Рейсер. На ступень выше (СИ)

Сама игра (я даже не запомнил её названия) была, на мой взгляд, откровенно отстойной — в первую очередь по концепции сюжета и уровню графики. Жаль, что «F1 2016» от «Codemasters» выйдет для Android лишь осенью — единственный более-менее нормальный гоночный симулятор для мобильных устройств. Хотя и там разработчики с некоторыми вещами накосячили: например, на треках с длинными прямыми боты-гонщики сильно виляли, и я делал их как стоячих на этих отрезках, легко добиваясь победы. А в азербайджанской локации был забавный глюк: соперники заезжали на пит-стоп и… исчезали, так что больше пяти кругов ехать было неинтересно.
Но меня сейчас привлекала другая трасса.
Хоккенхаймринг. Та самая, на которую мы все приехали сразу после Норисринга. Где уже послезавтра стартуют двухдневные тесты «евротрёшки».
И я играл, чтобы перед первым техническим совещанием освежить в памяти прохождение этого знаменитого «кольца» и быть готовым что-нибудь высказать на вопросы инженеров.
А также для того, чтобы отвлечься от вчерашних позорных событий.
…Заключительную гонку нюрнбергского уик-энда я начинал четырнадцатым — с самой высокой квалификационной позиции за этап — в твёрдой решимости вновь приехать в очки после обидной неудачи накануне.
Кэссиди, отправленный судьями в самый конец решётки (до этого в протоколе он стоял предпоследним), ещё раз передо мной извинился — и мне показалось, это было искренне. Так что я не стал держать обиду и просто посоветовал ему водить поаккуратнее. Пусть и не совсем в таких выражениях, но всё же.
Сразу за мной стартовал Мазепин, у которого теперь на счету было одно очко — против шестидесяти шести моих, восьмидесяти пяти у Бена и умопомрачительных полутора сотен у Джорджа. Понятное дело, Никита, как и я, хотел отыграться за не самые удачные квалы. К тому же, опыт предыдущего дня подсказывал, что если сохранять осторожность, то можно нехило так прорваться вперёд. Ведь «квота» на три сэйфти-кара, похоже, обещала соблюстись опять.
Утром в воскресенье прошёл дождик, и на трассе оставались влажные участки. Старт ненадолго отложили, а когда мы таки поехали, у нас не было прогревочного круга, а весь пелотон пару минут вела машина безопасности.
В конце второго круга вывесили зелёные флаги. На старт-финише я поднажал, чтобы перед шпилькой обойти Нико Кари, но тот занял внутреннюю часть трека и вырулил впереди. Никита висел у меня на хвосте и явно планировал подключиться к нашей будущей битве.
В «дефолтной» версии реальности пейс-кар должен был выехать снова уже через круг: я помнил, что Расселл в «Банхофкурве» подденет колесом Эрикссона и в итоге оба сойдут, поэтому перед гонкой посоветовал Джорджу быть в том месте повнимательнее.
И… есть! Серебристая машина чуть сбросила, облизывая поребрик, вышла из поворота слегка позади и, хватанув слипстрим, прошла вперёд.
Я перевёл дыхание, сам в это время вписываясь в шпильку… и вдруг заметил в зеркале резкое движение болида Никиты в мою сторону. Но отреагировать не успел.
Серебристый «Хайтек» на всей занесённой в поворот скорости ткнулся в мой триколорный и дотолкал до бетонной стены, в которую и впечатал правым бортом.
«Ну что за… Неужели опять?!» — пронеслось в моей голове. Не помню точно, что я тогда почувствовал первое: злость, досаду или обиду. Но сразу, как только отключил движок и отстегнул ремни, выпрыгнул наружу, подбежал к Мазепину, который также выбрался из машины, и крикнул, перекрывая жужжание силовых установок удаляющегося пелотона:
— Никита, какого хрена?!..
Он не ответил. Отвернулся и направился к барьеру из шин, примыкавшему к бетонному бортику на внешнем краю поворота, а уцепившись сбоку за решётчатое ограждение, перебрался на другую сторону.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
На разнос к мистеру Оливеру Оуксу.
— Так дальше продолжаться не может. Невозможно управлять командой, в которой пилоты друг друга на дух не переносят. Прошлое наше собрание по этому поводу прошло, как видно, впустую, поэтому ставлю вопрос ребром: вы каждый за себя или за наше общее дело?
