Лживая птица счастья - 2 (СИ)
Ник не помнил, сколько просидел в тёмной как склеп комнате. В чувство его привёл сдавленный всхлип.
— Выходите! — приказал он.
Книжный шкаф снова ушёл в сторону и в проёме сначала показался юноша, а затем девушка. Судя по внешности, они были кровниками Беридзе. Девушка упала на колени рядом с телом мёртвого сепаратиста и залилась слезами. Парень замер рядом с ней, пряча горящие ненавистью глаза.
— Как вас зовут? — резко спросил Ник и оба, вздрогнув, уставились на него.
— Он Автандил, а я Манана, — ответила девушка.
В кровниках его воспитанника было нечто такое, что Нику активно не нравилось, и он потянулся к их разумам. «Крейд! Натуральные торпаны,[2] такие же недалёкие, лживые и подлые. Нет, Георгий, даже ради тебя я их не помилую».
Учуявшие опасность брат и сестра сорвались с места, беря его в клещи, и Ник скользнул между ними, а затем развернулся и взмахнул туаши.
Когда в комнату ворвались оперативники спецназа, он сидел на диване и методично отчищал меч от крови.
— Это мой подарок тебе, — сказал он и ткнул лезвием в направлении обезглавленного трупа.
Штейн кивнул, пряча досаду. Наконец-то ему удалось вычислить, где находится глава сепаратистов и тут на тебе!
— Это Георгий Беридзе?
— Да.
— А где его голова? — спросил он, покосившись на круглый предмет, упакованный в наволочку от диванной подушки.
— Там, где должно, — последовал ледяной ответ.
Ник бросил окровавленную тряпку и встал с дивана. Отточенным движением он отправил меч в ножны и, взяв приготовленный свёрток, направился к выходу. Штейн посмотрел на кровавый вслед, отмечающий его путь, и ему стало не по себе. «Брр! Просто мороз по коже, — поёжился он. — Я, конечно, тоже не подарок, но Ник это просто нечто. Мало того что порубил кучу народа, так ещё и голову Беридзе прихватил с собой. Вот нафиг она ему? Может, он каннибал и собирается съесть его мозги? Teufel! Неужели я был бы таким же отморозком, если бы помнил своё детство?» — мелькнула у него обескураживающая мысль.
***
Вопреки предположению Штейна, Ник, вернувшись домой, отправил голову Беридзе не в кастрюлю, а в холодильник. Поутру он водрузил её на церемониальное золотое блюдо и поставил на постамент в зале Лотилий — помимо всего прочего, он предназначался для почитания почивших родственников, близких друзей и верных слуг.
Мари тоже присутствовала на церемонии в храме и вторила молитве Ника за упокой души почившего, а затем на прощании в зале Лотилий. Когда он отдал распоряжение тиарану похоронить голову неизвестного ей типа в семейной усыпальнице, она рискнула спросить, кто он такой. Ответ её шокировал, но она не подала виду. «Сын, который лет на двадцать, а то и все тридцать старше отца?» — со скепсисом подумала она, но не стала выспрашивать подробности, видя, что Ник не в настроении разговаривать. Тем не менее наличие столь возрастного пасынка заставило её задуматься, сколько же лет её избраннику и почему он столь молодо выглядит.
«Надеюсь, Ник не станет жадничать и со временем поделится со мной своим элексиром молодости. Хотя кто знает, вдруг он не стареет сам по себе, тогда дело швах», — Мари представила себя морщинистой сгорбленной старушкой, а его всё таким же красивым и молодым, и приуныла. «Merde! Прямо-таки Хаул и Софи[3]. Представляю, как народ будет ржать, когда узнает, что мы муж и жена».
У старушки, которую вообразила себе девушка, был такой нелепый вид, что Ник поневоле улыбнулся. «Не расстраивайся, алин, над тобой никто не будет смеяться: я умру куда раньше, чем ты думаешь. К моему великому сожалению, ты состаришься с кем-то другим, а не со мной», — с грустью подумал он; почему-то сегодня ему не верилось, что удастся избежать карающей длани Пророчества.
— Чем займёшься? — спросил он, когда они покинули зал Лотилий.
Мари пожала плечами.
— Не знаю. Может, немного почитаю, потом позанимаюсь в виртуале. Или сначала потренируюсь с туаши, а затем почитаю историю Священных государств. А ты что собираешься делать?
