Пестрота отражений (СИ)

— Не стоит беспокоиться. Позаботьтесь лучше о моём муже. Когда он очнётся?
Хотон-хон откинулась обратно на спинку кресла и пожевала губу.
— Может, завтра. Ладно, как скажете. Я сейчас позвоню подругам, проводим вас.
— Я вам искренне благодарна, — Камышинка сложила руки как для приветствия и нагнула голову, не в силах поклониться через живот.
Вслед за Хотон-хон Арай вышла в коридор.
— Не нравится мне это, — пробормотала Хотон-хон, рассылая кому-то сообщения. — Может, Чача, когда очнётся, на неё повлияет.
— Вы знаете историю с духовником, который их поженил? — задала Арай сильнее всего беспокоящий её вопрос.
— Да, Азамат что-то такое припомнил, вроде как знамение есть какое-то… Обещал поискать. Говорит, есть какая-то печальная история, которая похоже начинается.
Арай похолодела.
— Насколько печальная?
Хотон-хон пожала плечами, не отвлекаясь от телефона.
— Ну, сильного впечатления на него не произвела, очевидно. Так что, надо думать, не очень. Переживаешь за неё?
Арай стало немного стыдно, но врать она не хотела.
— Я просто… пригласила их, не подумав, а теперь как-то жутковато…
Хотон-хон наконец посмотрела на неё.
— Исар сегодня в столице, попроси его у тебя остаться на ночь. Только к Камышинке его не подпускай, она на мужиков как-то действует завораживающе. Даже Азамат это почувствовал.
Арай не стало спокойнее на душе.
— Почему она отказывается провериться? — прошептала Арай. — Думаете, боится, что её суть какая-то страшная вскроется?
— Слушай, ну… — Хотон-хон обвела взглядом коридор, раздумывая. — Мать Чачи и дети же с ней живут. Они как тебе показались? Я хочу сказать, с ними-то ничего не случилось, а они вроде просто люди.
— Да… — вынужденно согласилась Арай. — Мальчики застенчивые очень, но они ведь из маленькой деревни…
— Ну вот, — обнадёживающе поддакнула Хотон-хон. — И Алтонгирел их всех сюда вёз, он бы заметил, если бы Камышинка была опасна. Честно говоря, я думаю, что опасна она в большой степени для себя самой. Не знаю, что у неё за тараканы в голове, но меня беспокоит, как она будет рожать.
— Тараканы?! — ужаснулась Арай, представив ночное нашествие насекомых из комнаты Камышинки.
— Да не-ет! — рассмеялась Хотон-хон, направляясь к лестнице. — Это выражение такое из моего языка. Чушь, закидоны всякие.
Арай облегчённо выдохнула, но ей всё ещё было не по себе.
— А что это за, э-э, госпожа сидит у тебя в гостиной? — тихо поинтересовалась Хотон-хон.
— А, — Арай еле вспомнила о Шёлковой. — Это жена одного купца. Я её пригласила, чтобы она посмотрела на Исарову мебель и подругам рассказала.
— Я смотрю, Рубчий из твоего дома шоурум себе сделал, — прохладно заметила Хотон-хон. — Ты сильно-то ему не потакай. Вам долгую жизнь вместе жить. Если будешь постоянно прогибаться под него, скоро сломаешься, и тогда плохо будет обоим.
— Да ничего страшного. Он столько для меня делает… — начала Арай, но пристальный взгляд Хотон-хон заставил её замолчать и остановиться посередине лестницы.
— Деточка, ты, когда выучишься, будешь зарабатывать не меньше, чем он. А если считать подарки от больных и их семей, то и больше. И если к тому времени твоя с ним жизнь не будет гармоничной, ты очень быстро пошлёшь его на все четыре стороны. И это у тебя ещё в группе отношения плохие сейчас, но рано или поздно ты заведёшь друзей-мужчин. Поэтому тебе надо определиться: либо у тебя с ним взаимовыгодное соглашение, и тогда стоит обговорить точно, кто чего от кого ожидает, чтобы не было такого, что он рассчитывал на одно, а ты делаешь совсем другое, и наоборот. Либо вы вместе по обоюдной приязни, и тогда ты должна быть с ним достаточно искренней, чтобы он видел, что ты его ценишь выше всего, а не просто угождаешь ему из чувства долга.
— Но… — У Арай пересохло во рту. Ещё и Чикир этот со своей просьбой… — Я же не могу ему… так сказать. Что я его ценю… Так не делается. Он решит, что я странная.
