел слегка захмелеть. Неприятно дышать винными парами, но в супружеской жизни наверняка не раз придется. Сейчас бы она сама его с удовольствием напоила, влила втрое больше, чтобы шатало и водило из стороны в сторону. Одно радовало, Дуглас унаследовал не только деньги и земли предков, но и красоту, положим, слишком смазливую для Хлои, однако пленявшую других дев. Высокий, статный, с чувственными губами и льняными локонами ангела, с него могли бы писать образы в церквях. Добавить васильковые глаза вместо зеленых – и вовсе бог.
 
– Есть кто живой? – не дойдя пары шагов, окликнул лорд. – Ты смотри, времени у меня мало.
– Надеюсь, его хватит на меня, милорд, – томно проворковала Хлоя. – Мне нужно совсем немного.
Она вышла из тени и подняла вуаль. Амати удивленно посмотрел на нее и, не веря, переспросил:
– Леди Хлоя?
– Увы, та самая несчастная, которая решилась искать у вас помощи, – для убедительности она пустила одинокую слезу. – Только вам я могу довериться.
Хлоя картинно вздохнула и сделала шаг вперед с расчетом, чтобы потом упасть на скамейку – вряд ли Дуглас поймает.
– Чем же я могу вам помочь? – растерянно пробормотал юный лорд.
Молодой человек немного протрезвел и, спохватившись, приветствовал будущую невесту поцелуем руки. Хлоя позаботилась о том, чтобы она дрожала, начала шумно часто дышать, будто задыхаясь. Она отпрянула и покачала головой.
– Нет, я поступила опрометчиво, написав вам. Вы ничего не должны знать!
– Клянусь, от меня никто ничего не узнает! – патетично заверил Дуглас.
Хлоя провела рукой по лбу и потянула за завязки накидки.
– Они душат меня, милорд. Право, я не знаю, с чего начать… – Она блестяще играла выбранную роль – столь естественное стеснение, срывающийся голос. – Девушке неприлично говорить такое мужчине, но судьба не оставляет выбора. Вы единственный, кому я доверяю.
Ресницы ее опустились, рот слегка приоткрылся. Выждав паузу и изобразив затуманенный страстью взор, Хлоя шепотом продолжила, разыгрывая невинную деву:
– Право, я не знаю, что это. Когда вы так близко, я не могу говорить, сразу так горячо. Но, право, вам это неинтересно.
– Почему же, мне интересно все, что связано с вами, леди Хлоя.
Самолюбие лорда расправило крылья. Он предвкушал объяснение в любви: иначе что привело будущую невесту в сад в такой час? Однако Хлоя неожиданно встрепенулась, замотала головой и заявила, что ей лучше уйти.
– Отчего же?
Лорд хотел слышать ее признание, не желал отпускать без ласкающих слух речей, хотел стать победителем, безраздельно владеть Хлоей без остатка, подчинив своей воле.
– Оттого, что я испытываю к вам недостойные чувства. Я вас…
Не договорив, Хлоя рухнула на скамью, эффектно раскинув руки. Накидка сползла, обнажив вздымающуюся от редкого, но глубокого дыхания грудь.
Пару минут лорд Дуглас стоял неподвижно и просто смотрел на будущую невесту, любуясь ей в лилово-багровых красках угасающего дня, потом опустился на одно колено и попробовал привести девушку чувства – бесполезно. Подумав немного, он решил отнести Хлою во дворец, где бы о ней позаботились. Бережно взяв ее на руки, лорд Дуглас заметил, что рот девушки приоткрыт, обнажив блестящие зубы и кончик языка. Они манили, нашептывали порочные мысли, молодой человек с трудом отвел взор.
Сомнения Хлои насчет слуги оказались напрасными: он с блеском выполнил оба возложенных на него поручения, перехватил конюшего и отправил его не к врачу, а к особняку Эверинов.
Лорд Дуглас уложил драгоценную ношу на постель. Он понимал, нужно уйти, но заверил себя: нехорошо оставлять Хлою одну, лучше дождаться возле нее врача. Ему показалось, будто платье мешает девушке дышать, и лорд решил слегка ослабить шнуровку. «В этом нет ничего предосудительного, – успокаивал совесть Дуглас, – так она быстрее придет в себя». Атласные ленты скользнули между пальцами, лорд не успел удержать их, и корсаж разошелся, словно створки устрицы, открыл взгляду жемчужину – темно-синий корсет, едва прикрывавший соски. Острые, цвета полевых маков, они манили накрыть их губами и, прикусив, потянуть до грани боли.
 
Лорд шумно выдохнул. Зрелище оказалось слишком волнительным, а мысли – греховными. Плоть стремительно восставала при виде великолепных полукружий. Отсюда, сверху, он мог вполне оценить груди будущей невесты, представить, как мягки они на ощупь – сущие персики. Не удержавшись, юный Амати обошел кровать, любуясь идеальными формами, подчеркнутыми корсетом. Хлоя не приходила в себя, и, ощущая нараставшее желание, он расстегнул два верхних крючка. Груди спелыми плодами выпали из теснившего их корсета. Лорд не мог отвести взгляда от карминовых полукружий и, прикусив губу, засунул руку за пояс штанов. Пальцы нащупали напряженную плоть. Сообразив, что делает, Дуглас торопливо отпрянул от кровати и вытер ладонь о балдахин.