Отступник. Изгнанник. Воин

– Он умный мальчик, – заметил Зак. – Наверняка он скоро вернется.
– Умный, – повторила Мэлис, и в ее устах это прозвучало отнюдь не похвалой.
– Он вернется, – снова произнес Зак. – Нет никаких оснований для тревоги и для подобных крайних мер.
Он с упреком взглянул на Бризу, хотя прекрасно понимал, что верховная мать вызвала его не только для того, чтобы сообщить об отлучке Дзирта.
Последовало заранее отрепетированное вмешательство Бризы:
– Второй сын не повиновался верховной матери!
– Он умен, – снова повторил Зак, стараясь сдержать усмешку. – И не такой уж это проступок!
– Он довольно часто совершает проступки, – заметила Мэлис. – Как, впрочем, и другой умник Дома До'Урден.
Решив принять эти слова за комплимент, Зак поклонился. Мэлис уже придумала для него наказание, если вообще намеревается наказать его. Его поведение на допросе (а это очень похоже на допрос) не вызовет особых последствий.
– Мальчишка прогневил Паучью Королеву! – прорычала Мэлис, явно разъяренная и утомленная сарказмом Зака. – Даже ты был не настолько глуп, чтобы позволить себе такое!
Лицо Зака помрачнело. Дело действительно оказалось серьезным. От этой встречи могла зависеть жизнь Дзирта.
– Тебе известно об этом преступлении, – продолжала Мэлис уже спокойнее.
Она была рада, что удалось растревожить Зака и заставить его оправдываться. Она найдет его уязвимое место. Теперь ее черед поиздеваться.
– Уход из дому? – возразил Зак. – Всего лишь небольшая ошибка. Ллос не заботят такие пустяки.
– Не делай вид, что тебе неизвестно, Закнафейн. Ты знаешь, что ребенок эльфов остался жив!
У Зака перехватило дыхание: Мэлис знает! Проклятье, Ллос знает!
– Мы собираемся воевать, – спокойно продолжала Мэлис. – Мы утратили милость Паучьей Королевы, теперь надо исправить положение. – Она посмотрела в глаза Заку. – Ты знаешь наши порядки и понимаешь, что мы должны это сделать.
Пойманный в ловушку, Зак кивнул. Как бы он ни возражал, это только ухудшит положение Дзирта, если, конечно, его вообще можно ухудшить!
– Второй сын должен понести наказание, – сказала Бриза.
«Еще одна отрепетированная реплика, – подумал Зак. – Интересно, сколько раз Мэлис и Бриза отрабатывали эту сцену?» – Что же, я должен его наказать? – спросил он. – Но пороть мальчика я не стану, это не в моих правилах.
– Его наказание – не твоя забота, – сказала Мэлис.
– Зачем тогда было будить меня? – проворчал Зак, пытаясь отгородиться от преступления, совершенного Дзиртом, больше ради Дзирта, чем ради себя самого.
– Я думала, тебе интересно будет узнать. Ведь вы с Дзиртом так сблизились недавно – там, в учебном зале. Отец и сын!
Она все видела! Мэлис и, вероятно, эта отвратительная Бриза наблюдали за их стычкой! Голова Зака поникла: он понял, что невольно помог обнаружить преступление Дзирта.
– Ребенок эльфов жив, – медленно начала Мэлис, намеренно отчетливо произнося каждое слово, – и молодой дров должен умереть.
– Нет! – невольно вырвалось у Зака. Он пытался найти какой-то выход. Дзирт молод. Он не понимал….
– Он прекрасно понимал, что делает! И он не раскаивается в своем поступке!
Он так похож на тебя, Закнафейн, слишком похож!
– Значит, он сможет многому еще научиться. Я ведь не был для тебя обузой, Мэли…. Мать Мэлис. Тебе выгодно было мое присутствие. Дзирт не менее искусен, чем я. Он может быть очень полезен нам.
– Он может быть опасен нам, – поправила Мать Мэлис. – Ты и он вместе? Эта идея мне не нравится.
– Его смерть будет на руку Дому Ган'етт, – предупредил Зак, цепляясь за любую возможность изменить решение верховной матери.
Мэлис твердо сказала:
– Паучья Королева требует его смерти. Она должна быть умиротворена, чтобы Дармон Н'а'шезбернон имел хоть какую-то надежду победить в битве с Домом Ган'етт.
– Умоляю тебя, не убивай мальчика!
