Покорение вершин (СИ)
Вы должны распространять ложь или слухи, ибо это наш путь к величию!
Вы должны желать больших богатств, ибо так мы можем добиться наступления воли Рогатой!
Другие расы — лишь насмешка перед истинным величием детей Рогатой!
Вы должны поощрять других, которые следуют путём, завещанным нам Её волей!
Вы будете упорны и будете вознаграждены!
Хвастайся — пусть все знают о тебе!
Вы не должны отделить себя от темных желаний!
Вы должны мстить по любой необходимости!
Вы не должны брать только то, что дано — берите всё, что можно унести!
Вы не должны верить ни в каких других богов — ибо они ложны!
Он весьма удивился, да ещё кричал возмущенно, когда его пинками и ударами рукоятей согнали с занимаемого поста.
Усталые, покрытый коркой засохшего пота Сокуч и Одноглазый с десятком крыс метнулись в норы, а вскоре вниз пошёл и я.
Шёл, всё ещё ожидая худшего. Что там будет в лаборатории? Разделанные тела моих подопечных? Да вполне.
Но в лаборатории было тихо. Ничто не бурлило в котлах, нигде не светились чернотой излишки искажающего камня, не трещали искрами огни под котлами с непонятным варевом, а железо и части тел всевозможных монстров спокойно висели по углам.
Старого колдуна я нашёл в его стылой аскетичной норе, лежащим без сил на жёсткой плетеной циновке, и тусклый свет его глаз еле алел.
Было темно, но свет нам и не нужен был. Ситуация была вполне ясна.
Он первым начал разговор:
— Мне было обещано… Что твоя смерть… продлит мою жизнь…
А я, прислонившись спиной к земляной стене и положив меч рядом с собой, сидел и ждал сам не знаю чего.
Осторожно и практически стелясь, зашёл какой-то воин и занёс светильник, после чего быстро-быстро сбежал.
— Викник… Всё сделал не так?
— Случайность. И Сарвуух помог.
— Гунулы… Грязные псы… достойные стать лишь частью… передового сброда… идущего на клинки врагов… Я видел… Наблюдал… Но сил не хватило…
— Они достойные и верные воины, как показало время.
— Время… ты ещё совсем молод… я прожил много… кха-кхааа… дольше, чем любой другой… в нашей пустоши.
Его нижняя челюсть с трудом двигалась, язык еле ворочался, и голос звучал глухо, слегка неразборчиво.
—…брал часто чужие силы… но всему приходит конец… если бы я мог…
— Как ты видел?
— Мы можем путешествовать духом…
Надо будет Струха расспросить, успел ли старик ему об этом рассказать.
— Кто обещал тебе здоровье?
— Она… богиня…
— Сама?
— Да… Во сне… На руталах… Через посланцев…
— А сам с ней связаться мог?
— Нет… лишь хургунь… его дым помогает…
— Зачем она хочет от меня избавиться? — я понимал глупость вопроса, но если он отвечает, то надо продолжать расспросы.
— Неверующий… Мешающий будущему Вознесению.
— Вознесение?
— «…и заполнят мир её дети, и не останется целого… Кха-а… и не будет ничего…»
— Кто с тобой связывался?
— Разные…
— Где их найти? Где живут её последователи?
— Не в пустошах… в городах… Ещё разрозненны… Но…
Он замолчал, несколько раз что-то булькнуло, и продолжил совсем тихо:
—…собирает силу… всё меняется… придёт…
— Кто? Кто собирает? Что придёт?
Нижняя челюсть колдуна больше не дрожала. И глаза не светились.
Хариб, Вердр, Лократ, Лука, Воэл, Скурий сонно выползли из какого-то отнорка и не понимали, почему я их сгреб в одну большую охапку.
