Режиссер Советского Союза 6 (СИ)

Есть идея попробовать Остроумову, но она пока не ответила. В итоге пришлось забраковать уже пять претенденток, включая Светличную и Голубкину. А это чревато окончательным разрывом с актёрским сообществом. Наши отношения могут перейти в стадию открытого конфликта. Это хорошо, что Вертинская не захотела исправить ошибку и влезть в проект. Я бы просто дал ей от ворот поворот. Коллеги же посчитают подобные действия личной неприязнью, будто сами не сводят счёты друг с другом. И тогда каловые массы отечественного кинематографа, забурлят похлеще исландских гейзеров.
При этом предварительные пробы снимал Зельцер, он же и разрешил устроить весь этот балаган. Только отвечать за всё и разгребать киношное дерьмо придётся Алексею Мещерскому.
Благо с претендентами на главную мужскую роль мы определились. Чуть позже окончательно выберу между Стриженовым и Лановым. У нас же получается не только антиалкогольный, но и социальный проект. Главный герой должен быть красавцем лет тридцати пяти, занимающим немалый пост и женившимся на своей секретарше. Была мысль помусолить тему адюльтера, заодно показать проблемы с женой большого начальника, но пока думаю. Мне и так фактически запрещают снимать фильм, а здесь ещё явный намёк на поведение партократов. Особой моральной стойкостью наши товарищи не страдают, при этом официально должны быть похожи на образцовых работников и семьянинов. Угу. А кто преследовал и чуть ли не насильно тащил в койку Леку Миронову?
В общем, пока я в раздумьях. Но очень хочется хорошенько встряхнуть советское болото. Подобный фильм хорошо зайдёт на Западе. Только чую, что номенклатура сразу припомнит Лёше все его грешки. Вот и решай, что важнее — правда или собственная шкура. Зельцер сразу определился, за что я его не осуждаю. Но злюсь, потому что зам директора начал своевольничать и усугубил ситуацию, за которую отвечать придётся мне.
Поворачиваюсь к соратнику и произношу достаточно спокойно.
— Ты понимаешь, что, начав своевольничать, подставил всё ТО? — судя по отведённому взгляду, Моисеич понимал, — Если да, то давай решать нашу проблему. Все просьбы, пожелания и даже приказы ты переводишь на меня. Что касается поиска новых имён в провинции, то идея хорошая. Оформляй командировку и езжай по театрам РСФСР. Начинай с Красноярска и далее двигайся на запад — в Омск, Новосибирск, Свердловск, Куйбышев, Казань, Саратов, Воронеж, Ростов, Горький и Ярославль.
По мере перечисления городов глаза Ильи стремительно лезли на лоб. А чего? Я подготовился, рекрутеры «Прогресса» не зря едя свой хлеб. Зельцер поедет смотреть конкретные спектакли и оценивать игру актёров, обративших на себя внимание наших следопытов. Только он этого пока не знает. Ха-ха! Хотя, изначально я планировал послать в командировку кого-нибудь другого.
— Так, ведь это надо объехать полстраны! Мне чего месяц в командировке торчать? — наконец выкликнул возмущённый зам.
— При необходимости, ты у меня год по провинции кататься будешь. Не умеешь проявить смекалку и должную твёрдость, значит, начнёшь исправлять свои ошибки подобным образом, — говорю достаточно жёстко, что редко позволяю в общении с соратниками, — Вспомни, где мы нашли десяток самых настоящих талантов, которые стали звёздами наших сериалов? Правильно — в провинции и среди выпускников театральных училищ. Поэтому не спорь и оформляй документы. Только предварительно договорись о пробах с Остроумовой. Послезавтра мне нужны готовые фото и, чтобы актриса уже начала учить текст.
Хотел как лучше и помягче, но не получается. Всё-таки я слабый начальник, ибо не могу постоянно давить на подчинённых авторитетом, заставляя их бегать, как ошпаренные даже при намёке на недовольство. Сам развёл демократию, от которой теперь страдаю. Вот у Капитоновой всё иначе. Светочка умудряется выстроить рабочий процесс таким образом, что её пожелания выполняются в тот же миг, при этом никто не считает её тираном и самодуром. А у меня ничего не получается.
