Собственность мажора (СИ)
— Квартиру уже дважды смотрели на этой неделе, — говорит он. — Если хотите брать, поторопитесь…
— Что с коммунальными? — спрашивает отец, приседая на корточки возле пульта управления подогревом полов.
— Средний ценник, — заверяет тот. — У системы подогрева есть инструкция…
— Докуда она проложена? — продолжает он пытаться включить обогрев самостоятельно.
— Гостиная и коридор, — суетится вокруг него риэлтор. — Там есть кнопка с кружочком…
Поднявшись, отец подходит к окну и проверяет батарею отопления, которая, на мой взгляд, шпарит на полную. Сделав неторопливый круг по кухне, он заглядывает в кладовку и говорит:
— В туалете за плиткой что-то капает, придётся разбирать.
Пряча улыбку, устраиваюсь поудобнее.
— Капает? — удивляется риэлтор.
— Да, — смотрит на него отец. — Справа, где-то над унитазом.
— У меня такой информации нет…
— Теперь есть.
— Эээ, я проверю… — зачем-то роется мужик в карманах.
— Я пять квартир посмотрел в этом районе. Капает только в этой.
Это правда. Мы с утра по городу крутимся, от квартир уже в глазах рябит.
— Мы… вам сделаем скидку на наши услуги, — заверяет риэлтор.
— Полпроцента от сделки, — соглашается отец. — И два процента от стоимости квартиры.
Закинув за голову руки, усмехаюсь.
— Я свяжусь с продавцом… — бормочет мужик. — И сразу вам отзвонюсь.
— Буду ждать.
Выйдя на улицу, садимся в машину. Уже стемнело.
— Домой? — спрашиваю, заводя мотор.
Откинув голову на спинку, он молча кивает.
Трогаюсь, концентрируясь на дороге.
— Нина, — говорит отец своей помощнице в трубку спустя минуту. — Мне люлька детская нужна. Ну и все что к ней там полагается.
Слушает ее ответ и улыбается впервые за эти дни:
— Все, что полагается, кроме ребёнка. Ребёнок у меня свой есть.
Снова слушает и снова улыбается:
— Женского пола. Нет, не ко мне домой. Квартира в городе. Адрес пришлю сообщением.
Кажется, мы с Оленёнком скоро снова станем соседями. Меня это полностью устраивает.
Тут я с отцом согласен. У Алёны с матерью не квартира, а спичечная коробка. Другое дело 120 квадратов. Конечно это не так эпично, как колбаса, но все же.
Осталось ему только подарок свой вручить.
Глава 20
— Сдачи не надо… — протягиваю таксисту заготовленную купюру и выхожу из машины, осторожно хлопнув дверью.
Это Мерседес, и совсем не из прошлого века. Я не думала, что такие водятся в городском такси.
Ледяной ветер вперемешку с мелкими снежинками кусает щеки. Натягиваю на них ворот шубы и топчусь на месте, скрипя снегом.
У порога трехэтажного клуба «Барабуля» толпится народ. Некоторые курят, некоторые фотографируются на санях Деда Мороза, припаркованных там же.
Это самый «приличный» клуб в городе. Я в нем ни разу не была, как и в любом другом клубе, но даже я знаю, что в «Барабуле» нет вечерней программы вроде салуна на Диком Западе, где все друг другу без разбора бьют морды и люстры. Все потому, что цены тут космические. В общем и целом это очень мажорское место.
«Я на месте», — пишу Аньке и прячу в миг задубевшие руки в карманы.
Вчера неожиданно объявилась моя исчезнувшая подруга, и пригласила… на празднование Дня Халявы в клуб. Мероприятие организовывает Кирилл Дубцов, я понятия не имею, что это должно означать. В любом случае, халява мне лишней совсем не будет. Я вообще не припомню, чтобы она хоть раз в жизни на меня снисходила…
— За ценные вещи ответственности не несем, — сообщает гардеробщица, забирая мою одежду.
— Понятно, — бормочу, осматривая фойе с колоннами и черно-белым полом.
Стоящий рядом парень в синей рубашке с не очень большим интересом меня разглядывает. На мне джинсы, белая футболка и ботинки. Ничего лучшего я не придумала, мой гардероб не рассчитан на такие мероприятия. Но я дополнила образ малиновой помадой, которая идет моим белым волосам…
— Привет… — выдыхает возникшая рядом Анька.
