Бездушные. Моя топь (СИ)

- Как долго ты с ним работаешь, Мануэль?
- Дольше, чем ты думаешь…
Не смотря ни на что, этот человек ей казался наиболее адекватным. Он никогда не был с ней груб. Всегда вежлив и отзывчив. В меру своей возможности. Он не был похож на простого охранника.
- Вы с ним друзья? – прикусила губу, ожидая отказа в обмене информацией.
- Назовём это доверительными отношениями! – он говорил громко, почти кричал, склоняясь к ней. От Мануэля исходил стойкий кофейный аромат.
- И всё же?! Сколько ты его знаешь?!
- Я знал его ещё пацаном! Мы жили в одном районе. Потом наши пути разошлись… - снова стянул очки, и перегнулся, глядя вниз из окна.
Он замолчал, всматриваясь в зелень и местные ландшафты, явно о чём-то размышляя. Густые брови сошлись на переносице, а губы то и дело вытягивались в трубочку и обратно возвращались к зубам.
- Это правда? – стиснула пальцы, почти до хруста. – Правда всё, что он рассказывает мне?
Он ничего не ответил. Лишь хмыкнул, и покачал головой. Растёр пальцами переносицу и вновь спрятал глаза за тёмными стёклами очков.
- Почему ты молчишь?
- Не копайся в этом, девочка. Просто дождись, когда это всё закончится, – не смотрел на неё. Всё так же пялился в окошко. Набивая по своему бедру неизвестный ей ритм.
Дождись…
Ива тяжело вздохнула, и стукнулась затылком о стену позади. Искоса взглянула на мужчину. Тот принял расслабленную позу, закинув одну ногу на другую.
Они летели минут десять. Не более. Когда вертолёт пошёл на снижение, брюнетка вновь оттолкнулась от стены. Под ними был широкий двор, ограждённый белым каменным забором.
Заламывая пальцы, она ждала, когда они коснутся земли. А, почувствовав под собой твёрдую землю, тяжело сглотнула. Вышла, оглядываясь. Замечая, что  впереди были высокие ворота, ведущие ещё куда-то. Кажется, за ними был дом.
Пока пара незнакомых мужчин приветствовала Мануэля, девушка успела заметить открытую калитку.
Ещё раз взглянула на что-то бурно обсуждающую троицу… сосчитала до трёх и, не помня себя, рванула в сторону выхода.
В ушах стоял шум. Лопасти продолжали реветь, заглушая всё вокруг. Она даже не слышала за собой погони. Рванула в заросли на обочине, и тут же провалилась в канаву. Больно ушибла бок, и сквозь собственный рёв, выкарабкалась из тёплой трясины. Не чувствуя ног, кинулась в неглубокую чащу. Голые ноги цепляли острые ветки и высокая трава. Девушка шипела, ощущая жжение на коже. Считанные секунды превращались в вечность. Дыхание обжигало глотку, а глаза застилали вновь невесть откуда взявшиеся слёзы.
Стопа выскальзывала из промокших сандалий, а платье потяжелело от впитавшейся в нитки грязной воды.
Девушка услышала крики за спиной и не сдержала тихий вопль, срывающийся на рычание. Боялась остановиться. Боялась даже притормозить, чтобы оглядеться по сторонам. Её собственное имя жгло затылок, затмевая последние доводы рассудка.
Это не сойдёт тебе с рук…
Но… её подталкивал страх. Страх и инстинкт. Просто бежать. И… если ей выпадет ещё одна возможность, хоть малейшая: она ею воспользуется. Раз за разом, пока не получится. Или пока её не прибьют. Что лучше  - она пока не знала.
Сквозь заросли увидела дорогу и метнулась к ней. Выскочила на обочину, и размазала по лицу слёзы. Они неприятно стягивали кожу.
- Иванка! – встрепенулась от громкого голоса. Дура! На что ты надеялась вообще?! Идиотка! Неужели думала, что сможешь сбежать посреди бела дня от кучки головорезов? У них под носом?
- Набегалась? – Мануэль стоял напротив. С нацеленным на неё оружием. Одна его рука покоилась в кармане брюк, а другая держала пистолет, который смотрел ей точно под ноги. – Я прострелю тебе ногу, девочка, если ты ещё хоть раз выкинешь подобный номер. О чем ты думала? – Пошёл к ней навстречу. Медленно. На обычно спокойном лице играли жевалки. Ива не шевелилась. Поджала острый подбородок, гордо вскинув голову. Но пальцы, что нервно теребили когда-то белоснежную вязку, выдавали её страх. Вид оружия, смотрящего ей под ноги,  заставлял сердце пропускать удары. – Ты идиотка. – прошипел Мануэль, подходя почти вплотную. – И, если ты рано закончишь – это будет только твоя вина.
