Нет грешным покоя (СИ)

Северус тяжело вздохнул. В магии времени он никогда не был силен. Да и в этом мире временными петлями и не пахло.
Может это не временной парадокс, а чудеса? Что-то схожее с Уходом от смерти? Или это нечто вроде Отрицания — древнего чуда, принадлежавшего кардиналу Шульвы и позволяющее обмануть судьбу?
Или же это обман врага? Вдруг в попытке избежать смерти дух Охотника создает копию, слепок души и подставляет его под удар, а сам устремляется куда подальше? Тогда почему он чувствует боль перед смертью? Драккл, как во всем этом разобраться?
На пергаменте невольно возникает рисунок фонаря. Изогнутый, будто стебель цветка, столб; медные колокольца; светильник на цепи и Посланники купальни, в исступлении молящиеся под его светом.
Что же он упускал?
Будь рядом Одли, она как истинная когтевранка дала бы ему совет: «Если головоломка не складывается — начни сначала».
А что есть начало?
Он пробуждается в больнице. Растерянный, разбитый. Вокруг тихо и мрачно. Идет вперед сквозь комнаты. В одной из них он сталкивается с оборотнем. Один удар когтистой лапы, и дух вырывается из вспоротой грудной клетки. 
Он приходит в себя на земле у подножия небольшого каменного здания среди могил. На небе светила полная Луна, а в воздухе витал аромат лилий. 
Поднимаясь по гранитным ступеням, он встречает Посланников. Маленькие лысые гомункулы с белой кожей, в своих тонких словно хворост лапках они держат обманное оружие и молчаливо, но настойчиво предлагают его в дар. 
У старого могильной плиты он вновь встречает их. Посланники приветствуют его, тянут к нему руки, прося прикоснуться к надгробию. 
Охотник часто встречает их на своем пути. Тревожные, несущие предупреждения; угрюмые и расстроенные, рядом с местом упокоения павшего охотника: плачущие, они обнимают надгробие, несущее отпечаток последних секунд жизни неизвестного бойца; задумчиво молящиеся у фонарей; радостные и довольные продающие лекарства и оружие. Незаметные и, как ни странно, незаменимые помощники. 
«А помощники ли?» — голос Доктора врывается в сознание, и память обжигает воспоминание.
Он лежит на жесткой кушетке и мерзнет. Рука онемела, но согнуть ее нельзя, дабы не потревожить иглу в вене. 
Хоть это и невозможно, но он чувствует, как чужая кровь смешивается с его собственной, заражает, меняет его и порождает странные видения в сознании. Кровь течет. Течет. Течет. 
Повернув голову набок, он наблюдает, как из огромного разлива крови на полу возникают золотые глаза и на поверхность поднимается оборотень с багровой мокрой шерстью. 
Охотник не может ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Оборотень тяжело встает и медленно бредет к нему. Вытягивает лапу с длинными как кинжалы когтями, осторожно, если не сказать, нежно, будто желая погладить. Но стоит только зверю прикоснуться, как тот вспыхивает подобно просмоленному факелу. Пламя бушует, завораживая. Волк пытается сбить с себя пламя, ревет от боли, а затем падает, опаленный, и исчезает. 
А затем он видит их: маленькие лапки хватаются за край кушетки, после появляется белое тельце с лысой уродливой головой. Он карабкается по его телу и шипит, и воет. А затем появляется еще один. И еще. И еще. 
Он чувствует их. Как они облепляют все его тело, не дают дышать. Ползут к лицу. Он видит их белесые глаза без век, рты, похожие на щель, полные острых зубов. От мысли, что они растерзают его, начиная с лица, становится жутко. Их так много, что они полностью скрывают обзор. Их шипение и вой сводит с ума. 
Когда он уже практически валится во тьму, на края сознания слышит приятный женский голос: 
— А, вы нашли себе Охотника… 
Северус очнулся в холодном поту. Резко вскочив, отчего стул, на котором он сидел, с грохотом опрокинулся, он застыл посреди Выручай-комнаты. Что, если от смерти его спасали именно Посланники, потому что они выбрали его. Ведь они могли появляться где угодно. И что, если он заключил кровавый контракт не с Доктором, а именно с ними? Почему они его выбрали?
