Двойник Запада

– Впредь не подводи меня так, – с едва заметной обидой выдала Наён, намекая на мою отстранённость. – Весь месяц то на одних занятиях, то на других ты витаешь в облаках. Что обо мне подумают?
– Прости, – ответила я, и Наён потянула меня к выходу.
– Просто будь внимательнее. Нам осталось потерпеть немного – до моего восемнадцатилетия, – и мы обе будем свободны. – Её симпатичное лицо исказилось от досады.
Наён, как и я, ненавидела притворство, прочно вошедшее в наши жизни с раннего детства. Однако мы никого не могли обвинить в происходящем или прекратить обман. Несмотря на одинаково сложное положение, только друг другу мы могли выплеснуть накапливающуюся обиду и раздражение, которые в последнее время всё чаще брали верх. Чем ближе было окончание притворства, тем быстрее иссякало наше терпение.
Наличие двойника для каких-то семей необходимость, для других – демонстрация статуса. Изначально двойник был лишь у императора и его детей, особенно после разделения страны на провинции, когда появилась опасность, что кто-нибудь из наместников решится на отчаянный шаг в жажде обретения большей власти. Но позже из-за междоусобиц сами наместники стали заводить себе и своим детям двойников, притворяющихся ими на случай опасности.
Около двух с половиной сотен лет назад, при восстаниях, произошло несколько нападений на тогдашнего правителя. Прекращение разгорающейся гражданской войны проходило тяжело, и только наличие двойника спасло старшему сыну императора жизнь, когда остальные дети погибли. Если бы не двойник, династия могла оборваться, поэтому ради сохранения наследия влиятельных родов император подписал закон, что от звания двойника невозможно отказаться и нужно принять как честь.
Для многих это действительно честь и удачное стечение обстоятельств. По закону в двойники рассматриваются беспризорники, сироты и бедняки. Главное – максимальное внешнее сходство, а образование дадут, манерам и прочему обучат уже по ходу взросления. Двойники заменяют своих господ до второго совершеннолетия. Первое наступает в шестнадцать лет – возраст вступления в брак. Второе – восемнадцатилетие, с которого разрешается занимать престол или вставать во главе провинции. Можно и раньше, но исключительно если остальные члены правящей семьи мертвы.
После второго совершеннолетия двойники получают свободу и право выбора: могут либо уйти, либо остаться со своими господами. Всё зависит от того, как двойник изменился с возрастом и от его собственного желания. При любом раскладе с восемнадцатилетия человека, которого подменяют, двойнику каждый месяц и до конца его дней выплачивают достойную денежную компенсацию. Выплаты настолько хорошие, что можно не работая жить в достатке. На первый взгляд, закон помогает как элите, так и сиротам, которые получают шанс на качественное образование и безбедную жизнь. Однако к использованию двойников прибегают всё реже и только самые влиятельные семьи, которые в состоянии обеспечить нужные выплаты двойнику после его ухода. Мало тех, кто готов пойти на такие траты, да и далеко не у каждого имеются настолько серьёзные враги.
Проблема же у двойников лишь одна. Как дожить до восемнадцати лет.
Из-за непростого статуса дедушки меня приписали к сиротам, и так я стала подходящей кандидаткой на роль двойника младшей дочери семьи Ян, а из-за старого закона моего желания не спрашивали. Мы с Наён на самом деле родственницы, но очень дальние. Кажется, отец моей мамы был двоюродным братом дедушки Наён. И, к моей неудаче, мы внешне оказались чем-то похожи.
У кхоринцев цвет волос колеблется от чёрных до светло-каштановых, а глаза в основном карие: от светлых янтарных до почти пугающих чёрных. Нам с Наён достался янтарный оттенок. Волосы у обеих каштановые, до середины спины, но Наён приходится их красить в чёрный и стричь чёлку, чтобы подчеркнуть разницу между нами. Из-за этого с каждым годом её раздражение становится всё ощутимее.
