Вернуть Эми (СИ)

— Но как это возможно? Как здесь… Кто эти люди? Дети… Собака… Они хотя бы понимают, что происходит?
— Ну… Не уверена. Большинство из них жили здесь либо еще до начала катастрофы, либо поселились прямо сразу после нее. Губернатор успел распорядиться, чтоб огородились от внешнего мира, вот они и не испытали ничего из того… Что пережили мы.
— Губернатор?
— Да, наш лидер. Сейчас познакомишься. Он всегда новичков встречает.
Я затихла, заранее напрягаясь перед встречей.
Мало ли. Вдруг не смогу понравиться лидеру, и меня выкинут за ворота, признав ненужной обузой. Или предложат мне что-то такое… Неприемлемое…
Я не собиралась заранее паниковать.
Мирная картинка спокойно идущих по своим делам людей внушала доверие.
Очень, просто очень хотелось после пережитых ужасов верить в то, что не все потеряно, что есть еще места, где люди могут спокойно ходить по улицам, вести нормальный, размеренный образ жизни, и не думать о том, что им есть завтра и где прятаться ночью.
А еще я внезапно почувствовала себя очень грязной. В ужасной поношенной одежде, с немытыми Бог знает сколько волосами и не чищенными зубами.
Раньше меня это не особо беспокоило, потому что мы все были такие. И мытье в холодной воде лесного озера считалось удачей.
Но сейчас мне встретились уже несколько женщин, в милых цветных платьях, с прическами…
Боже мой, неужели и я скоро так вот смогу?
Губернатор оказался высоким, очень видным мужчиной примерно тридцати пяти-сорока лет, с приятным голосом и хорошими манерами.
Он поговорил со мной в своем кабинете, спросил о прошлой жизни, о том, с кем я жила все это время. Я не стала ничего скрывать, потому что все равно Тай и Саша рассказали бы все.
Поэтому только повторила историю о том, что поверила им, когда они рассказали про Вудберри, захотела быть полезной.
— Ну что же, я думаю, что ты не пожалеешь, что доверилась нам, Эми, — завершил разговор Губернатор, — мы рады каждым свободным рукам. А твой опыт выживания за стеной… Это очень ценно.
Потом он попрощался, сказав, что женщина, сидящая на месте секретарши, Рейчел, поможет мне освоиться.
Я вышла из кабинета со смешанными чувствами. С одной стороны, Губернатор произвел положительное впечатление. Очень спокойный, очень собранный и такой… располагающий к себе. Но в то же время…
Неважно. Может, это просто моя паранойя.
Рейчел провела меня к дому, в котором селили одиночек и тех, кто появился недавно в городе. Такой карантинный отсек. Хотя выходить оттуда было можно, никто не держал.
Предупредила про комендантский час, с десяти вечера. Всегда, кроме суббот. В субботу — шоу.
На мой вопрос о том, какое еще шоу планируется, она только улыбнулась загадочно.
В доме было несколько комнат на первом и втором этажах, общий душ, общая кухня.
Я прихватила полотенца, что дала мне Рэйчел, смену одежды от нее же, забрала на всякий случай все свои вещи с собой и ушла мыться.
Это хотелось сделать в первую очередь, даже прежде, чем разглядывать свое новое место жительства. Потому что Рэйчел, пока разговаривала со мной, так выразительно морщила точеный носик, что буквально плохо становилось от стыда.
Хотя, чего стыдиться? Судя по виду той же Рэйчел, она за стеной не была ни разу. Не видела, что там. И не ей меня судить. Вот Андреа бы на моем месте…
Но я не Андреа. Мне было стыдно.
Теплый душ после стольких дней грязи был сродни раю на земле.
Я мылась и мылась, терла кожу до красноты, и все равно казалось, что от меня пахнет мертвецами.
В итоге, растерев себя полотенцем и ощущая ни с чем не сравнимое блаженство от ощущения себя наконец-то чистой, я прошлепала по коридору в комнату, взяв в охапку свой немудреный скарб.
Я настолько расслабилась, что не поняла, в какой момент оказалась не одна в коридоре.
Грубая лапа жестко перехватила за талию, другая зажала рот, и мне оставалось только беспомощно трепыхаться в плену тяжелого, придавившего меня к двери тела.
Я не понимала, кто за моей спиной, кто подталкивает меня в комнату… Даже в лицо нападающего вцепиться не смогла, руки намертво держали рюкзак и кулек с одеждой.
 
