Лживая птица счастья - 2 (СИ)

Спасательная платформа вынесла меня наверх, и я попятилась при виде Ника. У него было такое лицо, что я пожалела, что не разбилась. Убедившись, что я цела, он так отхлестал меня критой, что я потеряла сознание. Этим дело не ограничилось. Неделю я провалялась в жесточайшей лихорадке, находясь по большей части в беспамятстве, поскольку Ник отключил мои внутренние регенерационные механизмы.
Урок оказался весьма болезненным и запоминающимся. Наше племя избаловано тем, что можно погасить болевой импульс, вызванный защитным механизмом организма, поэтому такая сильная и, главное, длительная боль чуть не свела меня с ума.
Очнулась я в восстановительной капсуле и, слава богу, без единой отметины на теле. Но эти семь дней запомнились мне надолго. Бедные люди! Не знаю, как они выдерживают в случае серьёзных ранений. Это же такая пытка, что можно сойти с ума.
Ник поступил со мной жестоко, но своего он добился; впоследствии, как бы не было мне плохо, больше я не предпринимала попыток самоубийства.
В психологическом плане его безжалостная порка тоже даром не прошла. Я была само послушание и старалась ни в чём ему не противоречить. Вот только он злился по любому поводу и угодить ему становилось всё трудней. Бедные мои колени! Если дальше так пойдёт, то скоро на них образуются непроходящие мозоли, а сама я превращусь в попугая, который то и дело трещит о прощении. Вот только не похоже, что я его получу, во всяком случае, в ближайшее время. Хорошо хоть после приснопамятного случая с ущельем Ник больше ни разу меня не ударил. Вопрос, как надолго его хватит. Я же вижу, временами его так и подмывает взяться за криту, но он сдерживается — видимо, боится, что не сумеет вовремя остановиться и снова ухлещет меня до полусмерти.
Не понимаю, что с ним творится, но определённо что-то творится. Он как локомотив, у которого отказали тормоза, — несётся вперёд, сметая всё на своём пути. Похоже, между нами нечто большее, чем временная размолвка. Такое чувство, что он хочет выкинуть меня из своей жизни, как выкинул мои вещи из своих комнат. Теперь я живу в своих прежних апартаментах, и он ко мне даже не заглядывает. В общем, какой-то кошмар.
Несмотря ни на что я любила Ника, поэтому отбросила гордость и несколько раз пыталась вызвать его на разговор, но он каждый раз уходил от него — в прямом и переносном смысле. Самое печальное, что после этого стало только хуже. Ник перестал приходить в столовую, и я даже не знала дома он или куда-то улетел. Господи! Если бы я знала, к чему это приведёт, я бы саму себя отхлестала за дурацкий прыжок. И всё же, меня берёт обида. Ну почему не дать мне объяснить, что именно сподвигло меня на суицид? А вдруг я решу повторить? Или ему уже всё равно, что со мной будет?
Если бы не Мирон, я бы окончательно пала духом. Вот он неукоснительно являлся в столовую и после бодрого приветствия бросался мне помогать. Поначалу его рвение вызывало у меня культурный шок, — ведь из-за сволочного ритена я уже отвыкла, что особи мужского пола могут вести себя как нормальные люди.
Некоторое время я относилась к нему насторожённо: боялась, что он послужит спусковым крючком для тех воспоминаний, которых я панически боялась. К счастью, страхи оказались необоснованными, и я успокоилась.
Кстати, Мирон довольно быстро оправился и теперь сносно выглядит. Конечно, ещё слишком тощий, но это дело поправимое, лопает он — будь здоров. Внешность у него в стиле а-ля рюс — правильные, но мягкие черты лица, выразительные карие глаза в окружении обалденно-длинных ресниц, и густые светло-русые волосы. В общем, натуральный Алёша Попович с картины Васнецова, разве что без бородки и усиков. «Молодой красавец, полый отваги и смелости, душа-парень и большой выдумщик», — как сказано в описании к знаменитым васнецовским богатырям. Так и есть — красавец и душа-парень. Насколько он молод, не берусь судить: за редким исключением вампирская братия вся молодо выглядит.