Глава 12
«Разные интересные новости и слухи о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в городке Глаттерштале округа Северный Эболон и иных окрестных странах»
ОБЕРЛЕНСКИЙ ИМПЕРСКИЙ МИР
В год 376 от воцарения первого императора правители Рихланда, Гертенленда и Оберлена в Опенберге скрепили своей рукой и установили; также руку приложили их архилекторы и лекторы. Принесли присягу наследники и первые люди — маркграфы, графы и очень многие другие… Принесли присягу на мир клирикам и монахам из учтенных орденов, а также мирянам, как-то: купцам, женщинам, не похищать их насилием.
Присяга такова: никто да не нападет на чей-либо дом, не разоряет пожаром, не захватывает из-за денег, не ранит, не бьет, не убивает. А кто сделает это, теряет глаза или руку. Если кто его будет защищать, понесет то же наказание. Если убежит в замок, то присягнувшие миру, обложив его, через 3 дня воюют его. Если кто уйдет от кары, то земли за службу, если таковой у него есть, отбирается господином, а вотчина отходит к его родственникам. Если кто украдет на 100 крон или больше, теряет глаза или руку. Если украдет меньше, чем на 100 крон, лишится волос, будет сечен розгами и отдаст украденное; и если трижды произведет такое воровство или грабеж, теряет глаза или руку. Если в дороге встретится тебе твой враг и ты можешь вредить ему, вреди; если убежит в чей-либо дом или двор, пусть останется невредим.
Принятие на службу пушечных дел мастера в Глаттерштале
В пятницу перед воскресеньем перед днём святой Бригитты, члены городского совета по просьбе старейшины и согласно клятве мастера ремесленных дел Утте, передали ему башню старого проповедника, что находится на Буттнергессе, но с той разницей, что он должен будет делать и приготовлять городу весь порох так часто, насколько будет потребность на все выданные ему деньги и так долго, насколько это заблагорассудится господам, каковые присутствуют ныне и будут присутствовать потом; и его недельное жалование будет 15 полновесных грошей новой рехшленгенской чеканки, и он должен хорошо присматривать за всеми пушками и в особенности он должен отливать ружья и тому подобное на все деньги и все это должно быть по велению богов-защитников рода людского…
Очередное проявление милосердия от Иоганна Доброго, второго графа Штайлера: что находясь на службе у своего сюзерена курфюрста Добернштадтского, после битвы у Гателя, не желая заниматься смертоубийством, повелел отрубить оказавшимся в плену арбалетчикам большой и указательные пальцы и отпустить их с миром.
Со слов очевидцев: В Вольцахе «лопнул» частный коммерческий банк. Уважаемые путешественники поведали мне о систематическом воровстве, о фальшивых книгах, что велись еще с правления позапрошлого Императора, Стефана Благочестивого, о ложных балансах и дутых отчетах. Основными виновными задолго до суда были объявлены охранник, кассир, бухгалтер и контролер.
Не менее месяца прошло с момента нападения неизвестного дикарского племени на Брейсбах. Только сейчас, после схода снега достоверно подтверждено о том, что множество домов ограблено — еда вынесена до крошки, забрано всё до последнего медяка и нитки, а также похищена часть людей. И мало кто сомневается в их ужасной участи. По следам пустили карательный отряд, но следы увели в дебри Рафарифского леса, где и затерялись. У местных жителей, и не простых — в число которых входит немало купцов, имеющих перевалочные склады в тех местах, возникают вопросы к местным властям — городскому совету и герцогу, что не обеспечили безопасность их жизням и имуществу. Во всей Северной Вордании на лето, после окончания посевной, назначен сбор ополчения комитов. Поговаривают, что уже готово выступить не менее 300 добрых людей. Ожидается, что со дня на день отзовётся еще больше. Ожидают вестей от соседнего Виттнаузена, дабы совместными силами наказать кровожадную нелюдь.
Из Добернштадта подтверждено, что 11 тысяч крон были собраны местными жителями и посланы в Уминсар, Брайштеттен и Холед, чтобы помочь земледельцам, строящим новые общины в диких землях.