У нас схожее худощавое телосложение, я ростом на пол-ладони выше. У нас разные носы и лица в целом: мой нос прямой, а у Наён вздёрнутый, её черты лица мягкие, округлые, а мои более резкие. Но я была и до сих пор остаюсь идеальным кандидатом на роль её двойника. Родственная кровь делает своё дело, и, видя меня рядом с Торой, старшей сестрой Наён, никто не сомневается, что в нас есть схожесть.
 
После второго совершеннолетия Наён меня ждёт свобода. Я надеюсь, что Ян Йори́н – нынешняя наместница провинции Запада – не станет какими-либо манипуляциями вынуждать меня остаться в роли двойника. Больше всего я хочу наконец покинуть это поместье.
Госпожа Ян Йорин потеряла мужа, когда Наён было всего три года. Однако она сумела не просто удержать власть над провинцией, но и стать одной из тех наместников, кого побаиваются остальные. Хотя её опасаются не только враги, но и все мы, включая её собственных дочерей. Мало кто нанимает двойников для дочерей, их считают менее важными, чем наследников мужского пола, но в семье Ян родились лишь девочки. Говорят, была ещё одна, самая младшая, но она умерла, не прожив и года. Я спрашивала Наён и Тору об этом, но даже последняя мало что помнит.
Ян Йорин очень подозрительная женщина, возможно, именно это помогло ей укрепить власть, спасти свою жизнь и жизни дочерей. Я стала двойником Наён в девятилетнем возрасте, и только к десяти годам узнала, что я у неё третий двойник. Власть её матери в те годы была шаткой, и предотвратить покушения не удалось. Жизнь Наён была оплачена в двойном размере, но кого это интересует? Она дочь наместницы провинции Запада, а двойники не более чем призраки.
– Праздник близнецов выпал на осень, – напомнила Наён, до боли сжав мою руку пальцами. – Это наш сезон. Все ждут безупречности. Может, сам император почтит нас своим присутствием – или хотя бы один из его сыновей, – Наён говорила торопливо и тихо, но на меня не смотрела, следя, не появится ли у нашего разговора лишний слушатель. На её лице сохранялось отстранённое выражение, из-за чего я не могла понять, Наён воодушевлена такой перспективой или обеспокоена.
Праздник близнецов. Иногда я задумывалась, не стала ли эта забава одной из причин, почему влиятельные люди увлеклись идеей двойников. Зародился праздник с появлением двух новых провинций. Два брата-близнеца обожали заменять друг друга, их причуды были настолько сумасшедшими, что несколько раз они, будучи наместниками своих территорий, умудрялись сбегать и меняться местами. Их советники приходили в ужас, обнаружив подмену спустя дни или даже недели. Подумать только. Братья с лёгкостью менялись территориями и подданными, словно маленькие дети – игрушками.
Именно братья-близнецы придумали этот праздник, а остальные подхватили. На фестиваль зовут всех наместников, советников, министров и состоятельных людей. Место и время празднования меняется каждый год. В прошлый раз его проводили летом, в провинции Юга. В нынешнем году это бремя выпало нам. Хотя намечающееся веселье бременем считаю только я, для остальных это игра, где трудно понять, кто есть кто. Можно на один вечер стать кем угодно, а всем останется лишь гадать, кто ты на самом деле. Человек, представившись сыном императора, может говорить правду, но не так уж мала вероятность, что перед тобой двойник, а сам наследный принц прячется где-то среди свиты.
Взрослые хорошо знают друг друга в лицо, а вот молодые люди подобный праздник воспринимают как занимательную тайну и возможность кем-то увлечься. Для нас с Наён это будет первый сознательный праздник близнецов. Его проведение скорее честь, но не обязанность. После многочисленных покушений на своих детей госпожа Ян Йорин долгие годы отказывалась устраивать его, а на фестиваль в другие провинции нас не пускали.
Все будут притворяться кем-то, а я бы хотела хоть на один вечер стать просто собой.
– Сегодня отдохни и соберись, завтра мы отправимся в храм, – подытожила Наён. Мы вышли из учебного павильона и надели оставленную на пороге обувь. – Мы проведём там день, может, два, а потом вернёмся перед фестивалем.