Дневник Старого Гнома (СИ)

  
Глава 8: Ярость огненного шторма
 
Июнь 494 года (63 года от Рождения Пламени)
В связи с тяжёлым положением в государствах и жесткой политикой по отношению к населению, авторитет и доверие к королю Аквиле падало. Во многих отдалённых районах начали вспыхивать бунты, звучали призывы к свержению короля. Обстановка требовала некоторой разрядки. Такой разрядкой могло стать какое-нибудь знаменательное событие, сопровождающееся поощрением местного населения. Аквила и Виктория решили использовать для этого свою свадьбу.
Торжественная церемония проходила в Орлином Клюве. Для всех горожан был устроен благотворительный пир на центральной площади, где людям раздавали угощения и пиво. Проехав перед собравшимися горожанами на карете и поприветствовав их, королевская чета отправилась в Старый Город. За королевской каретой следовали несколько повозок с провизией. По пути до Магической Башни, они заезжали во все населённые пункты, где устраивали благотворительные обеды для местных. Из Старого Города они отправились в Львиный Коготь, так же угощая по пути простой люд. По прибытии в Львиный Коготь, король Аквила подписал указ, согласно которому, королевства прощали всем половину налогов за этот год, так же тем, кто не смог выплатить сборы вовремя давалась отсрочка на полгода. Обратный путь супругов в Орлиный Клюв лежал через северные земли. Там король и королева так же раздавали угощения, а также пообщались с шахтёрами, вдохновляя их на трудовые подвиги.
В правительственной верхушке отношение к этому аттракциону невиданной щедрости было весьма неоднозначным. Кто-то считал это проявлением слабости, кто-то опрометчивой глупостью и расточительством казны. Но на народ угощения и патриотически подбадривающие речи произвели запланированный эффект в полной мере. Недовольство снизилось, а в паре мест, где назревали восстания, после визита Аквилы и Виктории, крестьяне сами выдали зачинщиком бунта на королевский суд. Аквила же при народе проявил «снисходительность» заменив бунтарям смертную казнь на временное заключение, давая тем самым возможность одуматься и искупить вину.
Ноябрь 503 года (72 года от Рождения Пламени)
Крорин проводил совет вежд в центральном зале Тетратоина, когда неожиданный грохот прервал его речь. Через минуту в зал вбежал один из солдат и сообщил о нападении дракона на город. Один за другим взрывы сотрясали город. Заняв оборонительные позиции, солдаты пытались сбить дракона из баллист. После трагической гибели Ромгуса, места их установки были значительно усилены. После нескольких попаданий, дракон, вместо того что бы отступить как обычно, казалось только сильнее разозлился. Кружа над городом, он стал извергать из пасти самовоспламеняющуюся липкую жидкость. Она растекалась по стенам сооружения, своим жаром нагревая камни настолько, что они начинали трескаться. Используя систему водопровода, гномам частично удалось охладить стены и сбить пламя. Дракон по-прежнему не унимался. Приземлившись на склон пирамиды, он лапами разломал одну из баллист и направил своё пламя прямо в проход, уходящий внутрь конструкции. Все гномы, не успевшие укрыться за изгибами коридора, моментально сгорели, от них остался только пепел и оплавившиеся части доспехов. Дракон продолжил ломать стену стараясь пробиться вглубь города. Что бы его остановить, Крорин приказал сбросить на него каркас смотровой площадки, находившейся на верху пирамиды. Тяжёлая металлическая конструкция опрокинула дракона, после чего он несколько скатился вниз. Вновь поднявшись в воздух и набрав высоту, дракон, пикируя, пустил несколько огненных шаров, попавших точно в то место, где он проломил стену лапами. Взрывы ещё сильнее разрушили внешнюю оболочку города. Воспользовавшись образовавшейся брешью, дракон вылил внутрь города всё жидкое пламя, которое смог. Огненные потоки медленно, но верно растекались по коридорам и технологическим шахтам, разрушая всё на своём пути. Разогревшиеся докрасна стены трескались и осыпались. В некоторых местах начали рушиться перекрытия. Крорин приказал срочно эвакуировать весь город через специальные подземные туннели. Войска и верховный старейшина покидали город последними, до конца пытаясь сдерживать натиск чудовища.
 