— Ну решит, — пожала плечами Хотон-хон, как будто в этом не было ничего страшного. И припечатала так, что Арай аж задохнулась: — Ты и есть странная. Нормальная муданжская девушка не пошла бы учиться на целителя. Однако он на тебе женился, хотя его предупреждали. Ну допустим, ты окажешься несколько более странной, чем он думал. Но он довольно скоро распробует и поймёт, что это не так уж плохо. Азамат поначалу тоже всё переживал, как это такое я не хочу его ругать, не хочу ему изменять и жить от него отдельно. Однако ж к хорошему быстро привыкаешь.
 
Они продолжили спускаться в молчании. Арай пыталась как-то осознать эту новую мысль: быть странной… может быть хорошо? Разве Исару может это понравиться? Но Ахмад-хону же нравится, а они с Исаром друзья…
В раздумьях Арай вслед за Хотон-хон вошла в гостиную, где Шёлковая уже существенно поубавила блюд на столе. Хотон-хон сама налила себе чаю в чистую суповую пиалу и уселась на диван.
— Я подожду, пока дойдут мои подруги, чтобы проводить Камышинку, — сказала она Арай. — Ты не против?
— Конечно, располагайтесь, — опомнилась Арай. — Хотите пообедать?
Если в гостях тебе предлагают еду, нужно или категорически отказаться или с благодарностью согласиться. Если бы Хотон-хон отказалась, Арай бы пришлось быстро убрать еду, чтобы не смущать гостью. Если бы согласилась — заказать ещё порцию, потому что из трактира принесли только на двоих.
— Да я так, перекушу чего-нибудь с чаем. Ужин скоро, не хочу наедаться, — отмахнулась Хотон-хон, не предприняв ни малейшей попытки соблюсти этикет, и отложила себе на тарелку пару фруктов и несколько шариков сыра. — Ты сама-то садись, чего застыла? Ты мне не прислуга.
Арай пригнула голову, пряча улыбку, и села за стол. Да, пожалуй, сделав Исару такую рекламу, она могла рассчитывать на что-то в ответ.
* * *
Шёлковая откланялась сразу после Хотон-хон, которая дождалась Яну-хон, Задиру и ещё какую-то женщину постарше и забрала Камышинку со старушкой. Арай зависла над обеденным столом, размышляя, что делать с остатками еды: она сама почти ничего не съела, во-первых, потому что разговоры о Камышинке и её странностях отбили ей аппетит, а во-вторых, потому что Исар собирался повести её в трактир и мог обидеться, если она будет сытой.
К счастью, в этот момент с улицы вернулись мальчишки, так что обрадованная Арай разложила все остатки на две пиалы и поставила перед ними. Старший сразу впился зубами в запечённую сурчиную ножку. Арай предположила, что старушкина стряпня всё-таки проигрывала трактирной. Младший сначала смотрел в миску с неприязнью, но потом заметил, как резво его брат уминает незнакомое мясо и фрукты, и тоже принялся за еду. Арай вздохнула с облегчением и пошла переодеться и привести себя в порядок к приходу мужа.
— Ты очень красивая, — довольно сообщил ей Исар, едва она открыла дверь на стук. Арай немножко приосанилась — не столько самому комплименту, сколько уверенному тону, которым Исар его сказал. Как будто он шёл сюда в предвкушении в очередной раз удостовериться, что она красивая.
— Муж меня бережёт и украшает, — ответила она стандартной фразой и выскользнула за дверь, пока он не решил зачем-нибудь зайти. — Угадай, кого я сегодня встретила в парке.
Исар нахмурился в задумчивости.
— Надо думать, не кого-то из Дома целителей? — уточнил он. — А кого ещё мы с тобой оба знаем? С лесопилки никто не должен был приезжать…
Арай хихикнула и решила его не мучать. Он вряд ли даже помнил о существовании Шёлковой.
— Жену того купца, к которому ты меня первый раз водил.
— А-а, — сказал Исар, но брови не раздвинул, что подтвердило предположение Арай. — Он в столице?
— Видимо, да, — пожала плечами Арай. — Я пригласила её к себе и угостила обедом. Она всю мебель в гостиной отсняла.
— О, — оживился Исар. — Это очень хорошо. Я в гостиной всё самое элитное ставил специально на такой случай. Думаешь, она покажет мужу?