 
На эти вопросы у него не было ответов, и даже Одли не могла их дать.
— Кто такие Посланники? — задумчиво переспросила та. — Трудно сказать… Они всегда были со мной, как я себя помню.
Северус задумался. Тот женский голос несомненно принадлежал Кукле.
— А здесь ты их не встречала?
Пандора печально покачала головой.
Пришлось Снейпу продолжить поиски в другом месте.
Изучая старую книгу о мифах, он наткнулся на рисунок: группа всадников несется вскачь под светом Полной Луны, в руках у них молнии и огненные мечи. А у их ног вьются маленькие духи, подозрительно похожие на Посыльных. Снейп этим немало заинтересовался и углубился в чтение.
Оказывается, автор книги путешествовал по миру и собирал предания о Дикой Охоте. Согласно различным представлениям, это была группа призраков или сверхъестественных существ, вышедших на охотничий гон. Охотники, по разным версиям, могли быть либо эльфами, либо феями, либо мёртвыми. Если кто-либо встретится с ними, то попадёт в иной мир, а если заговорит, то может погибнуть.
Предполагалось, что видение Дикой Охоты предвещало какую-то катастрофу, такую как война или чума, или, в лучшем случае, «всего лишь» смерть того, кто был свидетелем этого. Люди, встретившие Дикую Охоту, также могли быть похищены в подземный мир или в сказочное королевство.
Снейп усмехнулся: Ярнам мало походил на сказку.
В фольклоре Норвегии призраками Дикой Охоты предводительствовала женщина по имени Фригг — верховная богиня, которой известна судьба каждого человека. Она стерегла души некрещеных детей и была связана с Луной.
Призраки, согласно некоторым версиям легенды, наказывали порочных и ленивых. Если оставить пищу перед дверями, то призраки съедят её, но пища снова появится перед тем, как кавалькада духов двинется дальше. Считалось, что некрещёные умершие, особенно дети, становились забавой для собак Дикой Охоты, которые гнали их в ад.
Подобное утверждение показалось Снейпу странным, ведь вряд ли бы защитница детей Фригг позволила бы так обращаться со своими подопечными.
В Средние века также считалось, что в свиту Дикой Охоты входят ведьмы и их возглавляет Геката, богиня тёмной стороны Луны, покровительствующая ведьмам.
В книге было много противоречий, и он решил спросить совета у того, кто разбирался в мифах.
Мадам Пинс внимательно выслушала Снейпа и задумалась.
— Вы правы, мистер Снейп, это ошибочное суждение, что на картине изображены духи некрещеных детей. Это их слуги. Обитатели снов, что ищут достойных охотниц и охотников, тем самым усиливая Охоту, поклоняются и служат им. И Дикая Охота не предвещает беды, она призвана, чтобы бороться с ней. Магглы всегда путали причину и следствие.
Ничего нового для себя он не услышал, однако данный разговор натолкнул Снейпа на свежую мысль, и он стал изучать литературу по магии снов.
«Сон — это маленькая смерть, смерть — это большой сон», — гласила надпись в описании Напитка живой смерти. Хоть это зелье было из учебника шестого курса, для Снейпа его приготовление не вызвало труда. Ему даже удалось значительно оптимизировать процесс его варки.
Чуть сложнее дела обстояли с ритуальной чашей. Благодаря Горбину он достал каменную основу, что использовали для Омутов памяти. Однако на кромку легли совсем иные руны.
В ночь полнолуния Северус отволок чашу на опушку Запретного леса, где водрузил ее на старый пень. Натаскав воды из речки — интуиция говорила, что Агуаменти лучше не использовать, — он стал водить мокрой рукой по кромке, пока вода не посветлела и в ней не стал отражаться серебряный диск Луны. Скрестив ноги, он сел прямо на землю, отчего его лицо оказалось вровень с чашей, и откупорил флакон с зельем. В воздухе запахло валерианой. Сделав глоток, он спрятал флакон в складках мантии и, немигающе уставившись на ровную гладь, стал ждать наступления эффекта.