– Сострадание? – промурлыкала Мэлис. – Оно не пристало воину-дрову, Закнафейн! Ты лишился своего боевого духа?
– Я стар, Мэлис.
– Мать Мэлис! – поправила Бриза, но Зак посмотрел на нее таким ледяным взглядом, что она опустила хлыст, не решившись ударить.
 
– И стану много старше, если Дзирт будет убит!
– Я тоже не хочу этого, – согласилась Мэлис, но Зак понял, что она лжет.
Ей безразличен Дзирт, так же как и все остальное, кроме желания снискать расположение Паучьей Королевы. – Но я не вижу другого выхода. Дзирт прогневил Ллос, и она должна быть умиротворена до того, как мы начнем войну.
Зак начал понимать: это собрание было вовсе не по поводу Дзирта.
– Убей меня вместо мальчика, – сказал он. Мэлис не смогла скрыть усмешку за притворным удивлением. Именно этого она и хотела с самого начала.
– Но ведь ты признанный боец, – возразила она. – Нельзя недооценивать твоего значения, как ты сам только что заметил. Если принести тебя в жертву Паучьей Королеве, это умиротворит ее, но какую огромную потерю понесет Дом До'Урден!
– Эту потерю сможет возместить Дзирт, – ответил Зак. Он втайне надеялся, что, в отличие от него самого, Дзирт найдет выход из всего этого, найдет способ обойти злые замыслы Матери Мэлис.
– Ты уверен в этом?
– В воинском искусстве он не уступает мне, – заверил Зак. – А впоследствии станет еще сильнее и превзойдет все, чего добился Закнафейн.
– И ты готов пойти ради него на смерть? – усмехнулась Мэлис.
– Ты знаешь, что готов.
– Глупо, как обычно, – вставила Мэлис.
– К твоему разочарованию, – продолжал несдающийся Зак, – ты знаешь, что он сделал бы то же самое для меня.
– Он молод, – проворчала Мэлис. – Его научат лучшему.
– Тому же, чему ты научила меня? Победная улыбка Мэлис превратилась в гримасу.
– Предупреждаю, Закнафейн, – прорычала она в страшном гневе, – если ты хоть чем-нибудь нарушишь ритуал жертвоприношения, если в конце своей пустой жизни ты решишь в последний раз досадить мне, я отдам Дзирта в руки Бризе. Она и ее пыточные игрушки быстро приведут его к Ллос!
Ничуть не испугавшись, Зак высоко поднял голову.
– Я предложил себя, Мэлис, – пренебрежительно сказал он. – Веселись, пока можешь. В конечном счете Закнафейн обретет покой; Мать Мэлис До'Урден будет воевать вечно!
Дрожа от гнева из-за того, что момент ее триумфа был отравлен несколькими простыми словами, Мэлис смогла только прошептать:
– Взять его!
Не сопротивляясь, Зак позволил Вирне и Майе привязать себя к паукообразному алтарю в соборе. Он смотрел главным образом на Вирну, заметив проблеск сострадания в ее спокойных глазах. Она ведь тоже могла быть похожа на него, но какие бы надежды он ни возлагал на это, они были давным-давно погребены под исступленными проповедями Паучьей Королевы.
– Ты опечалена, – заметил он. Вирна выпрямилась и туже затянула один из ремней, заставив Зака поморщиться от боли.
– Жаль, – произнесла она, стараясь казаться равнодушной. – Дом До'Урден дорого платит за глупый поступок Дзирта. Мне бы доставило большое удовольствие видеть вас обоих в бою.
– Зато Дому Ган'етт это зрелище не доставило бы удовольствия, улыбнувшись, ответил Зак. – Не плачь…. дочь моя.
Вирна наотмашь ударила его по лицу:
– У неси эту ложь с собой в могилу!
– Отрицать это – твое право, Вирна, – только и сказал Зак.
Вирна и Майя отвернулись от алтаря. В помещение вошли Мать Мэлис и Бриза, и Вирна постаралась спрятать печаль, а Майя вновь насмешливо улыбнулась. На верховной матери было надето ее лучшее церемониальное платье – черное, похожее на паутину, свободное и одновременно облегающее.
Бриза несла священный сундук.
Зак не обращал на них внимания, когда они начали обряд, воспевая Паучью Королеву и высказывая свои надежды на ее умиротворение. Зак лелеял в этот момент собственные надежды.
– Уничтожь их всех, сын мой, – шептал он. – Постарайся не просто выжить.
Сделай больше, чем удалось сделать мне. Живи! Будь верен зову своего сердца!