Змей Искуситель. Исцеление (СИ)
Глава 25
Джон никак не мог завязать узел на галстуке. Невольно переживал о предстоящем собрании. Он хоть и уверял Натали, что все будет хорошо, но его дальнейшая судьба сейчас серьезно зависит от сумасбродной Лиззи. Плевать он хотел на работу в «Левентис Груп». Просто если его уволят, он не сможет помочь Ройсу довести дело до конца. У руля компании он докажет причастность де Сантиса к финансированию заводов по созданию психотропных веществ. Без этого — высокая вероятность угодить за решетку.
Вергара, как и обещал, помог ему установить авторитет в нелегальном бизнесе, который Джон постепенно сворачивал, стараясь не будоражить еще и криминальный мир. Останется парочка публичных домов для доказательств причастности Андерсена к торговле людьми. Все лица, кто так или иначе находились в доле подпольного бизнеса, Джону не перечили. Кого-то он подкупал — личный финансовый ресурс позволял, кого-то запугивал. Тех, кто адекватностью не отличался, ловили агенты ФБР на «случайных» подставных сделках.
Де Сантис был слишком ослеплен жаждой мести и своим Великим Планом. Он почти не замечал происходящих изменений, но одержимо завлекал в свои сети политиков, глав корпораций и меценатов. Завтра Джон наведается со своими людьми к нему в дом в Хэмптонсе. Нужно поговорить. Если угроз будет недостаточно, возможно он кого-то убьет.
Джон поморщился. Он полностью влился в криминальный мир, стал долбаным гангстером и взял управление синдикатом Моретти на себя. Если Натали об этом узнает, ему крышка. Невозможно будет объяснить, что это все ради безопасности их семьи. Даже если Ройс на защиту встанет. Одно радует — Чез мертв и никто не оказывает ему сопротивления. Не приходится с оружием вламываться в притоны и чужие дома.
Сейчас, когда его внимание полностью поглотили компания и арест Андерсена, с делами мафии справлялись Марк, Альба, Лука и… Ройс. Он чертовски хорошо играл роль продажного федерала, жаждущего урвать кусок из этой системы. Альба и Лука невидимой тенью ходили за Джоном, но сменялись другими охранниками, чтобы была возможность заниматься поручениями Марка.
— Иди сюда, — любимый голос прервал его от размышлений. Натали протянула руки к нему, маня к себе в объятия. Ноги сами вели к этой женщине. Если бы она открыла окно и сказала прыгать, то он бы даже не задумался.
Вопреки его ожиданиям, она не обняла его, лишь хитро улыбнулась и отобрала галстук. Выпрямила его, подняла воротник рубашки и перебросила через голову, слегка натягивая.
— Что ты делаешь? — глухо спросил Джон, потому что воображение уже подкидывало ему различные картины с использованием этого предмета гардероба.
— Завязываю, — Натали закатила глаза, мол, опять он думает об одном и том же. Но по ее ухмылочке раскусил ее. Сейчас она с ним где-то в одной вселенной.
Что-то в ее теплых и мягких движениях, серебристом взгляде и мокрых волосах растрогало его. Уютная, милая, мягкая, нежная. На ней лишь махровый халат, который она любила надевать после душа. И его заодно приучила. Терпеть не мог идиотские халаты до встречи с ней.
— Не знал, что ты это умеешь, — его голос охрип, а руки сами потянулись к талии.
— Я достаточно способная во всем, кроме готовки.
— Я заметил, — он успел украдкой поцеловать ее распухшие от его ночных ласк губы.
— В детстве как-то раз захотелось сделать приятное отцу. Я попросила и он научил меня своему фирменному узлу. В то время он наверняка думал, что я обязательно захочу выйти замуж за какого-нибудь банкира, когда вырасту.
Он внезапно вспомнил досье на нее, собранное Марком. Где-то за полгода до отношений с Джоном, она встречалась с одним хлюпиком. Так глупо ревновать ее. Но ведь будь этот банкиришка понастойчивее, Джон никогда не встретил бы свою Натали. Он невольно сжал пальцами ее талию, чуть сильнее. Нет, она впредь будет завязывать галстуки только ему. Ради такого утреннего ритуала Джон полюбит эти удавки и начнет носить их с гордостью.
— Значит, это официальное посвящение и благословение прекрасной леди Лагранж? Фирменный узел вашей семьи? Так и скажу совету директоров — я неприкосновенен, пока на мне этот галстук.