 
Мужчина возвышался над ней на добрые полголовы.  Холодное спокойствие во взгляде было фальшивым. Он был зол. И не просто зол…
Она вздрогнула, ощутив на бедре холод. Машинально отшатнулась, но Мануэль резко вскинул руку, хватая её за волосы и притягивая обратно. Рванул на себя, впечатывая ствол в обнажённое бедро.
- Если я не перебью артерию, то ты выживешь… - шевельнул крыльями носа, – но заживать, поверь мне, будет ооочень долго. Понимаешь это?
Ива всхлипнула и кивнула, дрожа всем телом.
Никогда не был груб? Адекватный? Кажется, эти слова не могут относиться ни к одному из них.
- Это был очень необдуманный поступок, Иванка. Тебя накажут за этот номер. Это ведь ты тоже понимаешь? – давит сильнее, и та тихо скулит. Но кивает.
Ей богу, когда Виктор освободится, она позаботится о том, чтобы каждый из этих ублюдков страдал.
...
Иванка дёрнула головой и попыталась перебросить растрепанные шоколадные волосы себе за спину. Ей не нравился этот взгляд. Что-то не так. Что-то изменилось. От прежних смешинок и показного веселья не осталось ровным счётом ничего. Так смотрит хищный зверь на жертву во время слежки. Мужчина неторопливо опустился на корточки рядом с ней. Скользнул взглядом по стройным ножкам, прикрытым лишь рубашкой. Его рубашкой. Ей показалось, что она чувствует касания его глаз на коже. Заёрзала, пряча ноги под бёдра и усаживаясь перед ним на колени. Впервые за это время ей стало не по себе от этих глаз.
- Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, Иви. – прохрипел мужчина, проводя ладонью по своей щетине. – Думаешь, мне самому всё это нравится?
- Виктор убьёт тебя! – шипит девушка, и снова дёргает руками. Звон металла неприятно режет слух.
- По идее, он скажет мне спасибо, – парирует её похититель, и протягивает к ней руку. Кривится, когда девчонка вжимается в угол, словно ждёт, что он причинит ей вред. – Не дёргайся.
Рычит. Раздражается. Столько проблем с ней. Слишком уж бойкая. Пуля в голове… Марк застывает на пару секунд и всё-таки заправляет выбившийся локон ей за ушко.
- Спасибо?! Ты держишь меня на цепи?! – взвизгнула возмущённо. Ей-богу, если бы не наручники, она бы выцарапала ему глаза.
- Ты сама виновата. А Виктор… Иви, я сам буду счастлив, когда он заберёт тебя. – Марк поднимается на ноги. – Но твоему брату, как это ни прискорбно, светит пожизненное. А мне, - берёт с комода графин с водой и наливает полный стакан. Снова опускается на корточки, протягивая тот к губам девушки, – пей… а мне придётся присматривать за тобой и одновременно ломать голову над тем, как его вытащить оттуда. А это, знаешь ли, оказалось не так просто, как хотелось бы…
- Ты понятия не имеешь, что я чувствую! Ты же молчишь! Только пугаешь меня! Почему я должна верить тебе?!
- Потому что у тебя нет выбора, детка, – мужские губы растягиваются в недоброй улыбке, и вдоль её позвонков ползёт премерзкий холодок, – пей, я сказал. Вряд ли тебе понравится, если я помогу тебе открыть рот.
Давит стеклом на её губы, и та, нехотя, но всё же подчиняется. Открывает рот, позволяя ему напоить себя.
Марк прослеживает за тем, как срывается капля и, чуть подрагивая, скатывается по её подбородку вниз. Чертит кривую дорожку вдоль тонкой шеи… и скрывается в ложбинке.
Хороша всё-таки девочка.
Когда стакан оказывается пуст, мужчина, наконец, отводит взгляд от белой рубашки, под которой вырисовывается бюстгальтер. Если присмотреться, то можно различить выпирающие сквозь тонкую ткань соски. Но Марк лишь сводит на переносице тёмные брови и недовольно кривит губы.
Что за беда на его голову?!
- Вставай, – обхватывает хрупкую шею. Осматривает стройную фигурку, облаченную в его рубашку, которую ей дал Мануэль, чтобы та переодела мокрое платье. Хмыкает своим мыслям и тянется к наручникам. – Только попробуй дёрнуться, – рычит, отстегивая металлический браслет от массивной ножки кровати и, потянув на себя, волоком тащит за собой.