Лживая птица счастья - 2 (СИ)

— Ешь, мне не жалко, — Мари поднесла ко рту конфету. — Слушай, как тебя зовут?
— Ким. Ой! — богиня прижала пальцы к губам.
— Ким, я так понимаю, фамилия, а Ой это имя, — съехидничала Мари и богиня заёрзала на стуле под её неотступным взглядом.
— Ну… как-то так, — смущённо пробормотала она.
Арес, скрытно наблюдающий за ними, возмущённо фыркнул: «Безмозглая девчонка! Вот зачем открывать простым смертным, кто ты, тем более такой же безмозглой девчонке… Да чтоб тебя!» — ругнулся он, получив чувствительный удар под дых.
«Заткнись! Как-нибудь обойдусь без твоих ценных указаний!» — с негодованием воскликнула Ким.
— Ты это кому? — удивилась Мари.
— Ты слышала, что я сказала?! — всполошилась Ким.
Сунув в рот вторую конфету, Мари тщательно её прожевала и приложилась к чашке с кофе.
— Сложно не услышать, когда ни с того ни с сего на тебя кричат, чтобы ты заткнулась и что обойдутся без твоих ЦУ, хотя ты их вроде бы и не давала.
— Кошмар! — поникла Ким и умоляюще посмотрела на неё. — Можно я уйду без объяснений? Чисто по-английски, а?
— Вот даже не знаю, — держа драматическую паузу, Мари с глубокомысленным видом изучила свои ногти. — Что-то мне подсказывает, что остановить тебя я буду не в силах, так что поступай как знаешь, — наконец сказала она.
— Спасибо, Мари, ты прелесть! — Ким вихрем подлетела к ней и, чмокнув в щёку, исчезла в пространственно-временной складке.
«Совсем дура», — констатировал бог-убийца. Он вознамерился подчистить воспоминания Мари и тут столкнулся с неожиданным препятствием. Первородная материя из Кольца Света, способствовавшая воскресению девушки, окружила её непроницаемым коконом, а когда он попытался его взломать, тот преобразился в монстра и с такой яростью напал на него, что он счёл за благо ретироваться.
___________________
[1] Мари предпочитала бадейки из демократического фаянса, но приходилось держать марку.
  
Глава 35-30
 
ГЛАВА 35. Тибет — место чудес
О старике, побывавшем на секретном Камчатском полигоне и укравшем там часть секретных документов, Ник узнал из звонка главы вампирской службы безопасности, который застал его во время приземления на аэроплане.
Монахи оказались непробиваемы по части ментального щита, а обычные методы допроса не дали результата — азиатские стоики молчали, несмотря ни на что. К тому же главу СБ тревожили паранормальные способности монахов, необычные уже тем, что они носили массовый характер — во всяком случае, так следовало из памяти монастырских послушников и местных жителей. Делать было нечего и Штейн, отбросив самолюбие, обратился за помощью к тому единственному, кто мог помочь ему в расследовании.
Это оказался тот самый монастырь на Тибете, в котором Ник останавливался в 1607 году и который он под настроение облагодетельствовал тоннелем, поэтому он, к удовлетворению Штейна, сказал, что слетает туда и посмотрит, так ли уж непробиваема монастырская братия. Не откладывая дело в долгий ящик, Ник сдал аэроплан хозяину и пересел на авиетку, которая под видом вертолёта приземлилась поблизости. По пути он вспомнил о Мари и позвал её домой, а затем через тиаран оставил ей сообщение, что уехал, но скоро вернётся.
По прилёту на место он сделал круг над монастырём. Тоннель, проложенный им в горе, сотворил настоящее чудо — разбогател не только сам монастырь, процветала вся округа. Преобразившаяся до неузнаваемости местность изобиловала богатыми усадьбами, окружёнными садами и причудливыми террасами, где, судя по информации тиарана, трудолюбивые тибетцы выращивали овощи и лечебные травы.
Ник вспомнил чудесное вино, которым угощал его Ли Вейдж, и ностальгически вздохнул, а затем призадумался. Кичливое богатство буддийского монастыря говорило ему, что духовные наследники бывшего настоятеля вряд ли унаследовали его гостеприимство.
«Что ж, тогда остаётся лишь надеяться, что они хотя бы унаследовали ум старого разбойника», — подумал он.
Не мудрствуя лукаво, Ник посадил авиетку прямо на центральную площадку храмового комплекса и направился туда, где, по указанию тиарана, находилось руководство операцией. Когда он вошёл в небольшую комнатку, Ладожский смерил его насторожённым взглядом, а затем, спохватившись, поднялся из-за стола и, как положено, отдал честь.
 