Обернувшись, смотрю на нее и констатирую:
— Классно выглядишь…
— Ты тоже, — смущенно улыбается она.
На ней то самое зеленое платье, которое нам оплатил Игорь Барков «Меценат». Сапоги на каблуке и рыжие кудряшки на голове. Но все это просто ничто в сравнении с тем, как горят ее щеки и как по лицу гуляет какая-то отрешенная глупая улыбка…
Боже ты мой…
Она влюблена по уши. Почему это вызывает такой странный укол в сердце? Я не завидую! Конечно нет. Это другое. Сама не знаю, какого черта в мою голову прямо сейчас лезет Барков-младший, хоть я и велела ему исчезнуть отовсюду навсегда!
— Не смотри так, — прячет Анька лицо в ладони. — Сама знаю…
— Ты б себя видела, — поясняю я, поправляя свои волосы.
Она такая миниатюрная и правильная, что рядом с ней чувствую себя настоящей дылдой, особенно в этих ботинках, потому что они добавляют мне еще пару-тройку сантиметров.
Анька смеется в свои ладони, а потом вдруг убирает их и смотрит на меня с каким-то странным выражением в глазах.
— Я знаю… — повторяет, осматриваясь и выдыхая. — Мне так страшно, Алён…
— В смысле? — шокируюсь я, присматриваясь к ее лицу.
— Потом расскажу… — трясет она головой. — Пошли…
Минуя толпы народа, пробираемся на второй этаж. Здесь просто космическое обилие красивых девушек и парней тоже, будто весь город сегодня решил отметить День Халявы.
Подруга приводит меня в зал с небольшим танцполом по центру и разбросанными вокруг него столами. Морщусь от густого запаха кальянов и громких битов диджейской музыки. К моему облегчению мы идем на второй этаж, где музыка ощущается не так, будто бы ты припал ухом к усилителю.
— Там еще не все пришли… Кирилл сказал, еще будут, — тянется ко мне Анька, пока пробираемся к своему столу. — Вроде нормальные ребята…
— Класс… — шепчу, когда останавливаемся перед большим столом, вокруг которого полукругом расположен мягкий диван.
На диване семь человек, включая Дубцова, и даже дураку понятно, что вместе с Анькой это четыре влюбленных парочки, причем совершенно мне незнакомых!
Просто отличный вечер.
Смотрю на подругу, а она смотрит на меня. Сделав умоляющие глаза, шепчет:
— Не уходи… ну пожалуйста.
Втянув воздух, поднимаю ладонь и машу ею:
— Всем привет.
В ответ на мое приветствие какой-то неформал с дредами выпускает в потолок клуб кальянного дыма, а висящая у него на шее тощая брюнетка с татуировкой в полбедра, насмешливо осматривает меня с ног до головы. Реакция остальных присутствующих не особо отличается, и только Дубцов считает нужным заметить с усмешкой:
— Ты еще на пару сантиметров подросла?
На нем черные джинсы и джинсовая рубашка, а на запястье часы, по виду прилетевшие из самой Швейцарии.
— Я не расту с семнадцати, — сообщаю ему.
«Слава Богу…», — добавляю мысленно.
— Садись, Белоснежка, — добавляет худощавый брюнет с идеальной блондинкой под боком. — Не съедим.
Смотрю на Аньку, но та уже прошмыгнула мимо и заняла место рядом с королем вечеринки, который услужливо предоставил ей свои колени…
Кошмар.
Что я здесь делаю?
Третья парочка — это очень гламурный парень в очках и не менее гламурная девица с коктейлем в руках и скучающей миной на лице.
Я не сомневаюсь в том, что все это сборище — отпрыски лучших домов города. Их одежда и эти скучающие гримасы, будто они уже, черт их дери, видели все!
За столом никто не обращает на меня внимания. Покосившись на подругу вижу, как они с Дубцовым изучают меню, используя свой коллективный разум. Обсуждают каждую страницу так, будто там представлены последние новости страны и Мира.
Чувствую себя не в своей тарелке, особенно когда и сама погружаюсь в изучение меню. Я не готова пожертвовать своей стипендией на пасту с грибами и… и…
— Что-нибудь выбрали? — раздается над моей головой.
— Я… — тереблю страницу. — Э-э-э…
— Мир, труд, май… — прерывает мои терзания знакомый голос.