Между тьмой и пламенем. Часть 1 (СИ)

Бесконечная чернота. Безграничная. Он всесилен. Он всевластен.
...Нельзя!
Нельзя?.. почему нельзя? Это его сила, его стихия!
Каземат наполнился безумным смехом.
А затем пленник покинул камеру.
Сквозь стену, которую с легкостью снес простым импульсом.
Потом была жесткая фиксация, лечение, экстренное и грубое вмешательство в сознание с целью как можно скорее восстановить связи, отвечающие за разграничение мыслей и намерения, а также воззвания к силе, и, наконец, печать на магию, после которой лечение продолжилось… иначе наставник бы не успевал ставить щиты. Магия покорно, как дрессированная собака, отзывалась на любое ленивое шевеление мысли.
Все это и оставило ему на память невозможную реакцию на ментальный контакт…
Новый стон, тонкая струйка крови из носа при одном воспоминании о том, как чужая воля безжалостно вторгалась в разум снова и снова, восстанавливая его Сущность – грубо и быстро, но действенно.
На него не надевали новый поводок. Всего лишь помогли восстановить и укрепить лопнувший собственный.
А главное – наставник никому не рассказал о его срыве. И за это Кэллиэн, когда пришел в себя и смирился с утратой этой почти безграничной мощи, окутывавшей сознание сладостным туманом с запахом тлена, был очень ему благодарен.
Больше он не позволял этой тьме вырваться из-под контроля.
Новая вспышка огня, а затем холод, медленно поднимавшийся с ног вверх по телу, крадущийся, многозначительный…
Кэллиэн, снова выбравшись из душащих воспоминаний, слабо застонал. Чувство времени терялось в этих снах… лучше бы терялось сознание.
Неудивительно, что пришел именно этот кошмар... после срыва Даскалиара это даже закономерно.
Что дальше?..
Два дня. Выдержать эти два дня… Сколько успело пройти времени?..
Тьма снова радостно распахнула объятия.
Он пришел в нее добровольно и не мог уйти.
Главный минус – по пробуждении все кошмары останутся с ним. Как будто он пережил все это только что.
Поэтому Кэллиэн и ненавидел это зелье.
***
Только выйдя из его апартаментов, Инерис наконец перевела дыхание. Медлить и прислушиваться не стала – из уважения к Кэллиэну. Не хватало еще за ним шпионить... Магу и так плохо, и, судя по его реакции на зелье, его ждали не самые приятные часы. К тому же… как бы мачеха не начала отчитывать ее за недопустимое поведение… что-то подсказывало, что леди Ральда непременно проследит за тем, как быстро вернулась к себе ее падчерица.
Инерис двинулась в свои покои. Служанки, разумеется, начали охать и ахать, едва увидев кровь на подоле, но она успокоила их, сказав, что это результат несчастного случая. Кровь пропитала и подъюбник, и даже на чулках обнаружились подсохшие пятна… Пока на ней застегивали другое платье, Инерис молча кусала губы, по-прежнему вне себя от беспокойства. Она тревожилась за Кэллиэна…
И только когда испорченное платье унесли, до девушки дошло, что она побывала в святая святых – его спальне. И маг не прогонял ее. Не заставил уйти. Не пытался что-либо спрятать. Потому что там нечего было прятать. Все предметы, говорящие о его принадлежности к темномагическому братству, находились в кабинете, выставленные на всеобщее обозрение, словно нарочно… Да какое «словно»! Конечно, нарочно! В напоминание и устрашение.
Она рассеянно забрала так и не дописанный доклад для князя Ратри и вышла в коридор, продолжая размышлять – увы, совсем не о задании.
Теперь Инерис была твердо уверена в том, что репутация Кэллиэна – лишь одна сторона монеты. Даже если в его прошлом было много зла… даже если он сам совершал зло… сейчас он просто пользовался былыми заслугами для того, чтобы его не пришлось совершать вновь. Он не дышал им, не жил им.
Темным было его ремесло, но не душа.
Он сказал, что с ним все будет хорошо. Вряд ли стал бы обманывать, если бы его жизнь была в опасности… да и сказанное как-то им «Не хочу вам лгать» немного ее успокоило.
Но как же страшно оказалось увидеть его лежащим неподвижно на полу, в крови…
Вздрогнув, Инерис вспомнила о просьбе Кэллиэна направилась к отцу. Чем быстрее она оповестит его о состоянии мага, тем лучше.
 
