Между тьмой и пламенем. Часть 1 (СИ)

– Что это? – насторожился мальчишка.
– Неизменный спутник любого черного мага, который только учится работать с собственной силой, – ухмыльнулся Кэллиэн. – Гематоген. На основе бычьей крови с клюквенным соком. И не надо напоминать о том, что вампиры не едят растительную пищу. В соусах к мясу немало растительных компонентов. Поначалу будет поташнивать, потом привыкнете. Вы же вампир, от регулярных кровопусканий можете начать испытывать жажду. А это средство способствует усиленной выработке вашей собственной крови.
– Вы тоже такое принимаете?
Кривая усмешка обнажает клыки. Тогда их было еще два…
– Мне не помогает, – коротко произнес Кэллиэн. – Начнем. Источник черной магии – божественная сила смерти, поэтому не советую с презрением относиться к Шаэли-Смерти, несмотря на вашу чистокровность. Она различий не делает, ей все равно, кого забирать. Полагаться на бессмертие тоже не советую. Но и бояться не стоит. Эта богиня не потакает своим прихотям и, как правило, не вмешивается. Поклоняться ей не обязательно. Если она наделила вас этим даром, значит, уже благословила… на свой манер. Будьте готовы к тому, что однажды вы принесете ей жертву. В вас есть черная магия, а значит, это неизбежно. Жизнь сама поставит вас в ситуацию, когда вы инстинктивно прибегнете к этой силе.
– Не хочу, – вдруг нагло прервал его пацан.
Кэллиэн помнил, как растерялся тогда и ощутил глухое раздражение.
– Чего вы не хотите? – бросил он.
– Убивать не хочу. Особенно такой магией.
– Вашего мнения могут не спросить, – огрызнулся маг. – Моего в свое время никто не спрашивал. Вы можете убить в приступе гнева или боли, защищая жизнь или государство или котенка на дереве, но рано или поздно вы убьете – пополнив чужой жизнью собственный резерв. Смиритесь с этим.
– Вы не можете знать будущего, – упрямо нахмурился юный Дариэт.
– Я и не претендую, – Кэллиэн начал раздражаться все больше. – Но я знаю принцип и жадность этой магии. Мое обучение отличалось от вашего, я нырнул в самую ее бездну. И знаю, о чем говорю. Это произойдет. Какой вы сделаете выбор дальше – другое дело. Он и определит вашу судьбу как мага. Но учтите – длительные занятия черной магией накладывают отпечаток на ауру, который считается необратимым. И некоторые (да те же эльфы) могут сразу понять, с кем имеют дело… С другой стороны, демоны плохо ее чувствуют, люди – не чувствуют вовсе, оборотни – ощущают интуитивно. А начнем мы с вами с одного простого обряда, на стыке темной и черной магии…
Тот первый проведенный обряд связал их – до инициации Даскалиара как черного мага… которая до сих пор не состоялась. Несмотря ни на что, паршивец каким-то чудом ухитрялся держать себя в руках. За те полгода, которые они прозанимались, юнец, уже освоивший основы боевой, общей и целительской магии, стал неплохим теоретиком, но практиковать отказывался, не считая общих ритуалов и обрядов на собственной крови.
Кэллиэн не настаивал.
К тому же оказавшийся весьма любознательным мальчишка находил новые. Чего стоил только тот талмуд, позаимствованный им из коллекции Ашера Хассимэ, об ограничительных и очистительных обрядах… Кэллиэна такому не учили – потому что ар-лорду Дариэту это было не выгодно. Когда юнец передал ту книгу своему наставнику, черно-красные глаза заговорщически поблескивали...
Вернуть ее он так и не смог. Лорд Дариэт сжег "бесполезный хлам" собственноручно, но на память Кэллиэн не жаловался.
Вот так и вышло, что во многом своей нынешней свободой он обязан именно Даскалиару.
Маг задумчиво потер подбородок. Теоретически… расстояние не должно было повлиять на эту связь… Практически – он ее совершенно не чувствовал и даже успел позабыть о ней за годы. Впрочем, такая связь не ощущалась и в те времена, когда его собственный наставник, уже отчаявшийся обучить полукровку новым сферам применения черной магии (что при врожденном таланте к ней – нонсенс), провел точно такой же обряд перед решающим испытанием… А значит, можно попробовать осторожно ее укрепить, и Даскалиар ничего не заметит.
 
