Мой Щенок (СИ)

Спустя шестнадцать дней после происшествия в «Тыкве», из сонного безделья меня вырвал звонок мобильного телефона и жизнерадостный голос Тени:
— Привет, Леди! Как щенок?
— Привет. Слишком быстро поправляется, — проворчала я недовольно, так как меня оторвали от книги. — Я бы помучила его дольше.
— Все в твоих руках, — уверил меня Тень и тут же поинтересовался: — надеюсь, он может обойтись без сиделки несколько часов?
— Разумеется, — недоуменно согласилась я, — А что?
— Приезжай в зал. Мы хотим поваляться вчетвером. Ты будешь?
После короткого раздумья я ответила «да», и трубка тут же замолкла. Уточнять, кто будет четвертым, помимо меня, Тени и Мрака, я не стала. Наверное, Санька. Предупредив Вина, что я отлучусь, я собралась и отправилась повышать квалификацию.
Зря я не уточнила. Щенка на взрослую вечеринку не взяли. Четвертым оказался Святоша. Раздражение поднялось кипящей волной от пяток до макушки, испортив настроение в одну секунду. Совместная тренировка давно стала традиционной, мы периодически устраивали дружеские матчи на кулаках, ножах, мечах и всем, что попадалось под руку. Единственным, в чем мы соревновались редко, оставалась стрельба. Тень побеждал сразу и с большим отрывом. Не надо было быть пророком, чтобы предугадать финал очередного соревнования. Это быстро надоедало.
Совместная тренировка со Святошей теперь, когда наши отношения накалились до предела, поскольку он затронул сферу моих личных интересов, покусился на мою власть, обещала быть испытанием.
Я посвящала работе все силы. Я ею жила. Особенно первые годы. Едва начав полноценно работать после выпуска, я поставила перед собой цель обрести известность в профессиональных кругах. В конце концов, все детство меня учили разбираться в нюансах ведения бизнеса, а наемничество, по сути, та же торговля. И рекламная кампания никогда и никому не мешала. Я брала сначала все заказы в своем сегменте, не выбирая, не привередничая. Старалась выполнять их с максимальной отдачей, чисто, красиво, впечатляюще. И тренировалась, тренировалась, тренировалась. Ами говорила, что я первая в ее практике, кто посвящал так много времени тренировкам после окончания обучения. Фактически, свободного времени едва хватало на еду и сон. Однако уже через три года работы стала заметна разница между уровнем моим и ребят. Через пять лет качество выполнения моих заказов поставило нас на разные ступени. Через восемь лет я превратилась в крайне нежелательного противника. Большинству ребят было все равно. А Святошу такая разница откровенно злила.
Мы с ним были в чем-то похожи. Свят тоже много времени и сил уделял совершенствованию. Но для него жизнь вне работы существовала. И даже была семья. В моей жизни кроме любимого дела не осталось ничего. Отношения меня не интересовали, я ограничивалась краткими встречами ради удовлетворения возникающих желаний. С физическими данными Святоше повезло меньше, чем мне: для моего искусства требовалась легкость, ловкость и скорость. Зато его тело позволяло ему пользоваться более тяжелым оружием, которое, в умелых руках, могло решить исход поединка первым же ударом. Тем не менее, работать Святоша предпочитал в паре с кем-то из мечников, и всегда был отличным напарником.
А вот чему у Свята следовало поучиться, так это планированию. Стратегией и тактикой боя он владел превосходно. Отлично чувствовал пространство, мгновенно реагируя на малейшие изменения в обстановке. Нутром понимал, куда и как надо расставить бойцов, видел наилучшие точки даже для тех, с чьим боевым искусством был знаком лишь в общих чертах. Если предстояла командная работа, спланировать ее лучше, чем Свят, не мог никто.
История клички Святоши была простой и грустной. Он всегда дотошно, едва ли не маниакально выполнял все правила и требования, будь то это распорядок в академии или наемничий этикет. Таких, как он, часто называли хранителями Кодекса, потому что пройти мимо вопиющего нарушения Свят никогда не мог. Мы часто посмеивались над ним, когда он, еще во время обучения, отказывался от каких-то совместных развлечений. Потому и прозвали Святошей, за пуританский нрав. Истинную подоплеку ситуации мы узнали много позже. Мастер-наставник, который принял на обучение Свята, после общей подготовки, был весьма жестким. Если не сказать жестоким. И держал своего подопечного не просто в ежовых рукавицах, а не позволяя ни малейшего проступка. К счастью, характер у Святоши оказался крепче и упрямей, он все выдержал, но решиться на расставание с учителем смог только после нескольких лет работы, сам получив гордое звание мастера. Зато теперь, освободившись от ненавистного гнета, Свят порой, сам того не замечая, разделял взгляды наставника, даже имени которого старался не вспоминать.
