Я стала злодейкой любовного романа (СИ)

— От учителя я слышал, — говорит брат, — с ним не просто обращаться. Нужен большой магический дар! И редкий талант его направлять.
— Это правда, — гордо кивает Ростер.
— Впервые вижу его собственными глазами, — не перестаёт восхищаться Деккард. Ему, как ученику магической академии, особенно интересны подобные штуки. Ростер поправляет нагрудный платок, он похож на хвастливого павлина.
— Самые редкие артефакты пришли к нам со времён исполинских драконов, что повелевали стихиями. Как гласит легенда, убить дракона было можно, лишь разбив его сердце... В переносном смысле.
— Через предательство? — Спрашивает Элиза.
— В том числе, — кивает жених. — И тогда, чтобы не чувствовать боль, дракон мог вырвать своё разбитое сердце. Осколок такого сердца сейчас перед вами. По крайней мере, если верить преданиям. — Ростер выдерживает паузу, глядя на нашу реакцию. Должно быть, мы должны восхититься его историей.
— Ого! Откуда же у вас столь ценный артефакт? — подыгрываю я ему.
— Мой отец гонялся за ним по всему свету. А теперь передал мне, — горделиво говорит Ростер. — В будущем заглянуть в Драголит меня будут просить монархи со всего света. Будьте уверены! Слава ещё опередит меня!
— Может всё-таки не будем использовать камень? Вдруг это опасно... — тихо просит Элиза.
На этот раз я согласна с ней. Мне тревожно. Что, если этот камень покажет, что я не из этого мира? Что, если раскроет метку!
— Леди, вы зря волнуетесь. Бояться нечего! На этот артефакт наложена печать усмирения. Чтобы её разрушить, нужен маг с потенциалом архимага, не меньше. Ваша светлость, вы не против, если я начну? — обращается Ростер к принцу.
— Не против, — после паузы, говорит Алан, кидая на меня странный взгляд. Я нервно ёрзаю на стуле.
Ростер потирает холёные руки, протягивает их к камню, закрывает глаза. Я едва удерживаюсь, чтобы не втянуть голову в плечи. Я не знаю чего ждать! Может сказаться больной и уйти? Может изобразить обморок? Мысли, что приходят в голову, одна глупее другой.
— М-м-м-м… — мычит Ростер, раскачиваясь из стороны в сторону и водя над камнем руками.
Камень немного разгорается, словно внутри включили лампочку. Потом жених неожиданно вскидывает руку и показывает на меня.
Я задерживаю дыхание.
— Вижу… — говорит он загробным голосом… — Вижу… Да, ваши тёмные волосы и прекрасные глаза… да, мой острый ум и прямой нос… Наши дети будут прекрасны. А мы вполне подходим друг другу! М-м-м… Я вижу, вы добрый человек... Но ваше сердце в сомнениях... М-м-м... Но мы справимся!... М-м-м... Да… Закройте глаза, Виктория! Представьте маленькие детские лица! М-м-м…
От кристалла отлетают искорки, но больше ничего не происходит. Я озадаченно моргаю.
«Ерунда какая-то… Он что, шутит? Где же тут магия? Даже на фокус не тянет. Гадалка из России и та бы получше в уши нажужжала».
Ростер ещё что-то бормочет, а я с сомнением кошусь на остальных. На их лицах такое же замешательство. Алан не скрывает ехидства. Похоже Ростер немного потерялся в фантазиях… Хотя он мне ещё не муж, становится за него стыдно.
Ростер открывает глаза и отодвигается от кристалла. В его взгляде ни грамма усмешки. Похоже он был серьёзен…
— Ну что, увидели? — с искренним интересом спрашивает он.
Деккард давит смешок, Элиза жалостливо улыбается. Похоже они уверены, что Ростер — шут гороховый, сам придумал басню про камень — сам поверил. А может, просто не умеет им управлять.
— А что мы должны были увидеть? — поднимает бровь Алан.
— Сложно объяснить… — говорит жених. — Виктория, а вы? Вы видели?
— Ну… — бормочу я.
— Это должно быть потому, что сидите далеко. Тут нужно установить связь!
Он вскакивает с места и берёт Драголит. Спустя несколько секунд, камень уже передо мной. Глаза жениха светятся лихорадочным фанатизмом. Он встаёт позади меня и спрашивает:
— Можно?
