Клинок Гармонии (СИ)

— Войд, посиди здесь, — скомандовал я, не подумав, что она все равно не поймет.
Не дождавшись ответа, я перепрыгнул через забор, очутившись на территории дома. Хотелось бы постучать в дверь, но за этим все равно ничего не последует, потому придется искать пути проникновения внутрь. Обойдя дом вокруг, я не заметил никаких признаков жизни, к тому же все окна были закрыты, будто перед сильным ливнем, за исключением окна на втором этаже, которое как раз выходило в комнату Юмико. Под окном как раз находился козырек, потому залезть через него в помещение не составляло труда. Скользя по черепице, я дополз до окна, открыл его настежь, приложив немного усилий, после чего перебросил свою тушу через препятствие. В нос сразу же ударил аромат пыли, как тот, который был на нашей с Ральфом секретной базе в театре, притом слой был чуть ли не сантиметровый, несмотря на то, что она витала в воздухе и осыпалась со шкафа и полок, стоило мне шелохнуться. Меня охватил приступ неконтролируемого кашля, глотка надрывалась, стоило лишь вдохнуть то, что здесь накопилось за время без уборки. Оклемавшись от атаки пыли на легкие, я понял, что Юмико здесь точно не стоит искать, потому что даже она не такая грязнуля, которая могла бы так запустить свою любимую комнату, но уходить еще рано. Единственное, что я мог здесь сделать — залезть в ее компьютер в надежде узнать, какими были последствия нашей вылазки. К моему удивлению он включился, стоило только раз нажать на кнопку. Я протер пыльный экран и на нем показалось приветствие системы, а также требование пароля — вот облом. Она никогда не пускала меня за это устройство, так откуда ж мне знать пароль? Ее профиль носил название «Wings of Freedom», что на нее очень похоже, а еще забавляло то, что Юмико так не любит уделять внимание мелочам, что дата на ее компьютере спешит аж на несколько дней, не говоря о том, что в календаре стоит следующий год. Настенный же календарь остановился на дате нашего переезда в Торговый район — хоть где-то есть частичка правды. От безысходности я выдернул устройство из розетки и спешно покинул родину пыли, прикрыв за собой окно настолько, насколько смог, а затем с разбега перепрыгнул забор, оттолкнувшись от все того же козырька. Мое громкое приземление не заставило Войд даже пошелохнуться — она привычно пялилась в никуда. Меня вдруг осенило, как только я мельком взглянул на нее — мы ведь последние два дня совсем ничего не ели. Со мной все понятно, я просто запустил это дело, заметавшись в важных делах, но, что касается Войд, она могла уже давно не видеть еды. Строение тела гуманоида не предполагает пищеварительного процесса, не говоря уж о выделительном, но попробовать покормить ее стоит.
Нам навстречу шел мужчина, который выглядел как обычный работяга, накупивший мороженного, чтобы скрасить свой долгожданный выходной. Сблизившись с нами, он заговорил:
— Прошу прощения, сигаретки не будет?
— Простите, не курю, — огорчил я.
Он молча продолжил идти дальше, тут-то я вспомнил о Войд, не видевшей сладости уже невесть сколько времени.
— Постойте, — окликнул я прохожего.
— Чего? — спросил он, обернувшись.
— Мне нужен ваш рожок мороженного.
— С чего бы? — возмутился он. — Я купил его для себя. Если тебе так надо — иди в магазин.
— Нет, оно мне нужно прямо сейчас, я заплачу.
— Да? И сколько же? — поинтересовался он.
— Сигареты нынче дорогие, — подметил я. — Я оплачу вам целую пачку, если вы отдадите мороженное.
— Хм, — задумался он. — Забились, давай деньги.
Я протянул ему три кредита, не зная, сколько на самом деле стоит пачка его любимых сигарет. Мужчина взамен отдал обещанное мороженное в двойном экземпляре, заметно поднявшись в настроении.
— Спасибо, парень! Приятного вам с девушкой аппетита!
— И вам спасибо, до свидания.
В моих руках оказались два рожка обычного пломбира, который так обожают мужчины за тридцать — безвкусица. Открыв один такой, я протянул его Войд, она схватилась за мороженного обеими руками, не зная, что с ним делать.
 
— Цветок? — заметалась она.
— Нет, нет, мороженное, — поправил я.