* * *
Наверное, это был один из немногих случаев, когда я шёл на очередное разбирательство с предвкушением и даже радостью. Уж очень мне хотелось посмотреть в наглые глаза Ермаша и поставить его на место. Хотя, при желании можно было спокойно послать это сборище лесом.
 
Немного напрягало, что опять меня выдернули в рабочий день. А на дворе июнь, тепло и народ думает, как бы смыться в отпуск. Но мне не до отдыха, так как надо работать, а на море я недавно был. Выходные же я прекрасно провожу на даче с семьёй. Правда, Анна уже все уши прожужжала, что пора приобрести собственную загородную недвижимость, но я пока не тороплюсь. Мне кажется, что власть должна отметить заслуги советского кинематографа в лице нас с Тарковским. Заодно попробую выбить себе кое-какие преференции. Лучше получить уже готовый дом в приличном районе и перестроить его на современный лад. Но пока у меня очередной этап бесконечной войны с бюрократией.
Опять небольшой зал для собраний в «Госкино» и практически сплошь знакомые лица. Но вместо обычного негатива и недоумения, сегодня они вызывают у меня искренне умиление. Я даже готов на время забыть о своих обычных мыслях — «Когда же этот цирк закончится?» и хочу продолжения банкета. А состав заседателей подобрался солидный: Ермаш, Смирнов, Козловский и Марьямов. Чего здесь делает парторг, я не знаю. Наверное, номенклатура иначе не может, и глава партячейки исполняет роль священника на дворянском собрании. Типа он их благословил на благие дела, попросив соблюдать заветы классиков марксизма-ленинизма.
— Товарищ, Мещерский, — чуть ли не светясь от торжества, начал Ермаш после положенных приветствий, — Причина работы нашей комиссии не совсем обычная. Но, учитывая неоднозначность вашей персоны, мало кто удивился.
Поняв, что реакции на вступление не будет, председатель продолжил.
— Для начала давайте определимся с вашим статусом, дабы не возникло недопонимания. Комиссия создана при «Госкино», как головной организации, которой подчиняется киностудия имени Горького, где вы работаете. Товарищей из отдела пропаганды и культуры при ЦК вам представлять не надо. Вопрос касается поведения недостойного высокого звания гражданина СССР, если не сказать больше. И по итогам нашей комиссии решение будут принимать вышестоящие органы.
Я продолжал молчать, ожидая, когда закончится словоблудие и председатель перейдёт к сути.
— Алексей Анатольевич, это правда, что вы передали пятерым членам вашей группы валюту, которую они потратили в парижских магазинах? — Ермаш с трудом сдерживал ликование.
— Да.
Тут же скрываемая радость сменилась недоумением, так как товарищи явно ждали попыток оправдаться.
— Вас назначили руководителем советской делегации, после моего отъезда. На каком основании вы распорядились валютой подобным образом, и почему она не была сдана в посольство, — «мордатый», как назвала его Аня, продолжал попытку давления, — И откуда вы взяли деньги?
Судя по всему, товарищи провели работу, выясняя детали, когда до них дошли слухи. Думаю, кого-то из девушек заставили признаться. Хотя, я изначально убедил моделей, чтобы валили всё на меня. Странно, что не последовала реакция со стороны КГБ. Но их больше интересует политическая подоплёка, а здесь у нас всё прошло идеально. Мы хорошо поработали над повышением имиджа СССР, и никто из участниц группы не засветился в какой-то сомнительной истории. Плохо, что девушки не рассказали мне о ведущихся допросах, но нельзя забывать о банальном запугивании. Это мне плевать на всякие комиссии и парткомы, а обычный гражданин весьма зависим от подобных организаций. Уж запрет на выезд всякие Смирновы с Козловскими организуют без проблем.
— Деньги выделила французская сторона в качестве премии. Контракты были своевременно оплачены, но часть рекламодателей захотела отдельно наградить наших девушек. Поэтому я передал моделям деньги и разрешил их истратить, — отвечаю, с трудом сдерживая улыбку, — Если брать мою персону, то поездка и командировочные полностью оплачиваются продюсерской компанией ди Лаурентиса. Кстати, остатки своей валюты я сдал по приезде, так как не успел сделать это во Франции. Но девушки истратили всё до последнего франка.