Необычный пациент (СИ)

При виде Азиза, крылья, подаренные мне им, понесли меня в его сторону так быстро, как только разделяющие нас люди позволяли мне сквозь них пробираться.
Я была так рада, что он вернулся, что он жив и здоров и прямо сейчас мне всё расскажет.
Щёки потеплели, разрумянившись от выпитого и от предстоящей встречи — мне не терпелось обнять, вдохнуть его неповторимый запах, почувствовать, как сильные, но необыкновенно нежные руки Азиза долгожданно прижимают меня к себе.
Но когда я приблизилась к нему, то не увидела с его стороны подобного стремления. На невозмутимом лице мужчины, в которого я теперь была влюблена окончательно и бесповоротно, как обычно не угадывалась ни одна эмоция.
Он продолжал стоять и смотреть на меня так, будто ждал каких-то объяснений. А ведь это именно он задолжал мне историю.
Я заставила себя посерьёзнеть, ведь сейчас, как я ожидала, мы должны были преодолеть ту пропасть, что разделяла нас его молчанием. В реальности же Азиз находился всего в шаге от меня, и я, не желая к нему больше приближаться, так громко, как только могла, первая задала вопрос:
— Ну что, готов мне всё рассказать?
Лёгкий кивок его головы был больше похож на то, что он, в чём-то убедившись, подтвердил что-то сам для себя, чем на ответ мне.
— Пойдём со мной, — Азиз предложил мне последовать за ним на второй этаж в вип-зону, в которой мы были здесь в прошлый раз.
— Будешь что-нибудь? — поинтересовался он, когда мы разместились за столом.
— Буду. Правду, пожалуйста, — скрестила я руки на груди, давая понять, что настроена выяснить всё здесь и сейчас.
— Ангелина, помнишь, у нас был уговор, что…
— Да, помню, — нетерпеливо перебила я его, предчувствуя неладное, — с которым я не согласилась.
— Что я тебе всё расскажу, только в случае, если поездка будет успешной? — невозмутимо продолжал Азиз.
Размечталась… Он и сейчас мне ничего не скажет!
— Так вот, ничего не вышло.
А я ведь, как дура, до последнего думала, что наши отношения просто обязаны выйти на более доверительный уровень, но не тут то было.
— Дело пока всё ещё не сдвинулось с мёртвой точки.
От осознания своей полной капитуляции в этом вопросе, мою грудную клетку будто сдавило невидимыми тисками, не давая мне сделать полноценный вдох.
Тут же вспомнилась моя недавняя афера с видеозвонком — перед глазами встало обеспокоенное лицо беременной сестры, и вдобавок ко всему меня накрыло ещё чувством вины.
Стало до невозможности обидно — ведь я вру, заставляя нервничать своих родных, отдаю ему всю себя, а он не может мне выдать даже малую толику правды!
— Что ты на самом деле скрываешь, Азиз? Правда ли за меня боишься? Смешно! — я поднялась из-за стола, намереваясь уйти. — Вот она я вся перед тобой как есть — и душой и телом, а ты, кажется, просто пользуешься моментом. Ну да, ещё бы, ты ведь именно этому меня и учил…
— Нет, это не так. Лина, — он остановил меня, придержав за руку, и проникновенно посмотрел в мои глаза. — Прошу, спроси только то, о чём больше всего хочешь знать.
Моё сердце пропустило удар, потому что первой мыслью было выяснить: настолько же сильны его чувства ко мне, как мои?
И сразу стало очень больно, оттого, что если бы это было действительно так, то он незамедлительно бы разрушил эту стену неизвестности между нами.
Это он что, серьёзно сейчас? Разрешил задать мне всего один вопрос⁈
Я ощутила какой-то нехороший энергетический всплеск внутри себя, потому что всё это снова стало походить на какую-то безумную игру.
Пусть так — я не намерена сдаваться! И правила в ней будут не только твои, Азиз.
  
28 глава
 
Азиз
Лина ушла, полностью проигнорировав мою просьбу, а женский голос из звучавшего сейчас трека ответил мне за неё:
— «I don’t know what more to ask for, I was given just one wish».
Я понимал, что делаю ей больно. Я делал больно не только ей, но и самому себе.
Мне так хотелось, чтобы между нами не было никаких тайн. Но сейчас было ещё не время раскрывать все карты.
 
