Злоба (ЛП)
- О Нет, - услышала она шепот брата.
Кобыла посмотрела на вновь прибывших и потрусила за своим жеребенком. Сайвин встала и подошла к Рафу. Ее спутники последовали за ней, Эдана подняла капюшон своего плаща.
- Смотрите, - воскликнул Раф, - это Сайвен храбрая и ее трусливый брат. Крейн громко рассмеялся, слегка пошатываясь.
‘Уск, - пробормотал Дат, принюхиваясь.
Крейн поднес к губам глиняный кувшин и шумно отхлебнул, вытирая подбородок тыльной стороной ладони. - Вот именно, - сказал он. - Хочешь немного?’
Дат покачал головой.
- Видишь, я же говорил тебе, что это они, - сказал Раф, хлопнув Крейна по груди. Он низко поклонился, раскинув руки. ‘Я хотел поблагодарить тебя за подарок, Корбан. Самый лучший тренировочный меч, которым я когда-либо имел удовольствие пользоваться, - сказал Раф, высоко поднимая деревянный меч.
- Я рад, что тебе понравилось, - сказал Корбан. Сайвен нахмурилась. Бан никогда не говорил ей о тренировочном мече.
- Военные трофеи, - злорадствовал Раф.
‘Ты вор и должен вернуть его, если у тебя есть хоть капля чести, - пробормотал Дат.
- Честь? И это от сына рыбака, - сказал Раф. ‘Ну, даже этого больше нет, а? Просто сын пьяницы, не так ли? Твой отец оставил тебе такую отметину на щеке?’
Кулаки Дата сжались, затем Эдана опустила капюшон своего плаща.
Раф невольно сделал шаг назад. ‘Ч-что ты здесь делаешь? С. . .- он замолчал, указывая на Сайвен, Корбана и Дата.
‘Ты не должен так быстро оскорблять людей из-за привычек их отца, когда твои собственные синяки только что зажили, - сказала Эдана.
Пустая рука Рафа дернулась к щеке, остановившись на полпути. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Эдана продолжала:
‘И ты украл этот тренировочный меч у Корбана? Если это так, ты должен вернуть его. Немедленно.’
‘Я его не крал, - сказал он, выплевывая слова. ‘Я выиграл его в состязании. Если он хочет ее вернуть, он должен его заслужить.’
‘Что ты имеешь в виду?- Сказала Сайвен, ее гнев нарастал.
‘Я имею в виду, - сказал Раф, поворачивая голову и ухмыляясь ей, - что если твой храбрый брат хочет вернуть свою трость, ему придется выполнить задание.’
- Какое задание?- спросила она.
Раф на мгновение постучал себя по подбородку, а затем его лицо расплылось в улыбке.
‘Он должен пробраться в дом целительницы и принести мне трофей в качестве доказательства.’
- О, это просто смешно, - сказала Эдана. Дат глубоко вздохнул.
‘Я сделаю это, - выпалил Корбан.
- Нет, - хором ответили Сайвен и Дат.
- Ты же знаешь, что она может сделать с людьми, Бан. Она может наложить на тебя заклятие, или забрать твою душу, или еще что-нибудь, - сказал Дат.
Сайвин заметила, как взгляд ее брата мимолетно переместился на Эдану, затем его плечи поднялись, и он глубоко вздохнул.
‘Я сделаю это, чтобы вернуть свой тренировочный меч и доказать, что я не трус.’
- Хорошо, - Раф воскликнул, смеясь. - Тогда пойдем. Мы подождем поблизости, пока ты отважишься войти в логово ведьмы.’
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ВЕРАДИС
Верадис галопом проскакал через ворота Джеролина по следу принца Натаира.
После ссоры с отцом принц вылетел из башни и направился прямо к конюшням, Верадис последовал за ним. Он взял у конюха полностью запряженную лошадь и ускакал из крепости. Верадис потребовалось немного больше времени, чтобы организовать лошадь, но он догнал его на дороге, которая огибала озеро, и обе лошади тяжело дышали. Они перешли на галоп.
- Мой отец . . .- Он говорит о правде и чести, о защите Элиона от тьмы Азрота, - сказал Натаир через некоторое время, - и все же он не видит своего бесчестья. Не может или не хочет. Он так поглощен этим союзом. И он ластится к ногам этого червяка, как новорожденный щенок.’
- Червя?- Сказал Верадис.
