Гибель старых богов (СИ)

Палач появился достаточно быстро, потому что бежал бегом, подкалываемый сзади кончиком ножа.
— У тебя два часа. Он расскажет, на кого работал, сколько за это брал и где все его деньги. Если не расскажет, ты займешь его место. Что стал? Время пошло. Аттану, он на тебе. Как запоет, позовешь меня, я послушаю.
Командующий присел на окровавленное ложе и приобнял трясущего царя.
— А ты чего так испугался, светлый царь? Мы же не обезумели, чтобы бунт затевать. Просто воины из похода вернулись, и узнали, что, оказывается, батюшку твоего, великого царя, евнухи по приказу этого жирного мужеложца задушили. Ну и возмутились воины. А еще узнали, что Великий Евнух их на убой послал, в засаду. Вот ты скажи, мы правильно сделали, что отомстили за смерть твоего великого отца?
Нарам-Суэн отчаянно закивал головой, выражая полное согласие с этим в высшей мере похвальным поступком воинов.
— Так значит, они достойны награды?
Царь снова отчаянно закивал.
— А скажи, великий царь, ты же не хочешь, чтобы тебя тоже евнухи задушили?
Нарам-Суэн замотал башкой, всеми силами показывая, что он ни в коем случае этого не хочет.
— Ну значит, дворцовых евнухов на кол, как цареубийц, а их богатства в казну. Надо же воинов наградить.
Царь снова закивал. Говорить сегодня он еще не начинал, не в состоянии был.
— Слушай, а вот батюшку твоего свергли, потому что его охрана предала. Ты веришь такой охране?
Царь снова замотал башкой с такой скоростью, что она чуть не оторвалась.
— А у меня совершенно случайно подходящий человек есть, который тридцать пять лет за великих царей воевал. Шума, будешь великого царя от всяких опасностей охранять?
— Как прикажете, господин.
— Великий царь, это Шума. Он теперь будет начальником стражи дворца, и города заодно. Ты же не против?
Великий царь посмотрел в оловянные глаза матёрого душегуба, который теперь отвечал за его жизнь, и немного расслабился. Резкий запах, прошедший по царским покоям, заставил улыбнуться старого тысячника. Это была плохая идея, потому что часть зубов слева было выбито молодецким ударом мидийской палицы, и улыбка получилась жутковатой. Царь оценил открывшуюся картину по достоинству и начал заваливаться на бок, теряя сознание.
— Тьфу ты, пропасть. Да что ж за народ то гнилой. — сказал в сердцах Хумбан-Ундаш. — Одного в зад дерут, как последнюю шлюху, второй срется от страха. И правда, за кого мы головы кладем? Шума, чтобы волос с его головы не упал.
— Слушаюсь, господин.
В покои зашел сотник Аттану.
— Господин, палач быстрее управился. Эта жирная тварь на ассирийцев работала. Он про ловушку в Адамдуне ничего не знает, а вот еще много чего интересного рассказал. Вам бы самому послушать.
— Послушаю, Аттану, обязательно послушаю.
Через две недели. Сузы.
— Господин, к вам гости.
— Кто? — спросил Хумбан-Ундаш.
— Сказал, что посланник того, с кем вам посоветовали поговорить.
— Зови, — подобрался ташлишу. — Быстро они. Неужели все так быстро узнают? — подумал он.
В комнату вошел немолодой сухой мужчина с ястребиным носом и пронзительным взлядом черных глаз. Он снял капюшон, обнажив бритую до блеска голову, и представился:
— Я Нибиру-Унташ, Великий Мобедан-Мобед, Первосвященник Аншана и Персии, и посланник Заратуштры, пророка Ахурамазды. — Эну пришлось укоротить имя, так как странновато было для верховного жреца священного пламени называться именем языческого божка Лагамара. — Рассказывай, сатрап. — властно сказал он.
Хумбан-Ундаш даже не подумал обидеться. Аура власти, исходящая от третьего лица государства, ощущалась на физическом уровне. Плюс недюжинный ум, читаемый в его глазах, и манеры человека, привыкшего карать и миловать, не оставляли сомнения, кто в этой комнате главный.
— Великий, это честь для меня, — склонил голову ташлишу. — На престоле новый царь, знать присягнула ему. А куда им деваться, войско за меня стоит горой, а деньги великого царя уже отправлены семьям, или пропиты со шлюхами. Это уж, как водится, — командующий пожал плечами. — Я оставил десять тысяч, остальных распустил по домам с наградой от казны. Сикль серебра, сами понимаете, быстро закончился, пришлось добавить. Великий царь ввел запрет на вывоз золота и серебра, за храмами приглядываем. Евнухи гниют на колах у главных ворот, их богатства пошли в казну. Я даже представить не мог, сколько украли эти дети шакалов. И да, Великий Евнух работал на ассирийцев, готовил им тут торжественную встречу.
 