Я киваю, хотя не сразу понимаю о чём он… Ростер кладёт мне на плечи руки. Первый порыв — сбросить их, но я сдерживаюсь. Почему-то мне неприятно его прикосновение.
— Это обязательно? — с неприятной интонацией спрашивает Алан.
 
— Такова процедура, — оправдывается Ростер.
Чувствую себя ужасно глупо. Элиза и Деккард смотрят на меня с жалостью. Алан делает вид, что происходящее его не трогает, но я замечаю, как он чересчур сильно сжимает вилку.
— Так, теперь коснитесь кристалла, — тихо говорит будущий жених, наклонившись к моему уху. — Только самыми кончиками пальцев.
От камня исходит мягкая теплота. Мне кажется, я слышу в глубине урчание, точно артефакт — это живое существо, лишь притворяющееся камнем.
«Так, переживать не из-за чего! Ты же видела, что камень не работает!» — говорю я себе и смело касаюсь тёплой поверхности.
Первое мгновение ничего не происходит, а потом воздух в столовой вспыхивает. Раздаётся всеобщий удивлённый возглас. Пространство разрезают световые линии. Они берут начало в наших телах, переплетаются, светятся и непрестанно движутся, соединяя всех присутствующих между собой.
— Ого! — вздыхает Деккард и пытается тронуть голубоватую нить, его рука свободно проходит насквозь.
Элиза вся оплетена энергией, точно кто-то размотал клубок и, шутки ради, сбросил на неё. Почему-то идущие к ней нити словно гаснут, я не могу их нормально различить. Да и мне не до того.
С ужасом я гляжу на самую яркую, самую пульсирующую кроваво-красную нить. Она натянута между мной и Аланом, точно стальная струна. Того и гляди, лопнет. Чем дольше смотрю на неё, тем отчётливее ощущаю как сильно она меня тянет и как сложно противиться. Сердце вдруг начинает ныть, точно открылась старая рана.
Принц ловит мой взгляд, его лицо похоже на мучительную маску. Элиза кусает губы. Мне хочется провалиться под землю. Неужели такая связь из-за метки!? Да она же выдаст меня с головой!
— Теперь видите? — самодовольно спрашивает Ростер. — Скажу вам честно, никогда не получалось так чётко проявить!
— Что это? — напряжённо спрашивает Алан.
— Нити связей.
— И что они значат? — наседает принц.
— Хм… Я могу предположить, но… Честно говоря я раньше иначе видел магию камня. Совсем иначе! Мне бы лучше заглянуть в свои записи… Жаль, они не тут.
У меня сердце пропускает удар. Пока слова о «метке» не озвучены, можно от всего отвертеться! Я напряжённо слежу, как Ростер изучает магический рисунок. Его веселье немного затухает, на лице появляется беспокойство. Видно, жениху тоже не нравится связь между мной и Аланом. А ещё он долго глядит на странные переплетения вокруг Элизы.
— А что насчёт вас и Виктории? — вдруг спрашивает та. — Вас соединяет зелёная нить. Это значит, что вы друг другу подходите?
 — В перспективе, — говорит Ростер, — наша с Викторией связь может стать крепкой, как сталь. Вот с натяжением придётся поработать, но это дело времени. Однако, если я верно помню расшифровку… зелёный цвет - цвет дружбы. И понимания. Для счастливого брака самое то! Что скажете, Виктория?
Я хочу ответить, но вдруг понимаю, что сил нет. Глаза слипаются, словно сейчас не утро, а поздняя ночь. Камень нагревается под пальцами...
— А как увидеть ваших детей? — не успокаивается Элиза. — Вы говорили, что это возможно.
— Да… В теории. Виктория, как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — автоматически отвечаю я, а потом вдруг понимаю, что голова идёт кругом.
— Ладно. Давайте попробуем! Виктория, прошу, сделайте глубокий вдох… Та-ак, потом выдох, — говорит Ростер, сжимая мои плечи. — Посмотри на нашу нить и подумай о детях. Представьте, какие они...
Я послушно перевожу взгляд на зелёную ниточку. По сравнению с красной, она выглядит довольно хилой. Если не сказать — жалкой. Зато красная пульсирует так, что невозможно о ней забыть. Дети… дети… Я силюсь кого-нибудь представить, но почему-то мне внезапно вспоминается моё детство, скучные однотонные дни… Если прожить один, считай прожил их все. А ведь говорят — детство лучшее время. Интересно, а какое оно было у Виктории?