Колодец (СИ)

  
Глава 14. Поверье, или Как Спартанец камни добывал
 
Существует поверье, что в первый приход Колодец испытывает ныряльщика и, если тот оказывается стойким, сполна награждает.
Наши наставники относили это к непроверенным мифам. Тем не менее подтверждая, что нередки случаи, когда новички находили что-то достойное.
Разобравшись, что к чему, я про себя добавлял, что везло тем новичкам, которые зашли далеко от исследованных территорий, смогли выжить, а главное — вернуться. Сколько таких новичков сгинуло по пути, во время «благодати» Колодца и на пути обратно — думаю, не сосчитать. Как бы там ни было, в последующие дни мы в полной мере ощутили на себе этот миф.
Нам каждый... Каждый! День! Попадался либо демон, либо сильный монстр.
Это я ещё молчу про обычные неприятности. Сколько мы змей и пауков перебили — подумать страшно. На вкус змеи ничего такие. В качестве разнообразия рациона вполне сносные.
Когда добрались до конечной точки, а случилось это через семнадцать дней — где-то мы не там свернули и какое-то время блуждали, выискивая нужные ориентиры, — добрая половина отряда издала синхронный вздох облегчения. Мы ко всяким лишениям привыкли, походные условия никого не смущали, но то, что день за днем находились под землей, без света солнца, свежего воздуха, давило на мозги. Я и по себе замечал, что с каждым днем мрачнею, без радости смотрю на ждущую впереди дорогу, и у других на лицах видел то же самое.
Причем не было явных причин, почему так. Сама атмосфера давила.
Настолько, что наши успехи не радовали. Семнадцать дней, восемь демонов и девять монстров — каждый нас наградил. Замечу, что некоторые твари ходили стаями, и камни падали с вожаков, а не на рядовых особей. Без ранений не обошлось. Я получил ссадину на всю спину, когда какая-то лягушка схватила меня языком и как следует потаскала по всем неровностям. Гатсу пробили ногу шипом. Тича задели лапой и оглушили. Шупа насадился задницей на острый осколок корня, который перед этим разнесли. В смысле ягодицей насадился, а не тем самым. Сохранив свою девственность. Как он ругался, когда ему Джиха из задницы занозы вытаскивала, — отдельная песня.
Которая подняла нам всем настроение, но ненадолго. Если бы не запас целебных зелий, боюсь, пришлось бы возвращаться. А так ничего. Пока можно продолжать идти дальше.
Награда за эти испытания была щедра. Семнадцать дней испытаний — семнадцать добытых камней. Пять редких.
— Никогда не слышал, чтобы столько добывали, — сказал Тич на крайнем привале, до того как мы добрались до нужной поляны.
— Это всё наша удача, — с важным видом сказал Шупа.
— Хватит, а то сглазишь, — зашипела на него Джиха.
— Сама ты сглазишь своими разговорами про сглазы, — показал своё раздражение парень.
— Эй! — возмутился Гон, что его сестру обижают.
— А ну хватит собачиться, — рявкнула Калия.
Как ни странно, подействовало. Нам всем хватило понимания, что раздражение — это следствие общей усталости. Эффект не то чтобы внезапный. На лекциях предупреждали, что может быть такое. Это связывали как и с самой обстановкой подземелья, так и с неизвестным давлением Колодца. Как по мне — плевать, какая причина. Я лишь хотел побыстрее увидеть солнце.
Добычи мы уже собрали достаточно, чтобы вернуться на поверхность и сделать перерыв. Такен про это на прощание не говорил, но на лекциях мы разбирали, что возвращаться важно. Особенно нам, новичкам. Так адаптация и происходит. Сначала ты спускаешься медленно, чтобы привыкнуть. Проводишь несколько дней внизу. Возвращаешься. Греешься на солнце, напиваешься, идешь в бордель… Ну, про это нам не говорили, но лично у меня нет-нет да и возникали мысли вернуться и тупо забыться хотя бы на несколько часов. Не знаю почему. От этого Колодца уже тошнило. Не буквально, а психологически, но какая разница. Даже добыча не радовала особо. Камни и камни.
Но вернемся к поляне.
В качестве исключения, не иначе, та располагалась на обычной земле, а вовсе не на корнях. Те тоже присутствовали, более того, эту поляну они обрамляли частоколом, закрывая от чужих глаз. Если не знать, что искать, пройдешь мимо, подумав, что встретил очередные заросли, которых по пути хватало.
 