 
Мистер Оукс был в ярости. Но голоса не повышал — лишь расхаживал туда-сюда по комнате. На последних словах он остановился, повернулся к нам и наставил указательный палец на меня с Никитой — так и стоявших перед ним в гоночных комбезах. Хорошо хоть шлемы нам разрешили куда-нибудь поставить.
— Ну? Не слышу!
— Мистер Оукс, я в чём виноват? — веско спросил я. — Я гоняюсь, никого не трогаю, зарабатываю очки… Озвучьте конкретные претензии, сэр!
— Майкл, позволь напомнить тебе: ты попадал в аварии уже пять раз за половину сезона. Пять! — Оукс показал ладонь с растопыренными пальцами. — Из них первые три — твои ошибки пилотирования. Сказать, сколько мы денег потратили на ремонт твоего болида? За последние два дня мы понесли убытков на сумму до пятнадцати тысяч фунтов или около того — точнее мне скажет бухгалтер. Это считая и твою машину, Ник. — Директор команды вновь принялся мерить шагами моторхоум. — Нет, деньги не такая проблема: мистер Мазепин-старший всё оплатит… Главное в другом. Вы оба меня уже просто достали.
Майк, — указал на меня Оукс. — У тебя поразительный талант наживать себе врагов. Спорю на годовой бюджет, у тебя конфликт ещё и с кем-то из «Премы». Ничем иным я не могу объяснить того, что тебя вынес Кэссиди.
— Он сказал, что шины заблокировал и не смог отвернуть… Случайно вышло…
— Да какое там «случайно»? — в запале отмахнулся Оукс. — Я сто раз запись того эпизода прокрутил. Не было там блокировки, понимаешь? Не было! Я ставлю на то, что это сделано намеренно, чисто в отместку. За что — не знаю, это ваши разборки. Так что будь добр, найди способ прекратить бессмысленное выяснение отношений.
Теперь — что касается тебя, Никита. Я понимаю, ты расстроен своими текущими результатами. Но вымещать злость на другом пилоте — это недопустимо. Нонсенс! Чёрт побери, ты же гонщик по развитию у «Форс Индии»[1] — почему я должен тебе это объяснять?!
Ребята, вы серьёзно думаете, что вы тут самые крутые? Десятки пилотов мечтают сесть в кокпит в престижной юниорской серии! У многих есть на это деньги. Нет никаких гарантий, что этот кокпит не окажется вашим. А спонсоров мы в случае чего найдём — на «Уралхиме» и «SMP Racing» свет клином не сошёлся…
Мистер Оукс постоял немного, переводя дух и давая нам переварить услышанное, затем продолжил:
— Сделаем так. На тестах в Хоккенхайме вы вместе на трассе не находитесь. Будет разделение: один — в болиде, другой — с командой на пит-уолле. Потом меняетесь. Не уверен, что вы помиритесь по ходу сезона, поэтому ставлю каждому ультиматум.
Никита — больше ни одной намеренной аварии! Постарайся хотя бы на некоторых этапах приезжать в очки, чтобы подавать хоть какие-то надежды на конкурентоспособность.
Майкл! — Тон директора стал более резким. — Чтобы ни одного схода в оставшихся гонках, кроме как по техническим причинам! И я жду от тебя сто пятьдесят очков к концу чемпионата. Иначе на продление контракта можешь не рассчитывать.
Идите собирайтесь, — бросил Оукс напоследок, давая понять, что разнос окончен. — Сразу после награждения выезжаем.
…Завершился последний круг, и мой «Ред Булл» пересёк финишную черту пятым. Выползла таблица статистики по итогам заезда, но я не стал смотреть эту неинформативную чушь и движением пальца выкинул приложение из списка активных.
Неидеально. Первые два сектора у меня хорошо получались, а вот на третьем я терял секунду относительно лидеров. Думаю, на машине «Формулы-3» это отставание увеличится до полутора.
Но гонки в Хоккенхайме пройдут лишь в октябре, завершая чемпионат, а на этой неделе только тесты, так что моими козырями: длинной прямой после шиканы в первой трети круга и быстрыми поворотами во второй — выйдет воспользоваться разве что по времени, а не по возможности отыграть позиции, чтобы впоследствии защитить их.