— Алин, я же предупреждал, не выходи за рамки правил, — уклонился Ник от ответа.
— Тогда я оставлю тебя, — сказала девушка и, прощаясь, поцеловала его в щёку.
«Могла бы не бросать меня в такую минуту», — расстроенно подумал Ник. Из-за смерти Георгия он чувствовал себя не в своей тарелке и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, отправился к пленнику.
***
Дверь камеры бесшумно уехала в сторону, и Мирон вздрогнул. Приход Старейшего не сулил ничего хорошего, но он старался не поддаваться панике. Тем не менее при воспоминании о том, что творилось с ним после удаления чипов, его пробил пот. Страшные головные боли, от которых он лез на стену, показались ему сущей ерундой на фоне последовавших кошмарных галлюцинаций и перепадов настроения. «Господи, только не в пыточную! — тоскливо подумал он. — Если этот палач начнёт выдирать из меня остальную электронику, встроенную в нервную систему, я точно сойду с ума или останусь калекой на всю оставшуюся жизнь».
Вопреки его опасениям, на этот раз Старейший сел напротив и сложил руки на столе. Выдержать его взгляд было нелегко, к тому же он смотрел так долго, что Мирон начал уже подумывать, что лучше умереть, чем находиться в неизвестности.
— Так умри, — сказал Ник, по-прежнему не спуская с него глаз. — Это не сложно, достаточно прибегнуть к акупунктуре и даже вампирский организм не выдержит блокировки кровотоков.
Мирон скрипнул зубами. «Вот сволочь! Будто я не знаю, что он не даст мне умереть, пока не разберёт на части», — зло подумал он и с вызовом проговорил:
— Ну уж нет! Я не доставлю тебе такого удовольствия.
— Струсил? — усмехнулся Ник.
— Я не трус и ты это знаешь, — уже спокойней сказал Мирон.
— Если не боишься умереть, тогда какого крейда ты нервничаешь? — последовал довольно миролюбивый вопрос.
— Я переживаю не за себя, я переживаю за Мари…
Ментальный удар был такой силы, что он, ослепший и оглохший, сполз со стула и беспомощной медузой распластался на полу. Задыхаясь, он силился вдохнуть воздух, но лёгкие отказывались работать.
— Встать! — донеслось до него будто через слой ваты.
Понимая, что повторный удар его убьёт, Мирон завозился на полу, но тело, превратившееся в желе, не желало ему подчиняться. «Прости, Мари! Встретимся в лучшей жизни…» — напоследок подумал он и, уронив голову, погрузился во тьму забвения, как ему казалось, навсегда.
Вот только Ник был не из тех, кто отступается от своих планов. Он ударил импульсивно, под влиянием гнева, но пленник был нужен ему живым.
_______________________
[1] Синигами или бог смерти (яп. 死神 синигами, букв. «бог смерти») — персонифицированная смерть.
[2] Торпан — зверь (вымышленный), по повадкам похожий на шакала.
[3] Анимэ «Ходячий замок».
Глава 39-39
ГЛАВА 39. Мари. Бить или не бить — для некоторых не вопрос. Быть или не быть — вот в чём вопрос…
Не знаю на что я рассчитывала. Наверное, на то, что Ник изменится после нашего совместного вояжа в Париж. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Ведь он был так искренен в своём признании в любви.
Тем горше было осознание того, что ничего не изменилось. Стоило вернуться домой и всё вернулось на круги своя. Снова ранние подъёмы, изматывающие тренировки в иметис и неукоснительное следование правилам ритена, а в награду за все мои старания — постановка на колени или крита, причём за малейший промах, даже за минутное опоздание в столовую. И ни словечка одобрения, когда я делала успехи. Неужели так трудно сказать, какая я молодец, что уже выдерживаю в иметис целых десять минут, несмотря на все его старания достать меня плетью? Да и по части домашних правил я уже не делаю ошибок. В общем, обидно до соплей.
Иногда мне казалось, что Ник специально испытывает меня — не знаю почему, но возникло стойкое ощущение, что он хочет, чтобы я взбунтовалась. Неужели он не понимает, чем это кончится? Война есть война. Даже если в ней участвуют только двое, всё равно она несёт смерть и разрушение. Неужели он не боится, что жертвой этой войны станет наша любовь? А так оно и будет, если он продолжит в том же духе.