— Сэр!
— Садись, чего вскочил? Мы же одни и вроде как друзья, — взяв стул, Ник сел напротив Ивана. — Что, всё не можешь привыкнуть к мысли, что я Старейший? — усмехнулся он.
— Тебя бы на моё место, — проворчал Ладожский, несколько расслабившись.
— Мне на своём хватает дел. А где Штейн?
— Умчался по другим делам, как только договорился с тобой.
— Понятно, — Ник протянул руку. — Давай, что там у тебя.
Ладожский вручил ему планшет.
— Вообще-то, там нет ничего полезного, — признался он и пожаловался: — Это не монахи, а сплошные Зои Космодемьянские. Думаю, тебе уже сказали, что у них непробиваемые ментальные щиты, а сыворотка правды и меры жёсткого убеждения ничего не дают.
— Да? — Ник запустил видео допросов. — Просто ты не умеешь пытать, — констатировал он и поднялся. — Идём, я покажу тебе, как это делается.
«Чёрт!» — поскучнел Иван, но, памятуя с кем имеет дело, счёл за благо промолчать.
Когда они вышли во двор и пошли рядом, Ник не выдержал:
— Ладожский, врезать бы тебе за такие мысли, да не хочется расстраивать твою жену: всё же они с Мари подруги.
— А я что? Я ничего!
— Я тебе не маньяк-убийца. И да, можешь не переживать, Мари жива и здорова.
«Слава богу!» — обрадовался Иван и прибавил шагу, чтобы догнать Ника, ушедшего вперёд.
— Да ладно тебе злиться! — примирительно проговорил он и, поколебавшись, рискнул спросить: — Я слышал, что вы поженились. Это правда?
— Правда, — буркнул Ник и, внезапно остановившись, развернулся к нему. — Мика сказал, что ты беспокоился из-за Мари. Почему? — спросил он.
«Ревнует он, что ли?» — поначалу не понял Ладожский, но затем догадался, о чём речь, и состроил покаянную мину.
— Извини, я не хотел вмешиваться в ваши отношения. В общем, с неделю назад мне и Соне приснились практически одинаковые сны, верней, кошмары. В них ты убивал Мари… — он бросил взгляд на криту на поясе Ника и на его лице промелькнуло сильнейшее замешательство. — Ладно, не бери в голову. Думаю, мы с Беккер пересмотрели ужастиков. Слишком уж фантастической была обстановка, в которой всё это происходило.
— Говори, как есть, не увиливай! — потребовал Ник.
Сдавшись под его давлением, Ладожский подробно описал способ и место убийства и он, слушая его, терялся в догадках. Слишком уж это походило на правду. К тому же Иван в деталях описал зал Лотилий в Риоголизе, который в вампирском сообществе называли Старой базой и в котором, кроме Мари, ещё никто не был. Нику сразу же вспомнилась реакция девушки после его разговора с её рулат — как она ни с того ни с сего вдруг испугалась его, а затем рассказала о своём видении, которое подтверждало сон Ладожского. «Крейд! Что за ерунда?» — подумал он с недоумением.
***
«Вот именно! Что за ерунда? — озадачился принц Хаоса. — Обычно временная петля убирает все следы своего вмешательства, но не в этом случае. Да… определённо что-то пошло не так. Проклятье! Если Ваатор доложил о творящихся здесь странностях, то дело плохо. Со дня на день может заявиться отец и тогда мне уж точно мало не покажется», — расстроился он.
***
Вопреки опасениям Ладожского, встреча Старейшего с монахами обошлась без кровопролития. Стоило им войти в помещение, где держали монахов и старика, подозреваемого в краже документов, и тот, вскрикнув, распростёрся ниц.
Ник пригляделся к старику.
— Ли Вейдж, неужели это ты?
— Да, мой господин, это я, — последовал благоговейный ответ.
«Ну и дела! Триста лет многовато даже для эреев, не говоря уж о людях», — Ник вошёл в клетку с пленниками и взял старика за локоть, помогая ему встать. — Вот уж не ожидал, что ты настолько задержишься на этом свете, — сказал он, с удивлением глядя на буддийского монаха, которого он никак не ожидал застать в живых.