— Тихо, цыпа, тихо…
Знакомый жуткий хрип, южный акцент…
Это вообще не успокаивало! Нисколько!
Мерл Диксон!
Что ему надо? Зачем пришел? Воплотить свою угрозу в жизнь?
Диксон, между тем, легко втолкнул меня в комнату, захлопнул дверь. Но отпускать не спешил, пережидая мое сопротивление.
— Так, если не будешь орать, отпущу… Тихо… Тихо, бля!
Его хрип стал совершенно жутким, низким, и я застыла, с бьющимся от ужаса сердцем.
— Ну вот… Вот и умница… — Он не отпускал меня, но немного ослабил захват, — а теперь я тебя отпущу, и ты, цыпа, мне расскажешь, куда дела моего братишку.
  
2. Эми
 
Я согласно замычала, не шевелясь и умирая от страха.
Стало понятно, что за талию меня перехватили той самой рукой, на которой сейчас протез. С огромным страшным ножом, настолько острым, что головы ходячим пробивает с одного раза.
Диксон постоял еще, подышал жарко в шею, а потом мягко убрал руку от губ.
И переместил ее на грудь, скот! И сжал!
А, учитывая, что вторую-то руку он не убрал, я даже дернуться не могла!
— Ничего так, хорошие сиськи… — прохрипел он. У сеструхи твоей, конечно, позачетней будут, но и твои нормалек… Где сеструху потеряла?
— Андреа умерла… — выдавила я.
— Да? — он хмыкнул, без особого удивления, — жаль, неплохая телка была. Так чего там с моим братишкой? Только не говори мне, что он тоже помер. Не поверю ни за что.
— Отпустите, пожалуйста, мне неловко…
Он все это время продолжал ко мне прижиматься всем телом, сжимал грудь и дышал в шею. И это выводило из равновесия.
Я отдавала себе отчет, что старший Диксон — это не его брат, который тоже особой деликатностью не отличался, но хотя бы силой не брал… Хотя… Тот наш первый раз был спорным…
Но Мерл, похоже, вообще никаких угрызений совести не испытает, если задумает насилие.
Мне все инстинкты кричали сейчас быть подальше от него.
Диксон опять помедлил, сжал с сожалением мою грудь в последний раз, и отпустил.
Уселся в кресло возле двери, явно на тот случай, если я решу сбежать, уложил руку с протезом на подлокотник.
— Ну давай, белоснежка, рассказывай все по-порядку. Начни с того момента, когда меня на крыше один ублюдок оставил. Кстати, чернявый, надеюсь, тоже жив?
— Нет, он погиб…
— Жаль, бл*. Очень, просто очень жаль. Ну так че там с братишкой?
— Он… С ним все в порядке. Было, когда я уходила от них.
— О как! А если все в порядке, почему говнюк меня не искал?
— Он искал! — мне стало обидно за Дерила, я прекрасно помнила, как он переживал пропажу Мерла. Даже несмотря на то, что я в тот момент сама потеряла Андреа, но его ярость и отчаяние запомнились.
— Плохо искал, значит! — Диксон кинул в рот сигарету, очень ловко зажег одной рукой спичку, прикурил, глянул на меня пронзительно, — а ты, я смотрю, на братуху запала?
— С чего вы взяли? — я смутилась.
Мерл вообще не производил впечатления проницательного человека, и то, как он сходу меня просчитал, вызывало оторопь.
— О, покраснела! — усмехнулся он, — ну точно. Надо же, молодец, сестренка, не потерял хватку. Зачетную телочку поймал. Только какого хера ты здесь, а он хер знает где? Где, кстати?
— Когда я уходила от них, они были на территории заброшенного гольф-клуба.
— Чего ушла?
— Просто… Тай и Саша пригласили… И я пошла.
— А чего Дерил не пошел?
— Он… Он на охоте как раз был… — я замялась. Совершенно не хотелось посвящать этого грубияна в мои отношения с его братом. И так слишком много узнал. — А Рик выгнал ребят…
— Кто такой Рик?
— Это муж Лори Граймс, он пришел тогда в лагерь. Вместо тебя.
— Ааааа… — Мерл оживился, — шериф! Живой? Ну хоть что-то, хоть что-то… Хоть кому-то смогу сказать спасибо. За руку. Большое спасибо.