Фурия: Противостояние (СИ)

— Уничтожить твою идеальную жизнь. Развеять мечты о светлом будущем. Потому что в твоей жизни появились не те люди, которые просто уходят.
На порог кабинета резко зашла Настя.
— Какие речи. С ума сойти можно. Ты кто такая, чтобы так разговаривать? А ну давай быстро на выход. Ты кого вообще тут уничтожить собралась? Ее что-ли? — бросая взгляд на Алину, спросила Алмазова. — Деточка, ты Громовых ещё надолго запомнишь, если не уйдёшь отсюда пока что своими ногами. Топай и бумаги не забудь передать вместе с заявлением, — девушка подтолкнула Анну к выходу.
Алина прикрыла глаза с тяжелым вздохом.
— Ее слова лишь пустой звук.
— Вызывай скорую, мне нехорошо.
— Так, эй, подруга, давай без паники, — Настя стала набирать номер скорой помощи. — Дыши глубоко. Я сейчас окно открою.
Параллельно Алмазова провела Громову к кожаному чёрному дивану и усадила прямо под распахнутое окно.
— Не теряй сознание.
Но было поздно для этих слов. Голова девушки медленно опустилась на поручень.
  
Конец печального начала
 
Никита вжимал педаль газа до упора. Буквально нарушая все правила дорожного движения, парень выехал на трассу ведущую к больнице.
Сомнения сидели глубоко внутри, он прекрасно знал, что нельзя подвергать Алину стрессам, а уж тем более постоянным. Чреда последних событий явно вывели девушку из строя.
Настя нервно расхаживала по коридору и старалась не думать о плохом. Повернувшись, девушка заметила в конце коридора Никиту.
— Что говорят врачи?! — нетерпеливо спросил парень.
— Пока ничего. Если капельницы в этот раз не помогут, я не знаю, что будет дальше, — Настя поддерживающе обняла Громова.
— Что значит в этот раз? — непонятливо спросил он.
— Так она же в прошлый раз с больничной койки сорвалась, потому что тебя спасать нужно было. Она разве не говорила? — прикусив губу, Алмазова поняла, что сболтнула лишнего.
— Черт возьми!
Никита грузно осел на кушетку. Его пальцы сами собой захватили волосы у корней и до боли сильно сжали пряди.
— Все будет хорошо. На это нужно надеяться. Алина сильная.
— Я нужен был для того, чтобы она стала слабой. А где я был все это время? Вот скажи мне, кто меня тянул за язык и вообще заставлял принимать Анну на работу!?
— Никита, все совершают ошибки. Главное вовремя их исправить.
Прошло около двух часов.
Наконец врач невысокого роста вышла из реанимации.
— Как она? — подскочив на месте, Громов буквально за секунду оказался рядом с женщиной.
— Сейчас ее переведут в обычную палату и сможете ее проведать. Все обошлось, но пока вашу супругу мы оставим на сохранении. Угроза небольшая, но есть. Лучше две недельки отлежаться и спокойно поехать домой. Вы ведь подпишите бумаги?
— Разумеется. Моя жена очень любит работу, так что и правда будет лучше, если она пока побудет здесь.
— Я вас услышала.
После подписи бумаг на официальную госпитализацию. Настя отправилась домой, а Никита в соседний корпус, куда должны были перевести Алину.
Громов позаботился об отдельной палате с большим окном и подальше от основного коридора. Комната была небольшой, но очень приятной глазу. Через десять минут, Алину привезли и аккуратно переложили на мягкую кровать. Никита остался наедине с тишиной и спящей женой.
Парень осел на стул. Стресс и перенапряжение постепенно вышли. Он поправил пряди волос девушки и взял её холодную ладонь в свои горячие руки.
— Напугала ты меня. Прям до чёртиков, — тихо прошептал Никита и коснулся губами холодной кожи.
До самого утра Алина не приходила в себя. Лишь, когда лучи солнышка затронули уставшее лицо девушки, она открыла свои глаза, зрачки которых были слегка затуманены.
Никита ободрился и присел рядом.
— Как ты? — накрывая заметно потеплевшую ладонь, тихо спросил парень.
— Мм, прекрасно. Пить хочу. Не говори мне, что ты не уезжал, — переплетая свои пальцы с пальцами мужа, протянула Алина.
— Конечно не уезжал. Как я мог бросить вас?
Девушка едва натянуто улыбнулась. Её слегка забавляло, когда Никита называл ее одну во множественном числе.
 
