Проповедь гуманитария (СИ)

  
Глава 11
 
Зал цвета фисташки мог идеально вписаться в интерьер любого дворца. Внутри было светло и просторно, великолепный мраморный пол устилала бархатная ковровая дорожка, стены украшали богатые фрески. На них виднелись сцены из многих эпох, больше всего, конечно же, из доисторической. Коперник создаёт гелиоцентрическую систему, Ньютон вводит гравитацию, Джоуль согревает Вселенную теплотой, Максвелл творит электричество, Колмогоров дарует возможность выбора путей через вероятность… Тысячи и тысячи учёных, признанных святыми. Сейчас все их открытия предлагалось понимать аллегорически, а вот до церковной реформы Аззая IV они являлись буквальными.
Лепнина на потолке была сделана из висмута — самого дорогого металла в Восьми Галактиках — и отливала радужным блеском. Завитушки складывались в причудливую вязь интегралов и формул, обрамляя изображение основателя страны — Первого Математика. Лицо Физматского Льва виделось полным мудрости и решимости, в одной руке он держал меч, в другой — учебник физики. Четыре тысячи лет этот воин провёл в походах и сражениях, одновременно распространяя веру в науку. Продолжатели его дела смогли достойно завершить начатое: теперь не освоенными считались только дальняя часть Андромеды да север Сереха. Однако всё это единое пространство могло в одночасье рухнуть.
Стол из ценных пород дерева располагался прямо под неусыпными очами Алана-Ландау. Собравшимся за ним скорее надлежало заседать в рубке или штабе, но для них не существовало такой необходимости: все данные могли попадать прямо в мозг или выводиться на голографические экраны. Присутствующие обрядились в разные одежды, поэтому с трудом верилось, что все они принадлежат к вооружённым силам одного государства.
Справедливости ради стоит отметить, что военными они являлись только по названию. Времена грандиозных битв пришлись только на период правления первых трёх императоров: уже внук Физматского Льва объединил под своей властью все двести тридцать планет, на которых жизнь возникла самостоятельно. Их населяли существа, и генетически, и физиологически похожие на людей, обитавших в системе Эстивена. Остальные конфликты сводились к подавлению мятежей и искоренению ересей.
Продвигаясь меж звёзд, осваивая жизнепригодные объекты или создавая таковые, люди не встретили ни одного разумного вида. Как будто кто-то специально миллиарды лет назад прополол Вселенную и уничтожил их всех. Только недавно биологи из центра Андромеды объявили, что на одной из планет арахниды, высокоорганизованные пауки, сформировали феодальное общество. Ну что ж, удачи им. Естественно, учёным, ведь скоро они могут лишиться финансирования.
Особое внимание стоило обратить на сидящего во главе стола. Большое кресло, или, вернее сказать, трон, вмещало в себя странное создание, более всего напоминавшее бескрылую хищную птицу. Лапы с тремя когтями вместо ног, чёрные перья по всему телу, шипы на локтях… Лишь пальцы рук и лицо ещё оставались человеческими. Таким представал перед всеми Клеон, правитель трёх галактик, по одному виду которого можно было судить: он попытается заполучить их все.
Пропаганда ещё не успела превратить его в тирана, поэтому и для своих подданных, и для высшего света Рэраки, столицы Пеаннотии, он оставался молодым человеком с прекрасными манерами, классическим образованием, и самое главное, способностями математика уровня H. Из него вышел бы хороший правитель, если бы не одно но: он был младшим в семье, родившись на минуту позже Никитиниана.
Сейчас ненавистный брат чудился владетелю всюду. Начнём с того, что флагман флота, в одном из помещений которого они и собрались, назван в его честь, и с этим ничего не поделаешь: корабли не переименовывают. Так вышло, потому что судно было заложено в год их рождения. С ним тоже связана отдельная история: близнецы родились не на Эстивене, и изначально способностями вычислителей не обладали, однако младший смог получить их иным путём: он нашёл великий стержень.
 