Единственный признак, по которому можно было догадаться — корни уходили в обе стороны, наподобие крепостной стены. Только вот где-то они выходили вперед, где-то, наоборот, эта «стена» внутрь подавалась, поэтому, как и сказал, если не знать, что искать, это чудо сливалось с общим фоном.
А нет, ошибся. Стена тянулась далеко, и если идешь в эту сторону, то можешь и заинтересоваться, что там скрывается, пока будешь искать обход, чтобы под корни не лезть. Так что два признака. Но, учитывая расстояние от базы людей, нужна толика везения, чтобы найти это место.
Чтобы попасть внутрь, надо было пройти через тонкие корни, свисающие подобно соплям. Это сейчас не метафора, а суровая действительность. Эти корни бледные, с прожилками, пульсируют и покрыты склизкой жижей. По ним Тич и отыскал нужный проход. За этой стеной ждала поляна, усеянная цветками с бледными, тусклыми лепестками. Почему цветы называют травой, я не знаю, спишу на местные закидоны. Конца поляны видно не было. Зато прямо перед входом виднелось несколько «вытоптанных» участков. Цветы есть, но оборванные. Кто-то до нас успел здесь побывать. Что не удивляет. Как-то ведь отец Тича узнал об этом месте. Судя по тому, что видят мои глаза — здесь травы хватит многим. Причем не на один раз, а на многие месяцы.
— Не хочу никого расстраивать, — заметила Калия, пройдя чуть вперед. — Но здесь опасно.
Я подошёл к ней ближе и увидел скелет в типичном обмундировании ныряльщика. Сама экипировка не очень пострадала, а вот тело ужалось до состояния высохшего скелета.
— Однако, — протянул я.
Остальные тоже подошли и рассмотрели находку.
— Конечно, здесь опасно, — сказал Тич. — Поэтому делимся на две группы. Те, кто будет собирать и те, кто прикрывают. Одной из групп надо выйти обратно и присматривать за подступами. Чтобы никто не напал и вытащить нас, если что.
Я стянул маску, принюхался и понял, о чем говорит Тич. Запах был с кислинкой. Что это значит, и какой эффект, неизвестно, но на третьем ярусе хватало мест, в которых можно нарваться на ядовитый газ или усыпляющие испарения. Обычно такие места и выглядят по-особенному, их легко обойти. Только вот это тоже выглядит особенно.
— Действуем, — сказал Гатс. — Не тянем. Мой отряд отойдет прикрывать. Будем проверять вас каждые пять минут.
— Мой тогда на контроле здесь, — сказал я.
Возражений не последовало. Так как мы с Гатсом весь путь шли впереди, то и неприятности собирали на свои головы куда чаще. Заслужили немного отдыха. Тем более сбор цветов — это не такая уж сложная задача.
Что ученики и доказали в следующие минуты. Достали ножи и разошлись в стороны, срезая один цветок за другим. Прошло всего ничего, а несколько сумок оказались наполнены.
Меня отвлек шелест. Уши уловили странные звуки, а всё странное в Колодце — опасно. Оттолкнувшись от земли, подпрыгнул вверх, разматывая цепь, и сразу заметил тень, скользящую между цветов. Тень, словно почувствовав, что её засекли, поднялась и явила себя во всей красе.
Это был змеиный силуэт. Если бы змеи были прозрачными и имели настолько большие размеры. Голова то ли монстра, то ли демона раздулась, внутри заклубилось что-то и...
И цепь пробила голову снизу, пронзила нижнюю челюсть, затем верхнюю, описала оборот и сомкнула пасть обратно. Раздутость никуда не делась, но то, чем в нас собирались плюнуть, осталось внутри.
Раздался короткий свист, и остальные ученики присоединились к драке. Тич возник слева от монстра и рубанул саблей. Джиха ударила золотым шипом. Брок создал копье из энергии и побежал на змею. Последнее и возымело наибольший эффект. Сабля Тича отскочила от прозрачной шкуры, шип Джихи застрял, а вот копье пробило тушу насквозь.