О том, откуда Мирон меня знает, я всё же не спрашиваю и вообще не касаюсь нашего совместного прошлого. Он тоже обходит эту тему стороной. Значит, чутьё меня не подводит, что-то неладно с этим гнездом Владислава. Ну и чёрт с ним! Не помню — не брежу. Пусть и дальше так остаётся.
 
Сам по себе Мирон не вызывает у меня отрицательных эмоций, наоборот, мы с ним довольно быстро подружились. Знаю, он в меня влюблён, но это не мешает. Парень тактичен и старается не показывать свои чувства, что вполне меня устраивает. Так что мне с ним очень спокойно и комфортно. Жаль, что Ник ограничил его передвижения только столовой и гостевыми комнатами; я бы хотела, чтобы он сопровождал меня в прогулках за пределами дворца.
Я удивилась, когда узнала, что ему разрешено пользоваться тиараном, но, оказалось, что он такой же помешанный на технике, как и Ник. И поскольку два сапога пара, то всё свободное время Мирон роется в технических достижениях эрейской цивилизации и даже начал учить язык.
Видя его растущий интерес к древнему миру, я прочитала ему несколько ознакомительных лекций по истории и культуре Священных королевств — чтобы он лучше понимал, каким народом были эрейцы, и меньше нарывался на неприятности. Судя по следам криты, ему основательно достаётся.
Мирон ещё не догадывается, что его ждёт, и лелеет планы по присоединению к спецам Академии. Бедняга! Думаю, Ник вознамерился сделать из него личного помощника, а это значит, что свобода ему не светит. Правда, обнадёживает то обстоятельство, что ему запрещено обрезать волосы, так что рабство исключено и слава богу! Если Ник так обращается со мной, своей будущей женой, то страшно представить, как он ведёт себя с теми, кто в его глазах всего лишь движимое имущество. Конечно, в эрейской художественной литературе мне попадались сентиментальные истории о любви между хозяевами и рабами, но я склонна доверять не выдумкам, а попавшимся мне на глаза документам по ведению хозяйства в Риоголизе Дома Лета. Одной из самых крупных статей расходов оказалась плата за кровь, то есть денежное возмещение за убитых рабов, которое выплачивалось их родным. Там не говорится кто конкретно их убил, но, судя по раздражённой приписке рая Таятана, приказавшего управляющему удержать эти деньги из содержания виновников гибели рабов, это не его рук дело. Под подозрением находятся райта Нида, Ник и Риза. При эрейском домострое вряд ли королева посмела бы раздражать мужа, значит, остаются принц и принцесса. И поскольку у эрейцев культ детей, уверена им многое спускали с рук. Поскольку в приписке короля речь идёт именно о виновниках, значит, по части убийства рабов отличились оба: и Ник, и моя мать. Короче, оба хороши.
Зная характер Ника, я постаралась внушить Мирону, чтобы он не слишком его провоцировал. Хотя он посмеивается над моими опасениями — мол, не так страшен чёрт, как его малюют — тем не менее есть ощущение, что он согласен со мной. А ещё есть ощущение, что он ненавидит и в то же время восхищается Ником; дай ему волю и он будет часами рассказывать о его изобретениях и гениальных находках. Так что есть надежда, что они всё же поладят. Главное, чтобы у Ника не иссякло терпение, а Мирон выдержал его дрессуру. Он хоть и спокойный, но упрямый и, сорвавшись, способен выкинуть какую-нибудь глупость, которая может плохо кончиться для него.
Двухнедельное отсутствие Ника благотворно сказалось на моей психике. За что я во многом обязана Мирону, именно его неизменная галантность, вежливость и предупредительность залечили мои душевные раны и вернули мне ощущение собственного достоинства.
И поскольку птице можно обрезать крылья, но не стремление к свободе, то я встретила Ника во всеоружии, то есть сделала вид, что не заметила его отсутствия. Тем не менее я не смогла себя переступить и продолжала вести себя как идеальная райдиэль. У меня возникла новая фобия — меня мутило от одной мысли о физической боли, поэтому я боялась расстаться со своей защитной оболочкой. Страх был столь велик, что по возможности я старалась избегать общества Ника.