- Советчик Мейкал, прорычал Натаир. - Честь имею. Отец всегда так высоко отзывался о нем, что он должен быть основой всех действий и решений. И все же, когда дело доходит до этого, моя честь, моя клятва, кажется, ничего не значат. Я знаю, что в прошлом вин Талуны были врагами Тенебраля, но я дал слово.’
‘Я с тобой согласен, - сказал Верадис. ‘Хотя я также могу понять, почему Король сомневается в Вин Талуне. Я жил на побережье, Натаир, и мы чувствуем укусы корсаров чаще, чем ты. Трудно себе представить, что они просто остановятся.’
Натаир кивнул и глубоко вздохнул.
- Мы стоим на пороге новой эры, Верадис, где многое будет сметено и многое изменится, как охотно говорит мне мой отец. И все же, когда дело доходит до этого, он не совсем готов принять эту перемену. Все, о чем он может думать-это совет и создание Лиги. Он мечтал и воображал ее такой, какой она должна быть, так долго, что он не видит истины о том, как она есть на самом деле. А эти, - фыркнул Натайр, указывая на развевающиеся вокруг крепости знамена, - они здесь только для того, чтобы служить самим себе. Они не могут видеть дальше своих собственных границ. Как может мой отец вообразить, что они объединятся с ним? Лучше править ими, чем ссориться с ними. Если нужда так велика, как считает мой отец, то мы не можем рисковать этими непостоянными королями. Они меняют свое мнение вместе с ветром. Что же тогда?- Он снова посмотрел на Верадиса.
‘Не знаю, - ответил Верадис. ‘Я провел больше времени со своим мечом и копьем, чем в зале Совета моего отца. Кажется, в том, что ты говоришь, много мудрости. Но мы должны доверять нашему королю, не так ли? А что еще нам остается?’
Натаир пристально посмотрел на Верадиса и медленно кивнул.
‘Что ты думаешь об этом Боге-Войне?- Спросил Верадис. Он с трудом верил в разговоры совета. Ему нравились старые сказки, и он знал, что в рассказах о гигантских войнах есть доля правды, а на земле видны следы бичевания Элиона, явные, как тыльная сторона его ладони. Но война между Азротом и Элионом – он даже не мог себе этого представить.
‘Я верю в богов, если ты это имеешь в виду. Что касается этой книги, которую принес нам Мейкал. Как бы он мне не нравился, возможно, это правда. Я многого не понимаю, но некоторые из них – гигантские камни пролили кровь, не так ли? Этого нельзя отрицать. А у Бренина была змеиная голова в мешке . . .’
‘Совершенно верно, - пробормотал Верадис, чувствуя, как его пробирает дрожь при воспоминании о том, как Мейкал читал эти слова из книги.
‘День середины зимы, - сказал он. - Когда день превратится в ночь. Это решит все в большинстве умов. Но теперь мой отец верит в это, без всякого сомнения. Натаир искоса взглянул на Верадиса. - Как и я, по своим собственным причинам.’
- Какие причины?- Спросила Верадис.
‘В другой раз.’
Они дошли до того места, где дорога раздваивалась, и увидели поток людей, спешащих из деревни на берегу озера в лес. Верадис наклонился и поманил к себе мальчика.
‘Куда это все собрались?’
‘Странное зрелище в лесу, - задыхаясь, ответил мальчик.
- Какое зрелище?’
- Существа, я не знаю. Мальчик пожал плечами, когда Верадис отпустил его. Верадис посмотрела на Натаира, который поднял бровь и, щелкнув языком, направил коня в лес. Они прошли мимо многих из толпы пешком, и вскоре они въехали на широкую открытую поляну и двинулись вперед.
Там земля была черной, кипящей от неистового движения.
Это были муравьи. Их тысячи, тысячи и тысячи. Самый большие из тех, что Верадис когда-либо видела, каждый размером с его мизинец. Они шли широкой колонной, шириной с человека, лежащего с вытянутыми над головой руками, извивающейся, кипящей черной массой, которая выходила с одной стороны поляны и исчезала в лесу с другой, в постоянном, безжалостном движении.
‘Я слышал рассказы о таких вещах в глубине древних лесов, - прошептал он Натаиру, - но никогда по-настоящему не верил им. Принц ничего не ответил, только присел, чтобы лучше видеть муравьев, с напряженным, почти восторженным выражением на лице.