Замерла на миг.
А вдруг он тоже прочтет ей лекцию о недопустимости нахождения в покоях постороннего мужчины, как леди Ральда?
Но Кэллиэн сам просил ему сказать… значит, не считал, что это рассердит отца.
И она решилась.
– Лорд Рагор, доложите обо мне
Князь принял ее сразу же, словно почувствовав, что сообщение важное.
Инерис коротко рассказала о происшедшем и невольно напряглась, предчувствуя громы и молнии.
Но отец лишь сказал:
– Хорошо. Спасибо, что сообщила. У меня были планы, но что теперь о них… лорд Дэтре – великолепный маг, но эта его реакция на ментальный контакт, – он покачал головой. – Инерис, на будущее: когда такое происходит, сразу говори мне. Я знаю нашего мага, он может попытаться скрыть свое состояние, если сочтет, что его помощь необходима.
– Хорошо, – удивленно отозвалась она. – И вы не сердитесь, отец?
– На что?
– Видите ли, леди Ральда, встретив нас с лордом Дэтре в коридоре, сделала мне замечание о недопустимом легкомыслии такого поведения…
Князь неожиданно рассмеялся.
– Она всего лишь женщина, Инерис, которая не посвящена ни в тонкости управления государством, ни в тонкости моего знакомства с лордом Дэтре. Не обращай внимания. Главное – в компании лорда Дэтре тебе ничего не грозит. Ни тебе, ни твоей репутации. В этом я уверен абсолютно. Можешь с чистой совестью пропускать наставления Ральды на этот счет мимо ушей.
Инерис улыбнулась – от души, широко, искренне.
– Я рада это слышать, отец. В последнее время королева стала как будто строже ко мне… я не жалуюсь, не подумайте! Просто я рада… что в этом случае не вызвала вашего гнева своим желанием помочь лорду Дэтре.
– Желание помочь – не повод для моего гнева, Инерис.
Отец вдруг поднялся, подошел и поцеловал ее в лоб.
– Ступай, у меня еще много дел.
Она решилась.
– Отец, скажите, ситуация на границе…
– Пока без изменений, – коротко произнес он. – Войска находятся в состоянии боевой готовности. Тревожиться не о чем, мы готовы отразить их натиск, будь то с юга или с запада. Да и часовые оповестят, если к нашей границе подойдут крупные отряды.
Инерис снова улыбнулась.
– То есть пару дней лорд Дэтре может отлежаться?
Князь кивнул.
– Выхода нет, придется дать ему это время. Я знаю, что зря он просить не стал бы.
– Хорошо.
– Ступай.
И она вышла из кабинета.
Князь снова легонько нахмурился, вспомнив, что говорила ему Ральда. О том, что маг и леди-наследница, похоже, слишком хорошо понимают друг друга…
Да нет, глупости. Кэллиэн не стал бы рисковать ее жизнью.
А то, что в коридоре его обнаружила именно Инерис, обычное совпадение.
Наверное.
Пожалуй, совет, который он дал Инерис насчет замечаний Ральды, следовало применить и ему самому. Кэллиэну Дэтре можно доверять.
В любом случае, у него есть проблемы поважнее, чем думать о потенциальных внутренних кризисах, когда назрел вполне реальный внешний.
Но гроза пришла, откуда не ждали – и раньше, чем можно было предположить.
  
Глава 10
 
До границы они добрались в рекордные сроки – за какие-то пять дней. Усталые, еле держащиеся в седлах, они останавливались, только чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть.
Здесь были обнаружены двое дежурящих часовых.
– Доложите, – коротко бросил Натор.
– Они ушли вперед, милорд, – с поклоном сообщил Васерос, незнатный, как явствовало из отсутствия преамбулы, но весьма способный офицер, оставшийся здесь для встречи следующих групп. – Собирались следовать третьим обходным путем, продуманным вашим отцом.
 
– Давно?
– Четыре дня назад.
Четыре дня назад они пересекли границу Тессеме в единственной слабо охраняемой точке… значит, движутся к Нариме, если еще не оказались там. И не приведи Пески успели хоть что-то натворить в самом княжестве либо автономии… Судя по тому, что граница не укреплена, в Тессеме пока о вторжении никто не знал, и это плюс. Но Нариме таким наплевательским отношением к своей защите не отличалось.