— Хорошо. Я приехал со своими людьми, которое будут нести священное слово Ахурамазды и его пророка. Начнем с армии. Твоя задача- обеспечить их безопасность. Жрецы старых богов начнут охоту за ними. Не допусти этого.
— Да, великий.
— Как быстро воинов сможешь собрать, если что?
— В ладоши хлопну, прибегут все, кто ходить может. Весь Элам гудит, от Мидянских гор до Нижнего моря (так в Месопотамии называли Персидский залив. Верхним морем называли Средиземное).
— Хорошо. Великий царь ушел в поход на Керман. Наша задача пока слово великого Бога нести и за ассирийцами приглядывать. За Мардук-аппла-иддином послали?
— Сразу же. Скоро жду.
— Ты это… — жрец пощелкал пальцами, подбирая слова. — Попроще все тут сделай вокруг. Мы роскошь презираем. Для воина лишнее это. В шелка и цветные тряпки женщинам пристало кутаться. Как и золотом увешиваться. Настоящий мужчина просто жить должен, иначе в бабу превратится.
В то же время. Нагита.
Великий некогда царь Вавилона смотрел на удаляющийся берег с борта небольшого тростникового кораблика. Любимый и преданный, как собака, слуга Ашша, сидел на сундуках и мешках с добром, которых, впрочем, было немного. Уходили до рассвета, как только прискакал гонец из Суз с известием, что его судьба решена, а покровители-евнухи корчатся на колах. Мардук-аппла-иддин был очень неглупым человеком, и для бегства у него было все подготовлено сразу, как только он прибыл в эту дыру. Верные люди, которым было обещано за помощь небольшое состояние в аншанских дариках, были оставлены в Сузах для контроля за ситуацией. И вот этот день настал. Царь безжалостно бросил оставшихся жен и детей, и уплывал в новую жизнь, которой осталось не так много. Теперь он был скромным купцом, ушедшим на покой, из маленького городка под Вавилоном, вырезанного ассирийцами до последнего человека. Опознать его было некому. В Аншане на новое имя был куплен дом, благо княжество принимало беженцев с деньгами охотно и в их жизнь не лезло. Бывший царь все это время понемногу размещал серебро в царской конторе, под три процента годовых, и на эти деньги собирался встретить безбедную старость. Не роскошную, но вполне достойную, учитывая альтернативу. На берегу ждал караван, нанятый до самого Аншана. Высадившись с кораблика, слуги перенесли вещи, и караван тронулся в путь.
— Ашша, — верный слуга подскакал на лошади и пошел рядом.
— Вернись и убей всех. Лодку сжечь.
Слуга кивнул. Говорить он не мог, потому что много лет назад великий царь предусмотрительно приказал отрезать ему язык. Ну а как еще обеспечить молчание неграмотного раба?
  
Глава 9, где случился небольшой религиозный диспут
 
Через две недели. Сузы
— Он исчез, о великий, — Хумбан-Ундаш стоял, понурив голову, перед посланцем пророка.
— Что значит исчез? Никто не может просто взять и исчезнуть. Это же не козленок, который без мамки погулять вышел, — изумился тот.
— В Нагите его нет, сыновья и жены рыдают. Думают, что утонул. На берегу нашли его одежду. Он любил плавать. Но я в это не верю.
— Почему? — заинтересовался жрец.
— Потому что исчез и его доверенный слуга. Они не могли утонуть оба.
— Да, сбежал, проклятый плут. Это многое усложняет, но не меняет главного. Синаххериб все равно туда придет и будет его искать, — задумчиво сказал Нибиру-Унташ. — Великий царь еще в походе, надо немедленно послать гонца. Из Кермана в Сузы войску идти два месяца, не меньше. Поэтому мы будем следить во все глаза за тем, что делает Синаххериб. Он пока плотно в Мидии увяз, год у нас еще точно есть, а потом все. Как раз наш царь Керман завоюет и назад вернется? А войску отдых нужен. Не хватает времени, сатрап. А халдея этого искать надо. Синаххериб весь свет из-за него перероет. Нехорошо получилось. Мы с тобой в Аншан поедем, надо с Великим Пророком поговорить, он сможет помочь. Да и закон у нас, плохие новости надо сразу сообщать, за это награда положена.