Тяжело жить, зная, что от безграничной власти тебя отделяет один человек. Из-за этого в царствующей семье рожали лишь раз за брак. Много наследников не требовалось: усилия математиков, снижавших вероятность внезапной гибели почти до нуля, в совокупности с развитой медициной ограждали единственного принца от любых невзгод, а значит, Клеону стоило опасаться за своё существование. Мать сознательно удалила его от придворной суеты, отослав в красавицу-Рэраку, которая, как и поздний Эстивен, строилась вокруг чёрной дыры. Отсюда принц сам перебрался ближе к фронтиру Сереха и обнаружил на одной из планет стержень. После этого всё завертелось: стих-загадка, Первопланета, и вот он уже понял страшную истину: люди здесь лишь для облегчения поисков. Соберёшь стержни — человечество исчезнет.
Безмолвие зала прервал шум первого доклада. По сложившейся традиции, его читал местный шут, а по совместительству друг владетеля и его распорядитель тайных дел, Матвей. Имя он получил в честь профессора Тихомандрицкого, в чью область знания входила высшая алгебра, теория эллиптических функций, абелевые интегралы и вероятность.
— После анализа всей информации, мной было выяснено, как правильно идти в атаку. По неизвестной причине, войска к югу от Эстивена кричат «За императора», к северу — «Ура», только столичная гвардия продолжает произносить «Терра». На фронтире Андромеды фразу сократили до простого «Рррааа», более двух процентов опрошенных признались, что во время боя орут «Хурма».
Да, слова в обществе Октета обладали символизмом. Особенно много его было в именах. Например, самого владетеля севера назвали не по имени учёного древности, а по прозвищу. Химика Петрова Илью Александровича, жившего с 2302 по 2420 год от рождества кого-то там, прозвали Клеоном в честь древнегреческого политика за агрессивное чтение лекций. Кто такие древние греки, не могли ответить ни Орден Математиков, ни церковь. Последняя хотя бы предлагала считать их неким богоподобным народом, так как половина от всех известных представителей, о которых смог рассказать Физматский Лев, внесли вклад в развитие науки. Что же касается Никитиниана… Имя брата употреблялось на седом Эстивене ещё до явления Алана-Ландау.
— …Однако процент выживаемости солдат, кричавших «Рррааа», меньше, нежели у тех, кто кричал «Хурма». Прошу сто миллионов миллиардов куч денег до неба для дополнительного исследования данной закономерности, — закончил тёзка академика свой рассказ.
Пора было приступать к серьёзным вопросам. Прямо сейчас флоты с севера, верные Клеону, занимали позиции для атаки на столицу. Несмотря на то, что у Никитиниана имелось гораздо больше ресурсов, в данной области пространства не он правил бал. Собравшиеся рядом генералы уже предвкушали победу: нужно разбить противника, пленить брата, вступить на Эстивен и объявить себя императором.
Никто, кроме дурачка-Матвея даже и представить не мог, с кем и за что властелин трёх галактик воюет на самом деле. Невзирая на миллиарды планет за спиной, в главной битве он был одинок. Внутри братства вычислителей существовала секта знающих про стержни. Они смогли отыскать пять цилиндров, и не намеревались останавливаться. Тайна сохранялась легко, математики мало общались с людьми, так как их полная терминов речь не распознавалась большинством. В своём же кругу все понимали: конкуренты им не нужны. С помощью жезлов чёрные дыры превращали в крепости, сдвигали галактики, меняли законы физики… И всё же за сто тысяч лет сектанты собрали всего полдесятка, а Клеон за свою короткую жизнь нашёл уже три. Не он ли достоин их всех?
Генералы по очереди докладывали о передвижениях кораблей. Это были старые боевые товарищи отца, прошедшие с ним не один мятеж.
Тут Клеон вспомнил, из-за чего вообще началась война. Папа собирался вызвать его в столицу на какой-то важный разговор, настолько секретный, что даже шифрованная двадцатипятимерная связь не могла его передать. О смысле можно было гадать, если бы не фраза: «Прошу явиться быстрее, чем река течёт на стержне». Вероятно, он имел в виду «на стрежени», но опечатался, вот только данную ошибку подчёркивал любой текстовый редактор. И почему выбрана такая неудачная метафора, неприемлемая для космической цивилизации? Значит, тема скрыта здесь?