Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)

— Охуел, петушара?! Сука-бля, что вы себе позволяете, шмары?! — с пол-оборота взорвался Харди. — Хули вы не позвонили мне, на какой хуй у вас тут телефон?! — схватил он со стола аппарат и швырнул об стену, расколов на миллион пластиковых осколков.
— А я предупреждал! — затявкала Моська из шара. — Теперь вам пизда! Томми в ярости! Он отомстит вам за то, что вы смеялись надо мной! Били меня! Унижали! — жалился он брату, требуя немедленной мести.
— Какого, сука-бля, хуя?! Немедленно открывай эту обдроченую клетку, — схватил он за грудки одного из мусоров и отбросил в сторону «мест не столь отдаленных». Тот торопливо поднялся и попытался открыть решетчатую дверь. Но у него ничего не выходило! От волнения получалось все не то! Подбирались совершенно не те ключи!
— Сержант Харди, но этот парень нарушил закон! Он торговал наркотиками в подворотне! — попытался оправдаться другой мент.
— Чего, сука-бля?! — охуел хлеще некуда Том, взглянув на брата.
— Хули ты там вякаешь?! Томми один хуй даст тебе пиздюлей! А они меня еще в лужу ссак кинули, братишка! — продолжил ябеда из шара.
— Но мы не можем его отпустить! Хоть он и ваш брат, но это не по закону, — незнамо зачем пизданул мент, наконец-то выпустив Джейка на свободу.
— Слышь, шмара, а не боишься, что завтра за решеткой окажется твоя сестра, которую хлопнут с пакетом героина? Ммм, сука-бля?! — приподняв шрамированную бровь, поинтересовался Харди.
— Но Карэн всего десять! — охуел мент, уронив со своей лысой головы фуражку.
— Да мне, сука-бля, поебать! — продолжал рвать и метать Том, подскочив к столу и схватив пакет амфетамина, с которым, очевидно, и хлопнули его брата.
— Но… Это же улика, — попытался включить в себе блюстителя порядка другой мусор.
— Слышь, шляпа, сержант, сука-бля, не понял! — изумился Том. — Ты…
— Ты не боишься, что твоя мать или сестра отправиться топтать зону за продажу наркотиков?! — перебил его Джилленхол, спрятавшись за спину брата.
— Так, все, сука-бля, — закрыл глаза Том, тяжело задышав, дабы успокоиться. — Давайте просто забудем, что здесь произошло. Вы, сука-бля, нихуя не видели, — обратился он к мусорам, оформлявшим Джилленхола. — Я вам завтра какого-нибудь нарколыгу подкину. Его и оформите за место брата моего. И с Хэнксом за вас побазарю, чтоб премию какую выписал. Понятно, сука-бля?
— Вполне… Ничего такой вариант… — бестолково закивали головами менты.
— Но, сука-бля… Одно неверное слово, или кому-то пизданете о случившемся… Сержант не прощает тех, кто переходит ему дорогу… Это понятно?
Мусора положительно закивали в ответ, ведь совершенно не желали не только проблем, но и прослыть среди своих же ябедами.
— Усекли?! — продолжал свои угрозы Джилленхол. — Кому-то пизданете и вам пизда! Томми порешает вас и устроит нехилые наркотические проблемы вашим семьям!
— Пошли, сука-бля, дома поговорим, — схватил его за запястье Харди и поволок на выход. — И только попробуй проронить до этого момента хоть одно ебливое слово… Не беси меня, сука-бля, сейчас.
 
Спустя полчаса Том с психом открыл входную дверь и швырнул брата в гостиную еврочетырешки. От неожиданности Джейк не устоял на ногах и рухнул на пол.
— Какого, сука-бля, хуя?! — полыхал, будто глупая спичка, сержант. — Что ты вытворяешь, пиздюк обдроченный?!
— В смысле? — нахмурился парень из шара, почесав бестолковую макушку. — А что не так, Томми? Ты злишься? Почему?
— Во-первых, не охуел ли ты — козырять моими статусом и фамилией в мусарне?! Да еще и опозорил, сука-бля, сержанта, перед его парнями! А, во-вторых, блять, какого хуя ты торговал наркотой, сука-бля?! — провизжал он на весь район, от чего на улице сразу же залаяли собаки, а соседи неистово застучали по батареям, взывая к тишине. — Заткнитесь, шмары! — подбежал к батарее полоумный Том и стал неистово хуярить по ней в обратную железным носом своего форменного мусорского берца.
— А что я такого сделал?! — продолжал не выключать в себе тупого Джилленхол. — Ты торгуешь — тебе можно! К себе в бизнес ты меня не берешь! Вот я и решил открыть свой собственный!
 
