Наследница огненных льдов (СИ)

В сумерках я кашеварила под неусыпным надзором Вистинга. Ночное дежурство, по его словам, прошло спокойно, больше никто в наш лагерь проникать не пытался.
После завтрака я вперёд остальных кинулась складывать вещи и набивать ими свой рюкзак. Вистинг долго наблюдал за моими суетливыми сборами, а потом отнял половину поклажи и вернул её обратно в нарту.
– Принцесса, я, конечно, понимаю, что два дня безделья тебя ужасно утомили, и теперь накопленная энергия так и рвётся наружу, но поумерь своё рвение. Ты столько не унесёшь.
– Унесу, – не отступала я, – вы сами сказали, за два дня я набралась сил.
– Не унесёшь и точка. Отдай мешок с рыбой.
– Не отдам.
– Принцесса, не упрямься. Помнишь, о чём мы договорились?
Я задумалась, украдкой глянула в сторону Тэйми, припомнила, что именно перед ней нам с Вистингом придётся изображать гармоничную и несварливую пару и отдала ему мешок уйка.
– Вот и славно. Послушная девочка.
Как же мне хотелось огрызнуться на это его "послушная девочка" и доказать, что я не дрессированная зверюшка и подчиняться ему не собираюсь, но осеклась. И вправду, чего это я, Вистинг всего лишь хочет облегчить мою ношу. Если я соглашусь, ничего страшного не произойдёт. Правда, не очень хочется чувствовать себя обязанной, но поздно. На Тюленьем острове я буду всецело зависеть от Вистинга и его желания изображать моего жениха, так что пора начать привыкать.
Только мы собрались трогаться в путь, как Вистинг требовательно спросил меня:
– Где твои очки?
– Так ведь сегодня облачно и солнца мало.
– Это не меняет сути дела. Так где твои очки?
– В рюкзаке.
– Вынимай и надевай их.
– Но…
– Хотя бы на лоб их подними, чтобы сразу надеть, когда заболят глаза.
Ладно, хорошо, сниму рюкзак, достану очки. Всё, сделаю, как он говорит.
Только я исполнила его наказ и закинула за спину рюкзак, как Вистинг спросил:
– Привязала варежки к рукавам?
– Нет, забыла.
– Значит, привязывай.
Пришлось немало попыхтеть, пытаясь совладать с завязками. И всё равно неудобно, когда одна рука в рукаве, а другой надо связать две тесёмки. Так и не преуспев в этом деле, я попросила Вистинга:
– А может, вы мне поможете.
– Не помогу, принцесса, – непреклонно заявил он, – тебе надо выработать привычку беречь свои нежные ручки самостоятельно. Так что завязывай сама.
Значит, всё-таки дрессура. Как же этот майор меня раздражает! Нет, надо держаться, надо быть выше этого. Не буду показывать Вистингу свою слабость. Поэтому придётся снова стянуть рюкзак, протиснуть плечи через широкую горловину, чтобы вынуть руки, привязать уже эти варежки к рукавам и, наконец, отправиться в путь.
Стоило нам пуститься в дорогу, как через час я почувствовала, что у меня открывается даже не второе, а третье дыхание. Я шла быстрее Эспина, даже Вистинга. Только Тэйми с её упряжкой опередить не получилось.
Как только собаки остановились, я поспешила догнать Тэйми, чтобы дождаться остальных. Во время краткого привала я оглянулась по сторонам и приуныла. Всё белым-бело, того и гляди, облака сольются с укрытой снегом землёй, и я уже не смогу понять, где заканчивается наст и начинается небо.
Так, а что это за чёрная птица реет вдалеке? А стайка светлых птиц почему от неё улетает? Да это же хищник готовится поживиться добычей!
– Тэйми, смотри, – указала я, – кто это там летает?
– Где?
– Да вон же.
– Никого там нет.
Пришлось поспорить, но Тэйми настаивала: ни белых, ни чёрных птиц она не видит. Когда к нам подошёл Вистинг, а потом и Эспин, оба в один голос сказали, что я пала жертвой обмана зрения.
– Наверное, тот ожог глаз даёт о себе знать, – с пониманием изрёк Эспин. – Рано ты сняла повязку.
– Да не может это быть обманом, – настаивала я. – Там точно кто-то летает. Как будто орёл охотится на табунок куропаток. А их там не меньше полусотни.