— Я была под присмотром.
— Ты очень напугала меня. Совсем себя не бережёшь, — Громов подал стакан с водой Алине.
— Когда меня отпустят?
— Не меньше чем через две недели.
Невольно девушка подавилась.
— Ну аккуратнее. Не хватало ещё. Так будет правильнее. Я решу все проблемы и все будет хорошо, — Никита забрал стакан из рук любимой и присел на самый край кровати.
— Я не смогу здесь столько находиться. Никита, пожалей мою нервную систему. Я терпеть не могу больницы. Я же здесь с ума сойду.
Алина присела и с хитростью опустила голову на плечо мужа.
— Мы не можем осдушаться врачей. Подумай о нашем ребёнке в конце концов. Ты опять будешь подвергаться стрессу, — Никита ласково запустил пальцы в запутанные волосы девушки.
— Я обещаю лежать и не вставать. Буду как Шанель, честное слово. Ну забери меня отсюда. А капельницы…Мне может поставить твой папа, он сам говорил, что очень хорошо умеет это делать. Ну пожалуйста-а.
Громов знал, что так будет. Больничные стены не для характера Алины. Вспомнить только прошлую беременность, она и после родов выписалась на вторые сутки.
— Я поговорю с врачом, но ничего не обещаю. Ты лучше скажи мне, голодная?
— Я готова съесть все что угодно.
— Замечтально, завтрак будет через полчаса. Мне нужно съездить к Диме, он вероятно переживает.
— Конечно, передавай ему привет и мои объятия.
— Обязательно.
Никита поцеловал Алину в висок и вышел из палаты.
Парень размышлял над тем, как бы свернуть всю аферу Сталь и наконец нормально жить.
Никита приехал к Саше и Насте.
— Пап! А где мама? — Дима присел рядом с Громовым
— Мама сейчас ненадолго уехала, скоро вернётся. Давай ты ей нарисуешь открытку, а я передам.
— Хорошо.
Мальчишка умчался в соседнюю комнату.
— Будут идеи? — делая глоток кофе, чтобы взбодриться, спросил Никита.
— Будут. Сегодня Анна принесла заявление и бумаги. Статью с тебя снимут. А помимо этого, уже сегодня вечером Алина должна была подписать бумаги о передаче последних акций Сергею. Ты придешь вместо неё и все запишешь на диктофон. Мы будем рядом, — ответила Настя.
— Ладно, даже если и так. Думаешь будет достаточно этого, чтобы арестовать их всех? — с сомнением спросил Никита.
— Разумеется. Мы ведь с Алиной далеко неглупые, бумажки то фальшивые. Все будет хорошо. И я попробую созвониться со следователем. Вдруг он поможет.
— Я верю. А сейчас мне наверное лучше побыть немного с Димой и чуть позже я снова съезжу к Алине, — парень вышел вслед за сыном.
Дима активно рисовал какой-то рисунок, что почти не сразу заметил Никиту.
— Солнышко, я хотел бы извиниться перед тобой от лица себя и мамы. Сейчас в нашей семье есть небольшие проблемы. Как только мы их решим, все вернётся на свои места. Будет как раньше и даже лучше.
— И вы каждый вечер также будете читать мне книжки? — Дима оторвался от бумаги и взглянул на Никиту.
— Конечно, я даю слово.
— Хорошо, — улыбнувшись, мальчишка обнял папу.
Громов стал помогать сыну рисовать открытку. Конечно за это время у Алины с Никитой было огромное количество рисунков, поделок и тому подобное, но каждую они хранили с трепетом и никогда не выбрасывали.
— Никита, мы можем поговорить? — Александр прошёл в комнату.
— Разумеется, только не здесь.
Гордеев кивнул и вместе они вышли на террасу. Сегодня был очень солнечный и жаркий день. На пляже было много людей и создавался очень приятный шум для ушей.
— Так о чем ты хотел поговорить?
Саша взъерошил волосы и тяжело выдохнул. Он не мог смотреть в глаза другу.
— Я хотел извиниться. Я должен был поверить тебе тогда, я не знаю, что на меня нашло. Просто Алина себя очень плохо чувствовала и я встал на ее сторону.