— Толкая незнамо кому наркоту в подворотне?! Да не просто, сука-бля, наркоту! Мою наркоту! — визжал Харди, впадая в агрессивную шизофрению.
— И что, Томми?! И что?! Тебе жалко?! — продолжил свои возмущения Джейк. — Я спрашиваю — почему тебе можно, а мне — нет?! Какое отличие между тобой и мной?!
— Да потому что! — парировал Харди, содрогаясь в агонии нешуточного рамса. — Потому, что я хочу, чтобы ты стал лучше, чем я! Чтоб не ввязался во все то дерьмо, в которое ввязался я!
— Да почему вообще ты решаешь, как мне жить?! — изумительно воскликнул Джилленхол. — Мне кажется, что я и сам могу принимать решения! Не ты ли мне рассказывал, Томми, как тебя бесило в моем возрасте то, что пытался навязать тебе твой отец?!
— Не впутывай сюда Криса! — не нашел нужных слов Том и, даже и не задумавшись о последствиях, накинулся на брата, отведя руку, сжатую в кулак, назад.
Бестолковый, но вполне себе наделенный силой, кулак Харди нашел свое пристанище на переносице Джилленхола. Джейк же, на секунду опешив от происходящего, быстро опомнился и ебанул в ответ — прямо в шрамированную бровь Тома. Так и завязалась драка между братьями.
— Батюшки свят! Да что же вы творите! — спустя пару минут выбежал из спальни Леонид, скидывая со своей эффектно бородатой головы наушники. — Томми, немедленно отпусти его, — накинулся он на друга, который уже восседал на Джейке, одной рукой заламывая руки борца из шара, второй — ебаша его в бока.
Батлер обхватил Харди замком из рук, стянул с Джилленхола и завалился вместе с ним назад. Сержант тяжело дышал, метая ебанутым взглядом по сторонам. Кажется, Том словил клина, ведь его зрачки были не то что расширены — закрывали всю радужку! Но все же это не точно. Ибо Том с младых лет живет в некоем клине.
— Ай, блять… — схватился за нос Джейк. — Это что, кровь?! — ошалело посмотрел он на окровавленную ладонь, после чего кинул охуевший взгляд на брата. — Какого хуя, мудак?! Это ж больно! Меня никто никогда не бил ни разу!
— В первый раз — всегда больно, — дерзанул гоповскую хуйню Том, вырвался из хватки плаща Батлера и с психом удалился к себе.
— Джейки, — кинулся к парню из шара Леонид и принялся поднимать его на ноги. — Пойдем в ванну, тебе нужно умытьсси… — бережно взял он его за плечи.
Хм. Справедливо ли это, Том? Устроить замес с младшим братом, будучи более физически подготовленным? И не просто порамсить, а набить его псиное ебало — плато охуетительных синих глаз? Хотя, да, он тебя обидел… Ты же правда хочешь для него как лучше… А может и впрямь стоит дать свободу выбора, как ты дал ее, написав письмо в шар и отправив его через мистера ДиКаприо? Хм… Старик Лео… Может стоит сходить к нему на сеанс братской психотерапии? Хотя, ладно — разбирайтесь сами. Тут незнамо чью сторону следует принять. Нужно понаблюдать еще немного.
 
Время уже близилось к утру. На улице светало. Не светал лишь понурый еблет сержанта Харди. Парень сидел в спальне на подоконнике, уставившись вдаль и нервно куря сигарету за сигаретой. Внутри полыхала такая ярость и обида, что Том никак не мог успокоиться! Неужели, из его брата вырастет такая же мразь, как и он сам?! Неужели он не в силах сделать из него хорошего человека?
Дверь тихонечко приоткрылась и внутрь зашел Джейк. Он молча прошел к подоконнику и аккуратно уселся на него. Сержант же Том раздраженно подвигал желваками, даже не взглянув на брата.
— Томми… Я пришел, чтобы попросить у тебя прощение, — положил ему на плечо руку миротворец из шара. — Я глупо повел себя сегодня… Не стоило мне всего этого делать. Прости… Знаешь, после того, как я узнал, что существует жить вне шара… Я так охуел! Наверное, порой я веду себя взбалмошно. Ты же, наверное, и правда стараешься как лучше для меня… Я постараюсь вести себя менее вызывающе. Но и ты войди в мое положение, братишка. Прислушайся к тому, чего хочу я. И я сейчас не говорю про наркоторговлю и прочую нелегальщину. Хотя бы прислушайся к тому, что я хочу стать юристом… И да — я совершенно не обижаюсь за то, что ты уебал мне… Все же это было заслуженно… Блять, я тебе кажется щеку рассек, не мешало бы обработать… Томми? — сжал он его плечо, желая услышать хоть каких-то добрых слов от Харди, но тот продолжал упорно молчать и раздувать ноздрями.