Дневник Старого Гнома (СИ)

Через пару дней вся компания сидела у подножья пирамиды и слушала периодические удары разрушающихся стен. В центре горел костёр, освещая своими языками темноту безлунной ночи. Равандил рассматривал чешую и зубы, оставшиеся от дракона. Варра-Энтара обрабатывала заживляющей смесью ожог на спине гнома. Фур-Хак кормил с рук раненого птенца ворона, которого подобрал неподалёку от последней точки встречи с Равандилом. Дракон сбил его в полёте и повредил крыло.
— Чешуя дракона такая необычная, она словно сделана из какого-то металла. — держа чешуйку размером в половину своего роста заметил гном.
— Гном, а как тебе удалось получить мифриловый молот Теоса, я слышал, что он хранится у верховных старейшин Клана. — спросил эльф, глядя на мифриловые молот и наконечник стрелы от баллисты, покрытый запёкшейся кровью дракона.
— Я сказал совету, что я внук Ромгуса. — отшучиваясь, ответил гном
— И что, они поверили? — усмехнувшись, сказал Равандил.
— А почему нет? — так же усмехнувшись, ответил гном.
Немного поперхнувшись, эльф, почему-то понял, что гном не пошутил. На несколько минут воцарилась тишина, даже стены Тетратоина перестали осыпаться.
— Ей, а что гном будет делать с трофейной чешуёй дракона? — спросила Варра-Энтара, нарушая молчание ночи.
— Руфус. — тихо сказал гном.
— Что? — переспросил Равандил.
— Руфус… меня зовут Руфус. — ответил гном, поправляя повязку на ране с левой стороны лица, полученную от удара крылом дракона.
* * *
Торо замер, у него перехватило дыхание, а эмоции разрывали изнутри. Мир молодого гнома перевернулся. Руфус — старый весельчак-сказочник оказался живой легендой, о правдивости которой ведутся споры. Придя в себя, Торо попытался посчитать возраст Руфуса, и весьма удивился. Если он действительно внук Ромгуса и сын Хелдиира, то ему должно быть более тысячи лет. В любом случае, от момента убийства дракона прошли тысяча двести лет. Это было весьма удивительно, учитывая среднюю продолжительность жизни гномов в восемьсот лет. Лишь старейшина Крорин прожил тысячу сто шесть лет, и то последние годы он был очень слаб.
Сейчас, повзрослевший Торо понимал, почему Руфус раньше не рассказывал об этом и удалил часть страниц из дневника. У того маленького мальчика, которым он когда-то был, точно не хватило бы силы воли, чтобы сохранить этот секрет. Даже сейчас, ему очень хотелось открыть миру правду. Что было бы весьма несложно, имея такое веское доказательство, как мифриловый наконечник стрелы. Который, словно безделушка, лежал в пыльном ящике стола в кузнице во дворе. Торо до конца не понимал, почему Руфус скрывал от всех свою историю, но всё же выполнил его просьбу и сохранил всё в секрете.
В это время, далеко на востоке, дальше, чем заброшенные шахты Северного клана, земля содрогнулась от мощного подземного взрыва. На поверхности, среди заснеженных склонов гор он отозвался лишь глухим ударом. Но через несколько секунд, с дрожащего склона стали падать камни. Один камень сбил другой, затем третий, и вот уже лавина из камней и снега мчалась вниз по склону. А в самом её начале, среди удержавшихся на склоне валунов появилось тёмное пятно. Это был вход в длинную цепь подземных пещер. Через несколько минут из пещеры показался коренастый силуэт. Гном вылез на поверхность, повернулся и вытянул тяжёлую сумку. Бросив её на землю, гном поднялся на крупный валун и посмотрел на юг через монокуляр. Там, среди горных вершин, одноглазый гном разглядел зелень, каждое лето покрывающую плато. Порывы ветра трепали бороду гнома, выдувая из неё набившуюся в пещере пыль. Облака летели прямо над головой Руфуса. Одно из них привлекло его внимание тем, что, в отличие от остальных, летело ниже и немного не по ветру. Предположив, что это просто завихрения ветра из-за гор, он уже начал спускаться вниз по склону, как вдруг заметил небольшой падающий объект. Что-то словно вывалилось из странного облака и, упав на снежный склон, покатилось вниз. Это был явно не метеорит, и гном поспешил на противоположный склон горы к упавшему объекту.
 
Добравшись противоположного склона, гном полдня искал место падения, пока не заметил торчащее из снега белое крыло с синим отливом. «Вот это птичка, такая целого оленя схватит и унесёт. Наверное, это она упала, нужно посмотреть поближе, может, будет сытный ужин» — подумал гном и направился к крылу. Начав раскапывать снег, гном обнаружил там совсем не птицу. Судя по внешнему виду, обладателем трёхметрового крыла был эльф ночи. Правое крыло, оказавшееся под снегом, было металлическим. Сине-фиолетовый цвет и сильный блеск перьев, говорили о том, что они были сделаны из адамантия. А в крайних рядах имелись несколько оранжевых мифриловых перьев. Гном повернул крылатого эльфа на спину, вытащил из сугроба и положил на относительно ровное место. Затем, обнаружив ослабленный пульс, стал приводить его в чувство.
— Ей парень! Очнись! — гном потрепал упавшего и сунул ему под нос резко пахнущий корешок скального ползуна.
Эльф открыл глаза и сразу же прищурился от яркого солнца, отражавшегося от заснеженных склонов. Затем испуганно приподнялся и схватился за грудь. Нащупав что-то под одеждой, он успокоился и стал осматриваться вокруг. Когда эльф убрал руку с груди, под складками ткани гном смог заметить овальный амулет с крупным тёмным камнем.
— Ты в порядке? Два дня в снегу пролежал. Крылатый эльф, ты вообще кто, и как тут оказался?
— Тираэль. И я не эльф… — ответил незнакомец и его глаза сверкнули синим светом, подобным по цвету отливу на перьях левого крыла.
Конец второй книги