Распаковав второй рожок, я принялся его есть, тем самым показывая Войд, что с ним нужно делать. Какое-то время она наблюдала за мной, пока сама не решилась и не переключила свое внимание на сладость. Стоило ей коснуться заветного пломбира языком, как Войд тут же расцвела, о чем говорила явная мимика на ее лице, показывающая искреннюю, едва видную радость. Впитав всю суть мороженного, она начала жадно его уплетать, откусывая огромные куски, не боясь отморозить мозг в процессе. Такое зрелище передает всю ту боль, которую испытывает ее бедный пищевод, но ей, судя по всему, вполне нормально.
Я уселся у забора дома Юмико, чтобы как следует насладиться едой и подумать, куда идти дальше. Исходя из недавних событий, не думаю, что идти домой к Хорнет было бы хорошей идеей, ведь после кровавой бани это место находится под тщательным контролем служб безопасности, а это мне совсем не нравится. Из других доступных вариантов имеется только удача, ведь больше мне некуда идти, разве что попробовать выцепить Эмбер, которая, наверное, прямо сейчас залипает в покер где-то на границе Промышленного района — далековато, но ничего не поделаешь. Зацепок совсем не имеется, тем более после того, как я побывал дома у Юмико, поняв, что даже если оставлю послание Амелии на могиле ее матери, она все равно нескоро там появится. Доев мороженное и собравшись с мыслями, я поднялся с земли, и мы снова двинулись в путь.
Как ни странно, метро все еще не работало, но причина все же нашлась. Когда мы уже почти дошли до пункта назначения, то заметили кольцевую линию, которая обрывалась в одном месте — там, где что-то повредило железнодорожные пути. Зрелище такое себе, ведь надземный путь метро был обрушен на землю, там даже вмятины на асфальте остались от упавших обломков. Все бы ничего, но на месте обрушения виднелся огромный камень, будто выросший из-под земли, чтобы спасти пассажиров в падающем поезде. А самое удивительное в этой картине именно то, что я ничего об этом не знаю. Кругом находилась куча прохожих, которых пришлось отвлечь от насущных дел ради информации.
— Прошу прощения, у вас не будет минутки? — обратился я к компании подростков чуть младше меня на вид.
— Да, конечно, что хотел? — проявил инициативу парень в красном худи.
— Вы знаете, что здесь произошло? — поинтересовался я, указав на обрушенные пути.
— Ну, да, все же знают, — усмехнулся парень.
— Я ничего об этом не знаю. Расскажете?
— Тут взрыв был, — вклинилась девушка из их компании, — какой-то террорист решил взорвать пути.
— А как тут этот камень тогда оказался? — оторопел я.
— Ну, так его же мужик какой-то из-под земли достал, гвардеец какой-то, — ответил парень.
— Вы уверены, что это был гвардеец?
— Да брось, — возмутилась девушка, — ты своим фанатением по гвардии людей в заблуждение вводишь. Он не был гвардейцем — из примет только черный плащ и рогатый шлем.
— Настоящий герой, — усмехнулся второй парень в их компании.
— В рогатом шлеме? А вы не знаете, где его можно найти? — завелся я.
— А зачем он тебе? Фанат, что ли? — поинтересовался парень в красном худи. — Тоже маску носишь, странный какой-то.
— Можно и так сказать. Но маску я ношу, потому что лицо изуродовано после пожара, — соврал я. — Ну так?
— Нет, прости, понятия не имеем, где он может быть. Его даже гвардия поймать не может уже сколько времени, не то что мы, — ответила девушка.
— Хорошо, спасибо, ребята, — поблагодарил я. — Всего доброго.
— До свидания, — сказал каждый из компании, удаляясь по своему маршруту.
Подумать только, Илия показался на людях в открытую и даже спас толпу, переполняющую поезд — как благородно. Я думал, что ему чужды судьбы простых людей, однако теперь уважаю его за такой поступок. А вот камень из-под земли звучит очень интересно, поскольку загадочный мужчина в рогатом шлеме ничего не говорил про свои способности, не считая «шиирацу». Даже если Илия является шепотом, тогда как он смог это провернуть? Неужели при грамотном использовании носителю такой силы подвластна даже земля? Сомневаюсь, ведь чтобы вырвать кусок камня из недр нужно огромное количество сил и воображения, с чем не справится никто. Слишком много у этого человека секретов, чтобы наверняка знать, остается только гадать или надеяться услышать от него лично всю истину.