— Ты слишком быстро говоришь, когда нервничаешь. Еще ворчания не хватает, — ведьма ловко справилась с галстуком. В зеркале выглядел идеально.
— А ты уж больно притихшая сегодня, — он легко заметил в ней перемену. Кожей научился определять ее настроение. В дни после его возвращения они словно заново притирались друг к другу. Недосказанности, подозрения — он опять видел это в ее глазах. Хорошо, что хотя бы говорила с ним и делилась всем, что с ней происходит.
Но сейчас с ней творилось что-то другое.
Натали еще та любительница поспать с утра, но если встает, то обычно очень бодрая и веселая. Не такая спокойная и отрешенная.
— После нашего безумия ночью? Мы же оба отключились, — она покачала головой и на всякий случай пригладила невидимые складки на рубашке. Его тело рвалось к ней навстречу, реагируя на каждое прикосновение. С ума сходил по ней, а она этого даже не видит.
— Ты меня не проведешь. Ты не смотришь мне в глаза.
— Все в порядке, Джон. Правда, — Натали тепло улыбнулась. — Уверена, совет директоров единогласно проголосует за тебя.
— Ладно. Я приду вечером и все выясню. Ты от меня не отделаешься.
Она поднялась на носочки и поцеловала его, дурманом пробираясь ему в голову. Удивительно. Джон хотел Натали. Постоянно. Ему всегда мало ее. Он вдыхал ее цветочный солнечный запах, надеясь, что ее аура мягкой женственной силы будет сопровождать его и впредь, помогая пройти через любые препятствия.
* * *
В конференц-зале Джон приветствовал каждого члена совета директоров, пожимал им руки, шутил, спрашивал, как поживают их семьи и где планируют провести Рождество. Все сидели за длинным стеклянным столом в ожидании последнего участника собрания — Элизабет Андерсен.
Она опоздала на десять минут, явившись в узкой белой юбке-карандаш и черном коротком бюстье, между которыми отчетливо виднелась полоска молочной кожи. Золотые волосы зачесаны на один бок и завиты крупными локонами. На пухлых губах воинственно-красная помада. Каблуки черных туфель невообразимо длинные, но Элизабет шла, будто родилась на них.
Кто-то должен рассказать ей, как в деловой среде одеваются и выглядят приличные люди. Интересно, что она задумала? Большинство в совете директоров — мужчины. Она легко заполучит их внимание, чтобы перевести на свою сторону. Вопрос в том, на какой стороне хочет оказаться сама Элизабет.
— Извините, что заставила вас ждать, — пропела сладким голоском. Яркие голубые васильковые глаза искренне раскаивались. Как там назвала ее Натали? Королева драмы. Идеальное описание.
Председатель объявил собрание открытым. Многие высказались и вставили пространные речи о непростом времени впереди.
— Нужно посмотреть на роль текущей команды во всем происходящем.
Джон даже не всех присутствующих по именам знал. Определял только по особым признакам.
— Как генеральный директор нашего основного подразделения, Джон Ноулз подверг большому риску всю компанию.
— Да, но без его участия имидж компании резко упадет в глазах партнеров.
— Он почти не занимается развитием, только откапывает проблемы и роет нам всем ямы.
— Вы видели итоги вчерашних торгов? Катастрофа.
Джон слушал это, стоически выжидая.
— Нам все равно придется сотрудничать с правительством. И пусть это будет Джон Ноулз.
— Он вызывает доверие у людей.
— Мы что, партия, чтобы доверие вызывать?
— От поддержки наших ценностей зависят цены на акции. Стоит только кому-то заподозрить, что мы поддерживаем Андерсена — нам конец. Вы видели, в чем его обвиняют?
— Я согласна с вами, — вставила Элизабет, взмахнув ресницами. — Мой отец много лет управлял компанией, но только с Джонни она начала приносить хорошую прибыль. Не мне вам рассказывать, сколько нарушений выявили аудиторы.
Его аж передернуло, как она произнесла его имя. Как давняя любовница. Все с любопытством уставились на него. Здесь балом правила мисс Андерсен и, по сути, решение принято. Вот только зачем ей это? Андерсена еще не осудили, он может выйти. Ей придется несладко, объясняя, почему она поддержала Джона, а не своего папочку.