В конце концов, вампир фактически остался один. Ему может понадобиться помощь...
Ему – или всем остальным, по ситуации.
Однако пока следует проверить кое-что другое.
Кэллиэн снова прищурился. Ему до крайности не понравилось то, что князь на протяжении всего разговора как-то странно, недоверчиво косился на Инерис.
Маг вдумчиво провел пальцами над пером, которым только что писал князь. Раздосадованно прищурился, постукивая пальцем по губам.
Нет, никаких заклятий на правителе он по-прежнему не чувствовал. Разве что… чуть измененная аура… но после таких новостей это, пожалуй, неудивительно.
Пожалуй, для начала стоит побеседовать с самим князем.
Оттягивать этот разговор и дальше просто нельзя.
А если он ничего не даст...
Тогда о сегодняшнем происшествии лучше будет рассказать той женщине.
***
Сегодня князь был особенно мрачен. И когда она вечером заглянула к нему в кабинет, неожиданно решил побеседовать с ней о ситуации в Йерихо, хотя обычно считал, что его жена не должна забивать себе голову политикой.
Ральда слушала – и ликовала.
Какой удачный поворот!
В Йерихо заговор – и кем устроенный! Принцесса, жаждая власти, подговорила своего жениха, фактически убила собственного отца… Мятеж устроила старшая дочь. Эта параллель уже наверняка пришла Дориану в голову. Нужно лишь немножко ее подчеркнуть.
Может, заодно намекнуть князю, что у его доченьки уж слишком хорошие отношения с придворным магом? Пусть прикажет лорду Дэтре держаться от нее подальше...
***
Лорд Палтер верно сказал – потерять власть бывает очень легко. И когда подобное происходит с бессмертным императором втрое старше тебя, к тому же таким, как Антарстан, это повод крепко задуматься.
Слова Ральды засели у Дориана Ламиэ в голове. Как хороший правитель, разумеется, он не допустит повторения в своем княжестве подобных… инцидентов. Именно поэтому он строг с Инерис, именно поэтому следит за ней, помня о том, что в политике родственные узы – чаще помеха, чем подспорье. И чем лучше она справляется со своими обязанностями, тем более опасной потенциальной соперницей становится. Пока не было объективных признаков того, что она желает захватить власть. Но если они появятся…
– Простите, милорд, что без доклада.
Дэтре. Ему же прямым текстом сказали, что князь занят…
Всплыли в голове слова Ральды о том, что в последнее время маг уж слишком много внимания уделяет Инерис…
– С чем пожаловали? Удивлен, признаться, вашей настырностью, лорд Дэтре.
В следующий миг о своем тоне князь пожалел, но было поздно.
Чуть изогнутая бровь выдает удивление.
– Милорд… я, признаться, полагал, что стоило бы обсудить ситуацию, сложившуюся в Йерихо.
Внимательный взгляд синих глаз словно буравил насквозь.
– Ваше мнение меня будет интересовать на общем совещании, вот там его и изложите, – резко бросил князь. – Вы для этого ворвались ко мне в кабинет без приглашения?
– Не только… – после паузы сказал Кэллиэн. – Вас… что-то тревожит? – деликатно поинтересовался маг, склонив голову набок.
– Вас это никоим образом не касается, – огрызнулся правитель.
Маг вздрогнул, услышав это.
– Что ж, позвольте, я скажу начистоту, пресветлый князь, – тихо произнес он. – После того, как вы выслушали лорда Палтера, вы на себя не похожи. Отказались встретиться со мной… И во время совещания у меня возникло странное ощущение... Вы в чем-то меня подозреваете? Или вашу дочь?
Счел себя вправе вмешиваться? Маг что, следит за ним?
 
Князь медленно развернулся к нему, и в глазах полыхнул гнев.
– Полагаю, – с убийственным спокойствием произнес князь, – что допрашивать меня вы не вправе, лорд Дэтре. Не говоря уже о том, что о своих подозрениях любого рода я буду говорить только тогда, когда сочту, что настал момент их обсудить – и сам решу, кто достоин быть моим собеседником. Я вам многим обязан, но советую не пытаться влезть мне в голову в попытке узнать, о чем я думаю.