– Наверное, из-за ожога на сетчатке остались мелкие рубцы, а ты видишь их как мелкие тёмные пятна. А они ещё и движутся, пока ты вращаешь глазами. Знаешь, лучше одень на всякий случай очки.
 
– Ничего у меня не обожжено, – настаивала я. – Я чётко вижу, как эти птицы сейчас летят в нашу сторону.
Эспин только развёл руками, устав со мной спорить. Но не прошло и пяти минут, как Вистинг, внимательно вглядываясь в горизонт, пространно произнёс:
– Крог, расчехляйте ружьё. Сегодня у нас на ужин будет дичь.
Так оно и вышло. Куропатки летели прямо на нас, но не по своей воле – над ними парил большой чёрный ворон.
Четыре залпа, и дюжина подбитых дробью птиц пала на снег. Собаки в упряжке так и рвались поквитаться с ними, но Тэйми не дала. Она вообще без всякого энтузиазма смотрела на то, как Эспин и Вистинг с помощью Зоркого подбирают с земли птичьи трупики.
– Ты не любишь есть куропаток? – подумалось мне, – или их по вашим поверьям нельзя убивать?
– Можно убивать, чтобы есть. Но не так. Они же не утки, чтобы по ним стрелять
– А как тогда добыть куропатку?
– Надо найти местечко, где табунок спрятался в снег, и кинуть туда сеть. Куропатки испугаются, взлетят и запутаются в сетке. И тогда их всех колотушкой по голове.
Какой изуверский способ. Хотя, в чём-то Тэйми и права. Зачем испытывать удачу и пускать стрелы в летящих птиц, если их всех можно поймать в одну сеть без лишних усилий и упражнений на меткость?
Зоркий гордо вышагивал с добычей в пасти и послушно отдал её Вистингу, когда тот приблизился к нарточке, чтобы кинуть туда принесённых птиц. А вот Эспин… Ему пришлось сражаться с настырным вороном, что спикировал вниз и никак не хотел уступать людям убитую не им добычу. Сначала ворон вцепился когтями в мёртвую куропатку, а когда Эспин, размахивая ружьём, попытался согнать его, птица ухватилась за ствол и не желала его отпускать, при этом противно каркая.
– Да отцепись ты уже, – не выдержал Эспин и затряс стволом, а ворон распустил могучие крылья, будто собрался взлететь и утащить ружьё в небо.
– Не надо, – поспешила остановить Эспина Тэйми, – не обижай дядюшку ворона. Лучше поделись. Отдай ему одну куропатку, он ведь её заслужил. Если бы дядюшка ворон не завлёк сюда куропаток, ты бы ни одну из них не подстрелил. А он тебе помог. Поделись, и он не забудет тебе этого и когда-нибудь ещё раз поможет.
Эспин недоверчиво посмотрел на Тэйми, потом перевёл взгляд на упорного ворона, и опустил дуло ружья.
– Ладно, забирай уже свою долю.
Для верности он пнул ногой одну из куропаток, а та пропахала снег в сторону ворона. Всё, вымогатель отпустил ружьё, вцепился в подношение и начал его клевать.
Остальные куропатки были благополучно собраны и брошены в нарточку, а мы продолжили путь, чтобы к вечеру устроить привал и заняться ощипыванием дичи. Вернее, щипать пришлось нам с Тэйми. Правда, под её чутким руководством на сей раз у меня это вышло куда лучше, чем прежде, и желания срезать жирную шкурку вместе с перьями больше не возникало.
Пока мы готовили ужин, я успела огорчиться, что в суп приходится бросать последние клубеньки подмороженной сараны. Растительная пища ведь так важна для организма, а у нас осталось только две банки консервированных овощей, и то неизвестно, что там с их содержимым после недели странствий в морозы по безлюдному побережью острова. Зато галеты из разных злаков точно в порядке, ничего им не сделается.
За ужином я не уставала дивиться идиллии между Эспином и Тэйми. Теперь она охотно без подобострастия или обиды ела суп вместе с ним, а после он угощал её шоколадкой. А эти улыбки, что проскальзывали между ними, так и говорили – лёд тает. Правда, к чему это приведёт, неизвестно. Как неизвестно и то, чем мне грозит этот пристальный изучающий взгляд Вистинга по ту сторону костра. Это он так перед Тэйми изображает заинтересованность моей персоной, или он даже не думает ничего изображать?
Следующий день прошёл без особых приключений, разве что за нашим растянувшимся караваном неустанно летел ворон. Не иначе тот самый, что выпросил у Эспина куропатку.