Выйдя из подземных туннелей на безопасном расстоянии, Крорин отправил мирное население в сопровождении войск в ближайшие города, а сам остался в одиночестве наблюдать, как дракон добивает его творение и результат многолетнего строительства. Несмотря на все старания дракона, пирамида осталась стоять, дымя огромными расщелинами, проломленными во внешних стенах.
Когда дракон улетел, а пламя погасло, Крорин с бригадой строителей вернулись в город, чтобы оценить повреждения. Несмотря на внешнюю целостность конструкции, внутренние разрушения оказались невероятными. Жар настолько повредил опорные конструкции, что находиться в городе было просто опасно. Ремонтные работы по восстановлению города оказались нецелесообразны, поскольку были соизмеримы с постройкой нового города. Гномы навсегда покинули Тетратоин, оставив город на растерзание дождям и горным ветрам. Северному клану был нанесён тяжелый удар.
Февраль 527 года (96 года от Рождения Пламени)
Последние годы Элбримир стал несколько рассеянным, ему стало сложно сосредоточиться на чём-то одном. В голову постоянно лезли посторонние мысли, сбивающие с толку. Во время очередного совета Братства, он вдруг понял, что думает совсем не о том, что в данный момент обсуждается на совете.
— Джаланиль, прости, я тебя перебью. Я хочу сделать одно заявление. — прервал речь кузнеца Элбримир, вставая с места. — Я должен вам сообщить, что я снимаю с себя полномочия Вождя Братства. В данный момент я не способен полноценно выполнять свои обязательства, поэтому ухожу в отставку. После совета я отправлюсь в учебный лагерь охотников, думаю, они быстро найдут мне замену.
Немой шок сковал лица остальных Вождей. С минуту они молча смотрели на Элбримира, не веря его словам.
— Элбримир, что случилось? Может, тебе просто нужен отдых? Оставишь вместо себя заместителя на пару месяцев, съездишь, поохотишься, развеешься. Зачем рубить с плеча. — высказался Руахарил.
— А как же клятва служить братству? — спросил Джаланиль.
— Всё решено. А служить я продолжу. Буду тренировать молодых охотников. — ответил Элбримир.
— Тейрина, ну ты ему хоть что-нибудь скажи, нас он не слушает. — обратился к магу Джаланиль.
— Я не могу видеть, но, я, похоже, слышу больше чем вы. Он уже всё решил и его не переубедить. Это же Элбримир. — ответила Тейрина.
— Ну, хоть кто-то меня понимает, спасибо, сестра. Продолжай, Джаланиль, я, кажется, тебя перебил.
Через три дня на новый совет прибыл Сейлас — старший мастер охотников, которого выдвинули на должность Вождя. Элбримир же осел в охотничьем лагере и стал обучать новых охотников, часто выезжая с ними на тренировки и охоту в отдалённые уголки леса. Вскоре занятия охотой позволили ему отвлечься от проблем и вернуть душевную гармонию, которой ему не хватало последнее время.
Апрель 554 года (123 года от Рождения Пламени)
Постепенно дракон становился сильнее, развивая свои навыки. Когда он только пробудился, то был способен лишь извергать пламя из пасти, словно факел. Что он и продемонстрировал в Древнем лесу. Через год, при разрушении Золотого Кувшина, в ход уже шли огненные шары, взрывающиеся при ударе. Через десять лет летающий монстр овладел иссушающим дыханием — поток горячего смертоносного воздуха, повергшего короля Лео в кому, на границе жизни и смерти. Затем он обзавёлся шипами на спине, тянущимися вдоль хребта, до самого конца хвоста. За пятьдесят лет монстр заметно прибавил в размере, став не только сжигать здания, но и поедать людей и скот. Осаждая Тетратоин, дракон поливал пирамиду жидким пламенем. Вновь вернувшись в земли королевств, дракон отрастил на голове два гребня, с помощью дрожания которых мог издавать низкочастотный звук, не слышимый ухом, но повергающий всех в панику. Пролетая над поселением, где все люди спрятались в укрытиях, с помощью этого звука он заставлял всех покинуть убежища и панически разбегаться в разные стороны. Когда люди поняли причину, солдаты, обороняющие города стали использовать специальные плотные затычки для ушей.