В ещё одном тайнике отца я не обнаружил ничего, что могло бы хоть как-то помочь мне в решении сложившейся проблемы. И мне до сих пор было не ясно, как всё может повернуться и как вообще закончится эта история, а потому я не мог позволить себе испортить этой прекрасной девушке жизнь.
Сквозь стекло я наблюдал, как она спустилась к выходу, а затем, передумав, развернулась, и прошла прямо в центр танцующих. Красивая, будто парящая, она закружилась под музыку, и движения её были как никогда лёгкими и уверенными.
В тот раз на вечеринке под открытым небом, она ещё не была той Ангелиной, какой я видел её сейчас. А с последней нашей встречи и того — её ясный, но всегда чуть испуганный взгляд стал спокойным и решительным, приобретя новую глубину и дополнительное свечение.
С момента нашей первой встречи Лина явно претерпела ряд внутренних трансформаций. И я знал, что являюсь главной причиной абсолютно всех изменений в ней. Не сама ситуация, в которую угораздила занести её жизнь, не трудности и опасности. А любовь.
После нашей близости, у меня не осталось сомнений, что девчонка влюбилась в меня, и, кажется, это у неё впервые.
Это невероятно нежное создание со взрывным характером вызывало во мне самые сильные чувства, на которые я только был способен. Рядом с ней моё доселе уравновешенное восприятие, которое не всколыхнула даже прямая угроза смерти, обострилось в разы, наполнив жизнью каждый пиксель окружающего меня пространства.
Ещё тогда в больнице, впервые увидев эту красивую добродушную медсестру с ясными голубыми глазами, я почувствовал, что она одним своим присутствием способна исцелить глубокую рану на моём сердце, и после того как мы сбежали, проведя с ней неразлучно вот уже неделю, я в этом прямо убедился.
А вчера она сама захотела стать моей, и теперь стучится в закрытую дверь, ведущую в самый центр моего основания, которую я ещё никому никогда не открывал. И я боялся, что то, что Ангелина обнаружит там — навсегда отвернёт её от меня.
Именно поэтому я не торопился рассказывать ей о себе и объяснять что-либо касательно причин побега, ведь это было опасно не только погружением Лины в криминальный мир, что могло потом плохо отразиться на всей её дальнейшей жизни, но ещё вело к тому, что мне пришлось бы ответить на самый главный тревожащий её вопрос, а ответ бы ей точно не понравился.
Вкусив её суть той ночью, я понял, что теперь ни одна девушка не сможет заменить мне её. И мне так не хотелось бы с ней расставаться.
Но мы из разных миров, и я ко всему готов. Что бы ни произошло в дальнейшем, как бы в итоге не разошлись наши дороги — этот ангел навсегда будет пребывать в моём сердце.
Движения Ангелины становились всё более откровенными. И дело было не в выпитом ею алкоголе — она знала, что я сейчас смотрю на неё. Хочет заставить меня ревновать, глупышка.
Не взирая на наглых псов, что неприкрыто прожигали Лину голодными взглядами с разных углов зала, я с любопытством невозмутимо любовался её дерзким танцем, пока к ней не подкатил тот белобрысый хрен, что лип к ней у бара, когда я только зашёл в клуб.
Меня передёрнуло — он так по-хозяйски провёл по её спине, заставив таким образом обратить на себя внимание. Этот приставучий тип наклонился прямо к её уху, приобняв за талию — будто по-другому не вышло бы сказать ей что-то.
Она реагирует на это «что-то» искренним смехом, и её заинтересованность его персоной выглядит очень естественно — не похоже, что играет. Меня снова коробит.
«А это ещё что за»… — Лина ненадолго наклонилась к нему в ответ, и в темноте зала мне показалось, что она поцеловала этого типа в щёку.
Давно я не чувствовал, как закипаю в долю секунды.
Ещё через несколько секунд я был уже внизу, стараясь не сильно расталкивать преграждающих мне путь людей.
Я был уже в полуметре от Лины, намереваясь взять её за руку, чтобы увести в номер, как белобрысый, вроде как ненароком прижался к Лине, и тут впервые за десять лет мне сорвало чеку.