 
Мое согласие принять на обучение вампира, в принципе, не противоречило Кодексу. Не было предусмотрено правил на такой случай. Но Святоша, обозленный на меня за неразумный, с его точки зрения, поступок, нарывался на конфликт уже не первый раз. Нам необходимо было выяснить отношения. И поединок обещал быть непростым. Я уступала Святу в весе и силе. Он мне — в скорости и маневренности. В рукопашной схватке это было не слишком обнадеживающее преимущество.
Ребята поздоровались, поинтересовались состоянием Ирвина, но очень деликатно, не вынуждая меня обсуждать неприятную тему. Мастером Вина была я, и только мне решать, какое наказание будет достаточным для его проступка. Вмешательство Святоши было бестактным, невежливым и попросту вызывающим. И я этого не забыла.
Мы бегло размялись, готовя мышцы к схватке, и разделились на пары. Я встала с Тенью, Мрак со Святом. Потом мы поменялись партнерами, и я окунулась в знакомый бой с братом. Тени удалось дважды достать меня в руку, Мрак прошелся по бедру и спине. Мышцы болели, являясь живым напоминанием моментов, где я сплоховала. Через час был объявлен перекур. Мрак присел на скамью, растирая икроножные мышцы правой ноги. Когда-то брат получил травму, и теперь конечность периодически сводило. Я стояла чуть поодаль, негромко беседуя с Тенью.
— Леди, — преувеличенно бодрый бас Святоши резанул тишину. — А со мной ты не хочешь побиться?
Мрак тихо чертыхнулся рядом. Ха. А на что они еще надеялись, сводя нас вместе? Что мы расплачемся и кинемся обниматься?
— С удовольствием, — отозвалась я, подхватывая тренировочный меч.
Мы замерли, оценивая состояние друг друга.
— Условия прежние? — едко осведомилась я.
— А то, — согласился Святоша. — С Богом.
— С Богом, — кивнула я и закрыла глаза.
Тишина просторного зала разрезалась дыханием ребят и моим. Где-то на улице чирикала птица, и ее тонкий голос проникал сквозь приоткрытые окна. С острым звоном разбивались о карниз капли, падавшие с искрящихся на солнце сосулек. Я сосредоточилась на мире вокруг себя. Когда Святоша размахнулся и ударил, я открыла глаза и шагнула вперед, сокращая дистанцию и лишая его возможности попасть по мне.
Свят был собран и сосредоточен. Поначалу преимущество оказалось на его стороне: он умело держал дистанцию, сворачивая мои атаки. Но скорость Святоши оставляла желать лучшего, и я, поиграв минуты две, разведки ради, поддала жару. Свят понял, что не успевает, с первого же моего замаха. Он извернулся змеей, чудом уводя тело из-под удара, скользнул на два шага назад, перемещаясь в безопасную зону. Я не позволила ему такого удовольствия, устремившись следом. Я была зла на него. Свят допустил фол, позволив себе влезть в мои взаимоотношения с учеником, указывая мне, что делать. И я намерена была доказать, что давно вышла из пятилетнего возраста.
Я провела жесткую атаку, достав Святошу в корпус, чуть сильнее, чем требовал дружеский поединок, и удостоилась гневного взгляда. Дважды я словила его клинок на гарду у самого своего лица. Свят тоже демонстрировал серьезность своих намерений. Мы разговаривали без слов. За нас говорили тела и клинки, весьма доходчиво объясняя точки зрения.
Мы в очередной раз схлестнулись. Яростно атакуя, я строила защиту, нагло пользуясь знанием его тактики, упреждая и контратакуя, не давая передышек, заставляя прогибаться под натиском. Святу, привычному к другому ритму боя, приходилось нелегко. В принципе, ситуация могла бы развернуться и в другую сторону, если Святоше достало бы выносливости выдержать заданный мной темп еще несколько минут. Я просто выдохлась бы. Но выносливости ему не достало: масса, намного превышающая мою, требовала больших усилий. Мы бились около трех минут до того, как его меч, жалобно звякнув, улетел в угол: я подловила товарища на перехвате, ускорив темп. Свят тут же сменил позицию, сжал кулаки, и я поняла, что он жаждет большего. В рукопашной наши шансы несколько уравнивались, а биться мы договорились до первой крови. Я ухмыльнулась и тоже отложила меч. Тело начинало уставать, но результат стоил затраченных усилий.